Дженнифер Крузи - Солги мне

Все-таки какая это подлость со стороны Брента — опустошить их семейные счета, особенно если учесть, что у него было четверть миллиона долларов на личные расходы. Вообще-то подобная мелочность была не в его духе. При всех своих недостатках Брент никогда не был скуп. Тем более ему следовало помнить, что Мэдди наводнила своими чеками все магазины города.

Мэдди еще раз просмотрела почту. Странно. Она задолжала всему городу и не покрыла недостачу в банке, о которой говорила Кендэйс. Где же извещения с отказом от приема ее чеков? Может быть, Кендэйс сумела каким-то образом поправить ее финансовые дела? Если так, почему она до сих пор не позвонила?

Мэдди разжала пальцы, и конверты рассыпались по столу.

Предположим, никакой недостачи на самом деле не было.

Предположим, Брент и не думал снимать деньги с семейных счетов.

Предположим, это сделал кто-нибудь из банковских служащих, чтобы Кендэйс пришлось заставить ее открыть свой сейф и тем самым навлечь на себя подозрения.

Харолд Уайтхед не видел дальше собственного носа, но шайке Уэбстеров эта задача была вполне по силам. Они сняли деньги и вынудили Кендэйс позвонить Мэдди, готовясь выступить в роли свидетелей…

Но зачем им Кендэйс? Они и сами могли бы позвонить.

Кендэйс — вот кто натолкнул ее на мысль о сейфе. «Нет ли чего-нибудь в вашем личном сейфе?» — спросила она.

Ну да, конечно, черт побери.

«Неужели Кендэйс?»

Мэдди вновь принялась собирать разрозненные кусочки мозаики, поместив в центр событий Кендэйс вместо Уэбстеров, но что-то здесь не сходилось. Да, у Кендэйс светлые волосы, но она всегда была спокойным, уверенным в себе человеком, отнюдь не дешевой куколкой. Мысль о том, что. под изысканными бежевыми костюмами Кендэйс могли скрываться трусики с дыркой, казалась Мэдди чистым абсурдом.

Разве что Кендэйс и не думала их надевать. Ведь трусики были подброшены в «кадиллак», чтобы поссорить Мэдди с мужем. Сунуть их под сиденье машины могла только очень умная женщина.

А Кендэйс как раз такой и была.

Она сделала карьеру, заняла пост менеджера по банковским кредитам, но это был ее потолок. Кендэйс была бы счастлива стать супругой мэра. Для этого ей нужно было лишь избавиться от Мэдди.

«У тебя мания преследования», — сказала себе Мэдди. Но где же тогда извещения об отказе от чеков? Мать утверждала, будто Кендэйс фактически заправляет банком; она вполне могла спуститься в хранилище одна и вскрыть сейф ключом Брента.

Разглядев эту возможность, Мэдди сочла ее совершенно очевидной. Кендэйс прекрасно знала бухгалтерию, знала все, что было нужно Бренту для утаивания денег от компании. Более того, именно Кендэйс вела счета компании и частные депозиты. Значит, это была Кендэйс.

Единственная неувязка состояла в том, что у «похитителя» был мужской голос.

Кендэйс встречалась с Харолд ом Уайтхедом, но Мэдди было трудно представить, что Харолд согласился бы выступить в роли похитителя, даже если бы Кендэйс станцевала перед ним нагишом.

Но Кендэйс встречалась и с Бейли. Он не стал бы красть ребенка, это противозаконно, как и шантаж, но если никакого похищения на самом деле не было, он мог согласиться позвонить Мэдди. Тонкости законодательства были недоступны его уму. Голос в трубке был хриплый, как у Бейли. Да, Бейли мог в этом участвовать. Но убить человека он не мог.

А Кендэйс могла.

Мэдди нахмурилась. Она знала Кендэйс всю жизнь, с той самой поры, когда та носила нелепые платья и сандалии из потрескавшейся кожи. Само предположение о Кендэйс-убийце казалось смехотворным.

Если бы не было таким реальным, даже невзирая на мужской голос «похитителя». Именно из-за рваных сандалий. Если Брент занимался растратами на пару с Кендэйс и решил сбежать из города, оставив ее на произвол судьбы, если он бросил ее и Кендэйс почувствовала, что Брент паникует и это грозит ей тюрьмой…

В таком случае она вполне могла застрелить Брента. Она потратила слишком много сил, борясь за место под солнцем, чтобы позволить Бренту вновь втоптать себя в грязь. Или, что еще хуже, опозорить себя перед городом. «Что вы хотели от Лоуэри?» — стали бы говорить люди, и Мэдди впервые в жизни задумалась, каково быть на той, другой стороне. Она сама тяготилась тем, что родилась Славной Девушкой; каково же было Кендэйс с самого рождения чувствовать себя неудачницей?

Чтобы снять проклятие, Мэдди только что переспала с мужчиной на глазах окружающих.

Какие шаги была готова предпринять Кендэйс, чтобы избавиться от позорного ярлыка Лоуэри?

Кендэйс было что терять, и она вполне могла застрелить Брента.

Был только один способ узнать все точно. Мэдди схватила ключи от «мустанга» и побежала к машине. Сейчас она закатит Кендэйс скандал и посмотрит на ее реакцию.

— Это сделала Мэдди, — заявил Бейли, и Кей Эл, посмотрев ему в глаза, понял, что Бейли гоцорит искренне. Бейли не умел врать. Он действительно думал, что Мэдди застрелила Брента.

— Рассказывай с самого начала, — приказал Кей Эл, и Бейли громко вздохнул.

— Мэдди поднялась по холму в Пойнт, увидела там спящего Брента и застрелила его, — монотонным голосом произнес Бейли, словно читая наизусть.

— И часто он спал в Пойнте? — спросил Кей Эл.

— Порой он приезжал туда, только чтобы побыть в одиночестве. А я не спрашивал. У Брента были нелады в семье. — Бейли нахально посмотрел на Кей Эла. — Да вы и сами все знаете.

— Спасибо, что напомнил, — сказал Кей Эл. — Если ты еще раз вздумаешь шантажировать Мэдди, я накормлю тебя твоими собственными зубами.

— Это был не шантаж, — отозвался Бейли тоном оскорбленной невинности. — Я подумал, что, если у Мэдди завелись кое-какие деньжата, она может поделиться со мной в обмен на любезность.

Кей Эл внимательно посмотрел на него — сначала с отвращением, потом с интересом. Бейли говорил чистую правду. Точнее, то, что казалось ему правдой. Кей Эл бросил взгляд на Генри и заметил, то у дяди сузились глаза.

— Расскажи еще раз, что ты видел в Пойнте, — попросил Кей Эл. Бейли заерзал, но ответил все там же искренне:

— Мэдди поднялась по холму…

— Ты видел, как она поднималась по холму? — осведомился Генри обманчиво-кротким тоном.

— Нет, но я видел отпечатки ее обуви. Потом Мэдди подошла к машине и застрелила Брента. — Бейли кивнул.

— Ты видел, как она нажимала на курок? — спросил Кей Эл.

— Ага, — ответил Бейли, но у него тут же забегали глаза и задвигались ноги.

— Бейли, ты очень неумело лжешь, дубина ты эдакая, — произнес Кей Эл. Бейли обратил взгляд на Генри:

— По-моему, он не имеет права говорить такие вещи.

— Вообще-то нет, — ответил Генри, — но, похоже, у него есть на это серьезные причины. Давай попробуем сначала. Расскажи нам, что ты видел в Пойнте.