Хулиган. Его тихоня - Эла Герс
И я знал, кому я врежу.
Владу.
Рябинин, сука! Я убью этого гаденыша!
Я не мог даже подумать о нем, не желая его убить.
Но я не мог не думать и о том, что это была и моя вина тоже.
Я должен был разобраться с Рябиновым раньше, поговорить с ним. Но я все время откладывал это дело.
Влад был хорошим парнем, но порою понять его было невозможно. Я не хотел делать ничего такого, что заставило бы его слететь с катушек, ведь еще недавно мы с трудом вернули его к жизни. И я решил, что у меня было время для отсрочки этого разговора. Я думал, что Рябинин не посмеет ничего сделать Ксюше, но я ошибся.
Я, блять, ошибся.
Выйдя из машины, я даже не потрудился закрыть ее, поспешно направившись к дому Черепа. Я толкнул дверь и она с грохотом ударилась о стену. Громов какое-то время растерянно смотрел на меня, а потом поднялся с дивана и пошел ко мне. Он что-то говорил мне, но я ничего не слышал, смотря на Влада, который беззаботно развалился в кресле, играя в “GTA”.
Я стиснул зубы и сжал челюсти, когда пульс стал громко отдаваться в голове. То, что я хотел сделать с Рябиновым прямо сейчас, должно было напугать меня, но мне было наплевать. Я жаждал его крови.
Ксюша плакала из-за него.
Он посмел обидеть Ксюшу, довести ее до слез.
Он, сука, заставил ее отстраниться от меня.
Девушку, к которой я относился со всей своей заботой. Девушку, которая вдохнула в меня жизнь после смерти матери. Девушку, благодаря которой я почувствовал, что у меня есть будущее. Девушку, которую я хотел любить так сильно, что это было чертовски больно.
И он заплатит за это.
— Что ты сказал Ксюше?! — прорычал я.
Череп вышел из кухни, окинул взглядом сцену и направился к Владу. А Громов стал маячить передо мной, отталкивая назад и не позволяя приблизиться Рябинину.
Влад же спокойно отложил игровой контроллер в сторону и повернул голову, чтобы посмотреть на меня. Ярость на моем лице его ничуть не обеспокоила. Более того, казалось, что он почти ожидал этого.
— Она пожаловалась на меня, да?
— Нет. Она мне нихрена не сказала, — огрызнулся я. — Я нашел ее в слезах и сразу понял, что это из-за тебя. Я видел, как ты на нее смотрел. Я должен был что-то сделать, но я надеялся… Надеялся, что ты не опустишься до такого.
— Я лишь оказал тебе услугу.
— Заставив меня потерять ее?!
Рябинин поднялся на ноги и встретил мой свирепый взгляд.
— А ты планировал оставить ее у себя? Навсегда? Или ты, может быть, собирался рассказать ей всё? О себе? О своем прошлом? О том, почему ты делаешь то, что делаешь? Думаешь, она сможет справиться с твоими демонами, если уже считает тебя монстром?
— Рябинин, сука, это не твое собачье дело, — прорычал я, напрягаясь всем телом.
— Не мое дело? — недоверчиво повторил он. — Блять, Орлов, посмотри правде в глаза! Вы с ней не будете вместе вечно. Когда-нибудь она поймет, что ей лучше без тебя. И что станет с тобой тогда? А? Где ты окажешься без нее?!
— Заткнись, — процедил я сквозь стиснутые зубы.
— Я не устаю повторять тебе, что никакие отношения не длятся вечно! Блять, если бы это было так, то у моей мамы не было бы четырех бывших мужей, а папа не разводился бы сейчас со своей второй женой. Родители Громова не ссорились бы постоянно. А родители Черепа хоть и жили счастливо, но прожили недолго, потому что умерли. И твой отец не бросил бы твою мать!
Я начал бросаться в его сторону, а Громов старательно сдерживал меня, перегораживая путь и стараясь тормозить. Потому что он знал, чем это все могло закончиться для Рябинина, который права не имел впутывать мою мать в этот разговор.
Никакого, блять, права.
Череп оттолкнул Влада на шаг назад.
— Рябинин, твою мать! Почему тебе так трудно держать свой гребаный язык за зубами? — огрызнулся на него Череп, но тот его и не думал слушать.
— Очнись, Орлов, — бросил он мне с разочарованным видом. — Ты совершил ошибку, начав с ней встречаться.
— Не тебе это решать, — процедил я, пытаясь сдержать дрожь гнева в голосе. — Это только мое дело.
— Мне это уже осточертело! — воскликнул Рябинин, толкая Черепа и порываясь ко мне. — Мне, блять, надоело видеть тебя жалким. Посмотри, каким жалким ты стал с ней. Ты совершаешь ошибку. Неужели мать ничему не успела тебя научить?
Это было последнее, что он мне успел сказать. Потому что ни Громов, ни Череп больше не смогли сдержать меня. Мой кулак дважды встретился с челюстью Рябинина, прежде чем тот упал на пол. Я не знал, сколько еще ударов нанес ему, да и мне было, в общем-то, все равно. Влад лежал на спине на полу, а я был сверху и бил его так сильно, чтобы тот пожалел и больше никогда не открывал своей поганой пасти на мою маму и Ксюшу.
— Прекрати, Леха. Прекрати! — кричал Громов, хватая меня за плечи.
Но я не хотел останавливаться. Я был охвачен яростью так сильно, что я не мог остановиться, не мог заметить ничего вокруг себя. Мои кулаки были запачканы кровью, густой и алой кровью, при виде которой я невольно перенесся в прошлое, к тому моменту, когда увидел, как кровь, такая же густая, такая же алая, сочилась из тела моей матери, так же пачкая мои руки.
Я не мог остановиться. Это было выше моих сил.
Спустя какое-то время Черепу удалось наконец оттащить меня от Рябинина, а Громов смог вытащить меня из дома. Когда я порывался зайти обратно, Громов ударил меня в грудь, не позволяя вернуться внутрь и закончить начатое.
— Леха, не надо.
— Пусти меня, — прорычал я, тяжело дыша. — Я убью этого ублюдка.
— Я не знаю, что он сказал Ксюхе, но тебе нужно остыть, Лех, — умолял меня Даня. — Ты знаешь, почему он такой. Я знаю, что это ни хрена не оправдывает его конченое поведение, но просто оставь это, ладно?
— Я слишком, сука, много раз позволял ему распускать язык! — процедил я и друг схватил меня за руку, крепко сжимая ее.
— Он беспокоится о тебе, — возразил Даня. — Он заботится о тебе. Ты… ты же ему как брат. Ты помог ему, когда никто другой не
