Лейла Мичем - Знак розы

Перси глубоко вздохнул. Что ж, у него имеется пусть малое, но все же утешение. После его смерти не останется никаких доказательств того, что совершили они с Мэри. Одни лишь неприятные последствия. Эта проклятая плантация до сих пор отбрасывает тень на их жизнь.

Глава 58

Стоя на веранде, Рэйчел с Маттом махали вслед Перси и Амосу, направлявшимся к темно-синему «кадиллаку».

— В чем дело, Амос? — поинтересовалась Рэйчел, улучив момент, когда они остались наедине. — Вас беспокоит что-то еще помимо смерти тети Мэри, я же вижу. Вы ведь сказали бы мне, если бы были больны, не правда ли?

Амос явно опешил и удивленно ответил:

— Конечно. Выбрось это из головы, дорогая. Я здоров, насколько это возможно в моем возрасте. Полагаю, я просто до сих пор не оправился от шока.

Рэйчел ему поверила.

Матт повернулся к ней. Он отказался, когда Амос предложил подвезти его, заявив, что предпочитает прогуляться пешком.

— Мне пора, — сказал он. — Просто я хотел убедиться, что с тобой все в порядке.

— Да, но... — возразила она и, не думая о том, что делает, положила руку ему на грудь, жестом умоляя остаться.

Он накрыл ее руку своей.

— Но что?

— Я... подумала, что, раз Амос отвезет твоего дедушку домой, ты можешь задержаться еще чуть-чуть.

— Ты сегодня наверняка почти не спала, у тебя был трудный день, а завтра будет еще труднее. С моей стороны было бы чистым эгоизмом остаться.

— Может быть, ты предоставишь мне самой судить об этом?

— Ради твоего же блага, боюсь, что нет, — ответил Матт, не отпуская ее руки.

Весь вечер они пытались не обращать внимания на то, что происходило между ними. Всякий раз, стоило им встретиться глазами или случайно коснуться друг друга, их словно пронзало электрическим током. Оба отдавали себе отчет в том, что происходит. Такое впечатление, что они вдруг поняли, что являются двумя половинками единого целого. Но время сложить их воедино наступит позже. Правда, к тому моменту Рэйчел хотела получить ответ на один вопрос. Она покраснела и негромко поинтересовалась:

— Та девушка, на которой ты чуть не женился, — она тебе... еще небезразлична?

Матт удивленно отпрянул, а потом рассмеялся, словно сама мысль о том, что он до сих пор питает какие-то чувства к красавице из Сан-Франциско, показалась ему абсурдной.

—Я с благодарностью вспоминаю о ней, но и только.

Рэйчел ощутила прилив облегчения.

— Что ж, хоть в этом я могу быть уверена.

— Я не лгу. Ну а как обстоят дела с твоим летуном? Угли тлеют?

Она заколебалась, не отнимая, впрочем, руки.

— Я испытывала... печаль, но сожаления не было.

— Испытывала? Вот так, в прошедшем времени?

Рэйчел взглянула ему в глаза.

— До сегодняшнего дня.

Матт легонько поцеловал ее в лоб.

— Не говори больше ничего, иначе мне придется остаться.

Рэйчел вздохнула. Она действительноустала.

—Хорошо. Но мы увидимся утром?

Он согласился побыть рядом с ней, когда она будет принимать тех, кто придет выразить соболезнование во время церемонии прощания.

— Непременно, — заверил Матт и не отпускал ее руку до тех пор, пока она сама не выскользнула у него из пальцев.

Он спустился по ступенькам. Рэйчел оставалась на веранде, пока его высокую фигуру не поглотила густая тень деревьев, сомкнувшихся над бульваром. Ее охватило чувство глубокого умиротворения. Было девять часов вечера. Если сложить те десять минут, в течение которых она разговаривала с Маттом на его дне рождения, с тем часом, который они провели в беседке, и приплюсовать сюда время, проведенное ими сегодня вместе, то получится... примерно двенадцать часов, подсчитала она. Почему ей хочется провести остаток жизни в обществе мужчины, с которым она пробыла наедине всего полдня?

Матт медленно шел по улице, наслаждаясь новообретенными чувствами. «Если это не преддверие любви, то я ничего в ней не понимаю», — говорил он себе. Однажды приятель сказал ему:

— Когда женщина, не будучи твоей матерью, остается на крыльце, чтобы посмотреть тебе вслед, можешь быть уверен: ты ей не просто нравишься.

Глава 59

Следующие три дня выдались утомительными. Солнце, радостно освещавшее в пятницу Сомерсет и отражавшееся от белых колонн на веранде, спряталось за тяжелыми серыми тучами. Толпы людей пришли проститься с тетей Мэри. К концу первого часа прощания с теткой Рэйчел чувствовала себя очень уставшей.

— Боюсь, вечером будет еще хуже, — сказал Матт, отвозя ее на Хьюстон-авеню. — Утренние посетители были местными. А вечерняя орда съедется со всего штата. Они заполонили все мотели до самого Далласа. Но тебе нужно продержаться. К понедельнику все закончится, и ты сможешь заняться тем, чем собиралась... и мы продолжим то, что начали. — Он обнял ее. — Как тебе такой план?

— Звучит просто замечательно, — откликнулась Рэйчел.

Когда они подъехали к особняку, у веранды стоял автомобиль Уильяма, древний «додж», который был до сих пор на ходу исключительно благодаря золотым рукам его сына. Войдя в коридор, Рэйчел услышала доносящийся из кухни тягучий говор Западного Техаса с легким французским акцентом, от которого отец так и не избавился. Она поспешила туда, но у вращающихся дверей остановилась и внутренне подобралась, готовясь к прохладному приему.

— Люси Уорик приедет на похороны? — спрашивал Уильям. — Было бы славно вновь повидаться с ней. Мальчишкой я ее очень любил.

— О Боже мой, нет, конечно! — воскликнула Сасси. — Вот уже много лет они с мисс Мэри терпеть друг друга не могли. Мне представляется, что мисс Люси ужасно гордится собой. Еще бы, ведь она пережила мисс Мэри. Это первый случай, когда она смогла одержать над ней верх.

— Полагаю, нет ничего дурного в том, чтобы торжествовать, если выпадает такая возможность, Сасси, — рассудительно заметил Уильям.

Рэйчел коротко рассмеялась и толкнула дверь.

— Привет всем, — сказала она.

Члены ее семьи подняли головы. На мгновение у Рэйчел защемило сердце, когда она заметила, как постарели родители. Приближающаяся старость проглядывала в седине отца, в сутулой линии его плеч, раздавшейся талии матери и густой сети морщинок вокруг глаз.

— Смотрите, кто пришел! — вскричал Уильям, отодвигаясь от стола. — Как поживает мой Зайчонок?

— Уже лучше, раз ты здесь, — ответила Рэйчел, невольно расслабляясь при виде столь теплого приема.

— И ты выказываешь свою радость плачем? — заметила мать, но и она улыбнулась, вставая, чтобы обнять дочь.