Записки под партами - Ники Сью
Захожу в класс, не замечая никого. Мои мысли заняты Даниилом, мое тело все еще пытается сохранить его тепло и запах. Не буду стирать платье, положу его аккуратно в шкаф. Глупо, оно и понятно. Но когда ты до одури скучаешь и тоскуешь по человеку, о чем еще можно мечтать.
В кабинете, к слову, достаточно шумно. Учительницы еще нет, хотя звонок был минуты две назад. Она опаздывает, а народ и рад. Можно в очередной раз почесать языками, да позалипать в телефоны. Я тоже поддаюсь всеобщей радости. А как не радоваться, когда в душе радуга из семи цветов. Ох, тут бы и песни петь, да хороводы водить, но ситуация не позволяет.
В проходе замечаю Свету, а за ней и химичку. Самохина выглядит немного грустной, но в целом в ее взгляде нет ненависти и желания оторвать мне голову. Она как будто выдохнула и смогла отпустить проблему. На самом деле, я даже перестала злиться на нее. Не каждый смог бы найти в себе силы, чтобы прийти к жертве и признать поражение. Она излила мне душу, рассказала о своих чувствах, только сильные духом на такой шаг способны. И это стоит уважения, однозначно стоит.
Самохина кивает мне и усаживается рядом с Антоном. Я еще раз оглядываюсь, но замечаю, что больше не интересна ей. Сейчас наша первая красавица школы занята уроком химии. А ведь она, и правда, очень красивая. Слишком роскошная. Такие девочки должны сиять на подиумах или в телевизоре с микрофоном. Конечно, мы с ней не соперницы. Не могу понять, почему Даня выбрал меня, а не ее. Чем я оказалась лучше. Неужели дело не во внешности.
Урок проходит скучно. Мы изучаем новую тему, затем решаем задачи у доски. Химичка иногда прикрикивает, потому что народ периодически шепчется, активно обсуждая, явно не таблицу Менделеева. В какой-то момент женщина даже бьет рукой по столу, а я оглядываюсь и не могу понять, что же случилось такого, что наши активно жужжат. Когда звонок проносится по коридору, химичка злобно фыркает и сообщает:
— Раз вы так любите поболтать, так любите и самостоятельные порешать. На следующем уроке ждите! — Практически срывается на крик она, а затем публично и как-то громко закрывает книгу по своему предмету, и выскакивает, как змея в поисках новой жертвы, из класса. Одноклассникам бы взгрустнуть, но они наоборот рады. Теперь можно активно обсудить все темы.
Следующий урок проходит в нашем классе. Я жду Зину, уже стала привыкать с ней проводить время, и мы вместе идем к нужной аудитории. По пути девушка продолжает наседать на меня с вопросами о конкурсах, предлагая разные варианты.
— Откуда в тебе столько энтузиазма? — Не выдерживаю и интересуюсь я. Мы спускаемся по лестнице, где уже целый затор образовался из школьников. Все-таки у нас очень большая гимназия. И мне нужно было бы по сторонам глянуть, заметить на себе косые взгляды, но, увы, я слишком счастлива сейчас, ни о ком и ни о чем думать не хочу.
— Активная школьная жизнь требует активной позиции, Филиппова, — заявляет Зина, подняв показательно указательный палец вверх. Ее глаза переливаются огоньками, а лицо озаряет теплая улыбка. Сразу видно, то чем она занимается, ей очень нравится.
— Мне бы твой настрой, — уныло пожимаю плечами, потому что завидую ей. Но это белая зависть. Дружеская. Удивительно, никогда не думала, что буду вот так спокойно говорить с Семеновой по пути в класс.
— Ой, да ладно, тоже скажешь! — Восклицает она, протискиваясь сквозь толпы подростков. Нам на встречу попадаются такие разные, но такие удивительные дети, что голова сама крутится по сторонам. Вот девушка с красными волосами, а вот парень с дредами. А там, в проходе мальчишка из шестого класса делает сальто, да здорово так выходит у него, что я невольно заостряю внимание. Руки сами тянуться похлопать.
— Жаль, что мне не удалось попасть в вашу секту активистов. — Отшучиваюсь я, когда мы заходим в наш кабинет. Семенова переводит на меня удивленный взгляд, а затем хмыкает.
— Наша секта больше с бумажками сидит, чем культурно-массовыми занимается. Бюрократия во всей красе.
— Весело вам там, как я погляжу, — кидаю напоследок ей и плетусь к своей последней парте первого ряда. Сажусь за стол, вытаскиваю принадлежности, и только сейчас начинаю прислушиваться к шушуканьям. По рядом активно обсуждают новость дня, как выразился кто-то из одноклассников.
— Говорят, Матвеев с девушкой обнимался, — слышу с третьих рядов. Сердце пропускает удар, а затем проваливается вниз к самым пяткам. Почему-то тогда мне было все равно на слухи, а вот сейчас, чувствую себя немного некомфортно.
— Я тоже слышала! Самохину-то нашу подвинули, — а затем проносится волна смеха. Что смешит этих людей? Что самая красивая девушка гимназии оказалась в стороне? Или что серая мышка, вроде меня, привлекала прекрасного Рыцаря? Почему кого-то вообще волнуют такие вещи. Я оглядываюсь. Тело все сжимается, аж ладошки потеть начинают. Сглатываю противный ком, но тут же осознаю, что никому до меня нет дела. Выходит, одноклассники просто не знают личность той самой девушки. Не плохо. Нет, даже отлично. Пронесло. До поры до времени, конечно. Но сколько мы сможем скрывать свои отношения? Согласится ли Даня вообще их держать в секрете? И почему я об этом ни разу не подумала.
— Всем добрый день, — здоровается математичка и начинает урок. В этот раз мне не везет. Приходится отвечать у доски, хуже всего, что тему новую я пропустила и теперь краснею от незнания. Народ на задних партах, однако, не заостряет на мне внимания. Они заняты своими делами, а я покрываюсь крупицами пота под тяжелым взглядом математички. Женщина мучает меня минут десять, старательно выжимает каждую цифру, пока я кое-как не выдаю ей ответ.
— Садитесь, Филиппова, — недовольно сообщает она, провожая меня глазами к парте. — Могли бы и лучше. Следующий, — выбирает жертву
