Даниэла Стил - Звезда
36
На следующий день Спенсер с Кристел объехали почти все ранчо. Большая его часть заросла. Только виноградники и винные погреба остались почти в полном порядке под присмотром двух мексиканцев.
Они купались в речке, которую она так любила в детстве, а потом сидели, завернувшись в одеяла, хохоча и шутливо борясь друг с другом. Она пела песни, которые так любил слушать отец. На какое-то мгновение она почувствовала себя неловко – ведь мать умерла совсем недавно. Но нет, мать умерла для нее уже много лет назад, а ранчо – это подарок отца.
Они вернулись домой, и она поставила на плиту старенький чайник, опять вспомнив бабушку в ее белоснежном фартуке. Кристел рассказала Спенсеру о своих детских годах. Затем они заговорили о Вашингтоне, о том, что ему следует туда вернуться.
– А что с Элизабет?
Они оба понимали, что ему надо принять какое-то решение. Но если он побудет с Кристел еще немного, то вопрос может решиться сам собой. Он даже не представлял, что они должны опять расстаться. Последние три месяца он прекрасно жил без Элизабет и надеялся, что теперь, стоит ему слегка надавить на жену, и она согласится развестись с ним. Кристел тоже очень хотела, чтобы он остался с ней, но она не собиралась навязываться ему. Он сам должен принять решение. Может, он не захочет отказаться от жизни в Вашингтоне. Ей нечего предложить ему взамен того, что он имел от брака с Элизабет, что давало ему знакомство с влиятельными Барклаями. Объехав ранчо, она теперь ясно понимала, что оно с трудом сможет окупить себя. Выжить, конечно, можно, но по сравнению с тем, что есть у Элизабет, Кристел просто нищая. Она могла дать ему только свою любовь и верность.
Он вспомнил, что ему надо позвонить сенатору, и пока Кристел мыла посуду после обеда, Спенсер заказал разговор. Она слушала радио и повернулась, когда поняла, что он повесил трубку. Улыбаясь, она посмотрела на него и вытерла руки о новые джинсы.
– Ну что там?
Он молча уставился на нее. Поистине с ними происходили удивительные вещи. Сенатор Калифорнии очень внимательно следил за процессом и теперь просил Спенсера поработать в качестве его помощника, когда он вернется в Вашингтон. Сенатор надеялся скоро прибыть туда. Работа предстояла серьезная, приближались выборы, и на этот раз дело обошлось без вмешательства Барклаев.
– Это именно то, что ты хотел, правда? – спросила она после того, как он разъяснил ей ситуацию. Да, предложение весьма и весьма заманчивое, работа престижная, и он знал, что она как раз для него. Но так не хотелось возвращаться в Вашингтон, покидать Кристел. Он хотел остаться с ней на ранчо, в Александровской долине.
– Еще шесть месяцев назад я бы только мечтал о такой работе, отдал бы за нее правую руку. – Он опустился на один из старых кухонных стульев, и она налила ему чашку кофе. – Но теперь не знаю. Мне хочется остаться здесь, с тобой. – Он притянул ее и усадил к себе на колени, все еще думая о неожиданном предложении сенатора.
– Что ты ему ответил? – Она внимательно посмотрела ему в лицо, пытаясь по его выражению понять, что для него важно и чего он действительно хочет.
– Сказал, что перезвоню на следующей неделе, когда вернусь в Вашингтон. Он сам летит туда завтра вечером. Я никак не мог поверить, что это не шутка, но, наверное, это вполне серьезно. – Нет худа без добра, они оба выиграли в результате страшного процесса. – Но что будет с нами? Ты поедешь со мной? – Про Элизабет он уже почти забыл. Сейчас для него важна только Кристел.
– Сейчас главное, что решишь ты.
Он пил кофе и грустно смотрел на нее, признаваясь себе в том, что это было именно то, чего он так всегда хотел. Неожиданно перед ним открылась блестящая политическая карьера. Но теперь, когда у него появилась Кристел, он считал, что это произошло слишком поздно. Он не хотел еще раз потерять ее, даже ради той работы, которую ему только что предложили. Слушая его разговоры о политике, Кристел прекрасно понимала, что он любит эту работу. И еще она понимала, что он может добиться успеха только с такой женой, как Элизабет. И все его благие намерения пойдут прахом, женись он на женщине, обвиненной в убийстве Эрни Сальваторе. Скандал неизбежен, и что тогда он будет делать? Вести жизнь фермера? Но она совсем не для него. Он рожден для большой карьеры, и Кристел понимала это. В ту ночь, когда они отдыхали в объятиях друг друга, Спенсер заметил, что Кристел как-то странно притихла. Он подумал, что на нее так действуют дом и воспоминания о детстве. Все вокруг казалось старым и поношенным, на всем лежали следы скорби и печали, сам дом был похож на ее мать, когда та умирала. Угнетение, царившее в доме, тут же исчезало, стоило только выйти на улицу и увидеть сказочную красоту долины.
– О чем это ты задумалась? – Он погладил ее по волосам и притянул к себе.
Они лежали на узкой кровати, на которой она когда-то спала с Бекки. Кристел грустно улыбнулась:
– Я думаю о том, что тебе пора возвращаться в Вашингтон и испить чашу до дна. – Это была самая большая жертва, которую ей когда-либо приходилось приносить. Но она понимала, что должна пойти на это.
Он медленно покачал головой:
– Я не хочу снова терять тебя. Мы оба слишком много натерпелись и заслужили счастье.
Она приподнялась на локте и взглянула на него сверху вниз:
– Милый, это не твоя стихия. Ты стоишь гораздо большего. Не по твоему таланту и уму вести хозяйство на старом, заброшенном ранчо. – Она говорила уверенно, но он не хотел ее слушать.
– А ты? Не говори глупостей. Три месяца назад ты была восходящей кинозвездой, а теперь – посмотри на себя. Ты вернулась туда, откуда все начиналось...
– Это разные вещи, Спенсер. – Она поцеловала его в кончик носа. – То, что было со мной, уже в прошлом. А вот ты действительно можешь сделать карьеру. В один прекрасный день ты станешь известным. Может, станешь президентом.
Но только в том случае, если они расстанутся. Ему нельзя оставаться здесь. И ей нельзя поехать с ним. Никакой карьеры не будет, если он женится на убийце. Такой брак перечеркнет все. И она не собирается стоять у него на пути. Он должен вернуться к Элизабет. Именно такая жена ему необходима.
– Я хочу, чтобы ты вернулся в Вашингтон.
– Но почему? – Он посмотрел на нее, потрясенный. – Как ты можешь говорить такое?
– Ты принадлежишь той жизни. И она для тебя не закончилась. Ты должен посещать приемы, встречаться с людьми, делиться своими идеями с теми, кто в них нуждается. У меня все в прошлом, я уже отыграла свое и заплатила за это слишком большую цену. Больше мне этого не нужно. Но ты только начинаешь. Вот в чем разница. – Она видела выражение его глаз после разговора с сенатором. Она не должна удерживать его. Если он останется с ней, то в один прекрасный день возненавидит ее, и она это очень хорошо понимала.
