Даниэла Стил - Верить в себя
Ровно в семь прибыл Мэтью. Как и всегда, он был элегантен в темно-синем костюме с галстуком. Такой официальный вид, на взгляд Кэрол, придавал Мэтью солидности. Сама она, по его словам, выглядела «до неприличия молодо» в джинсах и просторном сером свитере, который надела, чтобы чувствовать себя в самолете удобнее.
— Ничего, сейчас мы это исправим! — весело откликнулась она на его замечание и, стоя перед зеркалом, стала накладывать макияж на случай встречи с фотографами. На ее руке поблескивал браслет — вчерашний подарок Мэтью. Он тоже надел новые часы и то и дело поглядывал на них, поднося руку к глазам, хотя до отлета оставалось почти три часа и опоздать они никак не могли.
— Вы, ребята, великолепно выглядите, — одобрительно заметила Стиви. Как и всегда, организация отъезда легла на ее плечи, и она успешно с этим справилась. Стиви договорилась с гостиничной охраной, раздала чаевые горничным, консьержам, коридорным и регистраторам, попрощалась с сиделкой и отдала распоряжения охранникам, которые должны были сопровождать Кэрол до аэропорта.
— Твоя Стиви — настоящий административный гений! — восхитился Мэтью, когда коридорный пришел за вещами и они наконец вышли из номера и спустились на лифте вниз.
— Ты прав, она работает у меня уже пятнадцать лет и за это время не допустила ни одной серьезной ошибки. Кстати, Стиви собирается сопровождать меня, когда весной я приеду в Париж.
— И что, ее супруг не будет возражать? — удивился Мэтью. Как раз вчера Кэрол рассказала ему, что Стиви в ближайшее время выходит замуж.
— По-видимому, нет. Зная Стиви, я предполагаю, что она включила подобные поездки в условия брачного контракта, — со смехом сказала Кэрол.
В аэропорт поехали на двух машинах: Кэрол ехала с Мэтью в его «Пежо», а Стиви, врач и охранники — в наемном лимузине. Дежурившие у отеля репортеры, которых Кэрол уже начала узнавать в лицо, поспешили запечатлеть ее в последний раз, и Кэрол, ослепительно улыбнувшись в нацеленные на нее объективы, помахала им рукой. Сейчас она выглядела настоящей кинозвездой, и никто, глядя на нее, не мог бы даже предположить, что еще совсем недавно она находилась между жизнью и смертью. Даже шрам на скуле, скрытый искусно наложенным макияжем, был совершенно незаметен.
По дороге Кэрол и Мэтью оживленно обсуждали свою будущую встречу в Калифорнии и то, что они будут делать потом. И Кэрол вспомнила, как пятнадцать лет назад они вот так же мчались в аэропорт по тому же самому шоссе. То утро было совсем иным: Мэтью был подавлен и мрачен, а сама она то и дело начинала плакать. Тогда ей казалось, что она больше никогда его не увидит. Правда, Кэрол несколько раз сказала, что какое-то время спустя она, возможно, вернется, но сама она в это не верила, да и Мэтью, похоже, догадывался, что они расстаются навсегда. Сегодня же предстоящая разлука не печалила Кэрол, да и Мэтью был исполнен самых радужных надежд и ожиданий.
В аэропорту они зарегистрировались и прошли в зал для пассажиров бизнес-класса. Мэтью, учитывая его прежний статус, беспрепятственно пропустили вместе с Кэрол. Пока Стиви занималась багажом, сопровождающий их доктор проверил пульс Кэрол и основные рефлексы. Он нашел их вполне удовлетворительными. Кэрол, казалось, нисколько не волнуется, хотя это, конечно, было не так.
Когда объявили посадку, Мэтью проводил Кэрол до выхода налетное поле. Там они задержались на минуту, обнялись и поцеловались.
— Сегодня все было по-другому, правда? — сказал Мэтью, и Кэрол поняла, что он тоже помнил о том печальном утре пятнадцатилетней давности.
— Да, — согласилась Кэрол. — Жизнь дала нам еще один шанс. А тот день был, наверное, худшим в моей жизни.
— И в моей тоже, — сказал Мэтью и крепче прижал ее к себе.
— Будь поосторожней, когда поедешь назад, — попросила Кэрол. — Не гони, хорошо?
— Ты тоже береги себя, — сказал Мэтью. — И помни: тебе совершенно некуда торопиться, не старайся сразу вернуться к прежней жизни — побольше отдыхай, гуляй, купайся. Голливуд и все твои дела подождут, да и книга твоя никуда не денется, — наставлял он Кэрол. В последние дни прогресс, который сделала Кэрол, был особенно заметен, но Мэтью опасался, что стоит ей вернуться в Калифорнию, как она опять включится в работу, не жалея себя.
— Мой юный доктор сказал, что я в полном порядке! — возразила Кэрол.
— Все равно не стоит испытывать судьбу, — ответил он вполне серьезно. Мэтью хотел добавить что-то еще, но тут к ним подошла Стиви и поторопила Кэрол — посадка уже заканчивалась. Кэрол повернулась к Мэтью.
— Ну, мне пора…
— Желаю тебе счастливого Рождества, дорогая, — сказал он.
— И я тебе тоже… Не скучай. Я сразу тебе позвоню, как только доберусь домой, — пообещала Кэрол.
Они снова поцеловались, и на сей раз рядом не было фотографов, которые могли бы им помешать. Их поцелуй был таким волнующим, что Кэрол удалось отстраниться от Мэтью, лишь сделав над собой усилие.
— Мне и вправду пора… — шепнула она, подумав о том, как удивительна и переменчива жизнь. Всего несколько дней назад ей страшно было вновь открыть ему свое сердце, а теперь она сама распахнула ему не только объятия, но и душу, так что с каждым часом они становились все ближе друг другу. Расставаться с Мэтью было трудно, хотя и по дому Кэрол ужасно соскучилась. Путешествие в Париж обернулось для нее негаданным счастьем, хотя Кэрол отлично понимала, что из этой поездки она могла не вернуться вовсе.
В последний раз поцеловав Мэтью, она быстро пошла к самолету. На половине пути она ненадолго остановилась и, обернувшись, улыбнулась открытой улыбкой, которую Мэтью так хорошо помнил. Это была «звездная» улыбка Кэрол, которая очаровывала и заставляла терять голову мужчин во многих странах, но сейчас она была адресована ему одному — как и слова, которые шептали ее губы. Кэрол произнесла их по-французски, поэтому Мэтью понял, что она хотела сказать:
— Jet'aime[1]…
Потом Кэрол прощально взмахнула рукой и начала подниматься по трапу. Ее удивительное путешествие завершилось; она возвращалась домой, увозя в своем сердце бесценное сокровище, которое легко потерять, но очень трудно найти.
Кэрол повезло. Она обрела любовь и надежду и чувствовала себя бесконечно счастливой.
Глава 20
Перелет до Лос-Анджелеса прошел без осложнений. Молодой врач внимательно следил за состоянием Кэрол, но оно не вызывало никаких опасений. Она не испытывала даже головокружений и не реагировала на перепады давления. Дважды она поела — правда, совсем немного, посмотрела фильм, а потом, переведя кресло в горизонтальное положение, закуталась в одеяло и проспала до самой посадки. Стиви разбудила ее незадолго до того, как самолет пошел на снижение, чтобы Кэрол успела привести себя в порядок. В аэропорту ее наверняка ждали представители средств массовой информации, и она должна была выглядеть безупречно. Из этих же соображений Кэрол отказалась от предложенного авиакомпанией кресла на колесах. Ей хотелось показать всем: она не инвалид, а история ее чудесного выздоровления, о которой писали все газеты, не выдумка. И она действительно чувствовала себя прекрасно, даже несмотря на долгий и утомительный перелет через несколько часовых поясов. Силы ей давало и ее чувство к Мэтью, и его любовь, и радость от того, что она наконец вернулась домой. Но главными были все же уверенность в собственных силах и благодарность судьбе. Лишь по счастливой случайности она не погибла во время взрыва в тоннеле, но все остальное — выздоровление, возвращение памяти и чувства — было заслугой самой Кэрол. Она не сдалась, не захотела признать себя побежденной, она боролась и победила!
