Мария Шенбрунн-Амор - Бринс Арнат. Он прибыл ужаснуть весь Восток и прославиться на весь Запад
Теперь справедливый султан намеревался поступить с многобожниками так, как сами они поступили с жителями Аль-Кудса восемьдесят восемь лет назад, то есть предать их всех мечу. Но этот хитроумный и беспощадный Балиан пригрозил, что, если Салах ад-Дин не позволит сынам Троицы выкупить себя, они уничтожат в городе все святыни ислама и убьют пять тысяч находящихся в их руках мусульман. И снова победитель проявил сердоболие и позволил латинским свиньям уплатить за себя выкуп и покинуть город со всем имуществом.
Так в пятницу, 27 раджаба, в ночь вознесения на небеса Мухаммеда, мир ему и благословение Аллаха, над бастионами священного аль-Харама аль-Кудса аш-Шарифа, где стоял престол царя Дауда и Храм царя Сулеймана, где Аллах явил свои чудеса и где грядет Страшный Суд, взвились победоносно десять стягов Пророка.
Салах ад-Дин исполнил данные кафирам клятвы, более того: очень многих – всех стариков, хворых и сотни и тысячи прочих – он пожалел и отпустил вовсе без выкупа. Ибо даже став могущественнее всех могущественных, Юсуф ибн Айюб обращался с малыми и слабыми как с равными и жалел, а не презирал бедняков.
Но семь тысяч неимущих гяуров и восемь тысяч их женщин и детей все же стали рабами, так как их патриарх Ираклий предпочел увезти с собой всю патриаршую казну в Антиохию, вместо того чтобы оплатить свободу единоверцев. На арабских сукках христиан стало больше, чем арбузов, цена их спустилась до трех динаров, и никто не знал, что с ними делать.
Среди выкупивших себя была и вдова Бринса Арната. За своего сына, женоподобного аль-Хонфери ибн Хонфери из Тибнина, попавшего в плен в последней битве франджей при Хаттине, Стефания предложила сдать принадлежащие ей Аль-Керак и Аш-Шубик-Монреаль. Но гарнизоны крепостей, эти выкормыши Бринса Арната, отказались сложить оружие, и тогда мужественная женщина вернула сына султану. Салах ад-Дин, даже во врагах почитавший достойное уважения, безвозмездно освободил аль-Хонфери и тот отправился защищать Сур, прозванный франджами Тиром. А защитники Аль-Керака и Аш-Шубика, сплошь состоящие из таких же упрямых врагов истинной веры, как и их покойный Бринс, предпочли изгнать за стены собственных жен и детей и бешено сопротивлялись: Аль-Керак – год, а Аш-Шубик – полтора, до тех пор пока голод не сломил последних из этих беспощадных детей Сатаны.
За это время пал после тяжкой осады Сафед, а бывший Бельвуар, что над рекой Иордан, вновь превратился в Звезду Ветров – Каукаб аль-Хаву. Вернулись в праведные руки Торон-Тибнин, Бейт-Лахм, Хунин, называемый свиньями Шатонёфом, и многие прочие твердыни.
В пятницу – неизменно счастливый день для последователей Пророка! – в землях Сурии захватили Джебайл, а следом Эль-Ладакию, Бюрзей, Дарбсак и Гастон-Баграс. Госпитальерам и тамплиерам удалось удержать лишь Маргат, Тортозу и Калаат Хосн, прозываемый франджами Крак де Шевалье. И повсюду султан позволял сдавшимся защитникам удалиться в Сур, хоть тем самым и увеличивалось число неприятелей внутри стен их последнего оплота на побережье, потому что это соблазняло еще сопротивлявшиеся гарнизоны сложить оружие.
От поношения ислама, именуемого Утремером, когда-то простиравшегося от Месопотамии до Аккабского залива, осталось всего три города – переполненный беженцами Сур, куда теперь впускали одних воинов, Триполи, тоже вскоре исчерпавший свои запасы и захлопнувший ворота перед беженцами-единоверцами, и Антиохия, чей правитель и не думал помогать собственным крепостям, а вместо этого, спешно освободив всех мусульманских пленников, молил султана о мире.
Аль-Малик аль-Назир заставил италийские корабли принять на борт и увезти в Европу христианских беженцев из Аскалона, передал святые места многобожников в Аль-Кудсе грекам, открыл свободный вход в город коптам и эфиопским абиссинцам и вновь разрешил яхудам селиться в Святом Городе.
Салах ад-Дин воистину показал, как ведет себя благородный победитель.
А среди отверженных сынов креста, да отвернется от них Аллах, воцарились смерть, разрушение и отчаяние. Санжиль, спасший свою шкуру ценой чести, вскоре умер по милости Аллаха, заболев или не перенеся позора, ибо все соотечественники считали его изменником.
Всемилостивейший и всемогущий Аллах, да будет благословенно Его имя, позволил своему верному рабу Усаме ибн Мункызу услышать все эти радостные вести до прихода к нему ангела смерти Азраила. Воистину, не напрасно пять раз в день просил усердный и набожный Усама ибн Мункыз у Всевышнего как можно дольше наслаждаться триумфом ислама.
Исполнилось обещание Пророка, что правоверные на время потеряют Аль-Кудс, но потом Тот, Чьему предрешению невозможно противодействовать вернет умме Святой Город.
С золотого купола Куббат ас-Сахра снесли огромный крест и два дня таскали его на веревках по улицам, валяли в грязи и предавали поруганию. Это увенчало великолепную победу ислама.
А крест кафиров, захваченный в Хаттинском бою, вокруг которого франджи кружились как мушки вокруг огня, который был их твердыней, средоточием и опорой их суеверий, гордыни и тирании, перед которым они простирались во прахе и которому пели гимны, вздымая его, мудрый султан повелел зарыть у порога дамасской мечети, чтобы каждый правоверный, входя в нее, попирал их Бога своими ногами. Так истину от заблуждений отделило острие меча.
Все это Благочестие Веры совершил не ради богатств и не из мести.
Гяуры были сильны, а сыны Пророка, благодаря Аллаху, неодолимы. Салах ад-Дин не был бесстрашным и безудержным героем, он был больше, чем героем – он был победителем героев. Благочестие Веры обладал всеми достоинствами поборника ислама, правителя и человека, и потому ему удалось то, чего четыре поколения не мог добиться ни единый мусульманский правитель – стереть с лица земли Латинское государство, как стирают буквы с пергамента. Даже благородный эмир из славного арабского рода ибн Мункызов оказался вынужден признать, что простой курд сравнился завоеваниями с самим халифом Омаром.
Василевс Рума Исаак Ангел поздравил султана с победой, не догадываясь, что Пророк также обещал, что поборники ислама захватят и Землю Рум с ее столицей на Босфоре.
Во время самого радостного события – во время первой пятничной молитвы в омытой розовой водой мечети аль-Акса победитель даровал знаменитому поэту Усаме ибн Мункызу великую честь находиться с ним рядом. Когда Аллах умастил благоверных росой своей благодати и дал им вкусить сладость плодов веры, Салах ад-Дин признался почтенному старцу:
– Достопочтенный эмир, я больше никогда не вернусь в Аль-Кахиру. Как только Аллах подарит мне победу над остальным Фалястыном, я разделю и раздам все свои земли, завещаю моим близким и верным сподвижникам все, что имею, и уплыву по морю в дальние страны. Пророк обещал, что сначала правоверные завоюют греческий Рум, а потом и италийский город Рим, и я буду преследовать укрывателей истины и в их странах до тех пор, пока не освобожу землю ото всех, кто не верит в Аллаха, или пока не скончаюсь на пути джихада. Ибо вражда между сынами света и тьмы не закончится, пока не наступит полная победа богобоязненных, с которыми всегда и всюду пребудет Аллах. Пророк заповедал убивать иноверцев и сражаться с ними везде, где они встретятся, и где бы они не встретились, они должны быть схвачены и перебиты избиением, пока не исчезнет искушение и пока вся вера не будет полностью посвящена Аллаху. А до тех пор Пророк повелел не слабеть и не призывать к миру.
