Диана Сидни - Наслаждения
— Нахожу, — фыркнул Хасан. — Но ваш выбор партнерши неразумен. Или Ясмин не посвятила вас в наши с пей отношения? Порой она позволяет себе скрыть наиболее интересную информацию.
Остолбеневшая Ясмин была не в силах произнести ни слова, но беседа — это было очевидно — касалась только Шарля и Хасана.
— Нет, — медленно произнес Шарль, — мне она об этом не рассказывала. Собственно говоря, мы вспоминали вас перед ужином. — Голос Шарля звучал безмятежно, чего нельзя было сказать о выражении его лица. — Но нет смысла ворошить древнюю историю, не так ли?
— Вы позволите присоединиться к вам? — Не дожидаясь ответа, Хасан отодвинул стул и сел за столик. — Древняя история, говорите, а? Это она вам так сказала? Возможно, что у нее не все в порядке с чувством времени. Но разумеется, это вполне объяснимо… если взять во внимание ее прошлое.
Шарль улыбнулся, но при этом губы его вытянулись в узкую, жесткую полоску, а глаза слегка прищурились. Он поднял бокал и сделал глоток, в то время как Хасан не унимался.
— Так вы это знали? Она же проститутка. Раньше работала прямо здесь, в Медине, собственно говоря. Тут Андре ее и откопал. Она работала в публичном доме Абдул Кадира. Не бывали? По правде сказать, прелестное местечко… Андре отвалил за нее кругленькую сумму, насколько я помню. — Хасан повернулся и уставился в побледневшее лицо Ясмин. — Тебе было тринадцать или четырнадцать, так, Ясмин?
Ясмин сидела не шевелясь. Словно парализованная, она смотрела на Хасана как кролик на удава. Темно-карие глаза были бездонны, и Ясмин в немом ужасе чувствовала, как какая-то дьявольская сила затягивает ее в водоворот этой бездны.
«Почему он так поступает со мной?» — оцепенев, подумала она.
— Конечно, этот Кадир — вор, но он — умный вор. Андре так ее хотел, что выложил всю сумму сполна. В любом случае после смерти Андре она, естественно, досталась мне как часть его собственности. И я был приятно удивлен, когда наконец разыскал ее. У Андре был отличный вкус.
— D'accord[66], — мягко сказал Шарль. — Спорить не буду.
Ясмин содрогнулась. Она решила, что великосветское воспитание Шарля не позволит ему после услышанного смотреть на нее прежними глазами. Скорее всего он потеряет весь интерес, который питал к Ясмин. Теперь он ее возненавидит. Теперь Шарль сможет смотреть на Ясмин только как на проститутку, маленькую потаскуху с чрезмерными социальными амбициями. На глазах Ясмин выступили слезы, застилая свет; комната вдруг куда-то поплыла в мерцающем, расплывчатом тумане. Ей пришло в голову, что вся эта история просто забавляла Шарля, и это было самое страшное.
Ясмин захотелось пошевелиться, что-то Оказать, что-то предпринять, чтобы прекратить пытку. Где-то в глубине сознания она понимала, что ей следует рассердиться, устроить сцену, прогнать Хасана вон. Но создавалось впечатление, что тело ее налили свинцом, а рот зашили проволокой. Ясмин была не в состоянии ни пошевелиться, ни вымолвить слово. К тому же было уже поздно. К чему теперь волноваться? Удар нанесен. Когда-нибудь она расскажет всю свою историю Шарлю, но только тогда, когда он будет в состоянии ее выслушать. «Не сейчас! — кричал рассудок Ясмин. — Не сейчас!» Но реальность была невыносима, и Ясмин ничего не могла с этим поделать.
И тут заговорил Шарль:
— Действительно очаровательная история. Если вы, может быть, помните, в то время я тоже жил здесь. — Шарль сделал очередной глоток и осторожно поставил бокал на столик. — Мой отец тогда работал в танжерском отделении банка. Хмм, я даже помню, сколько стоила Ясмин. Семьдесят пять тысяч франков, если не ошибаюсь. И Андре заплатил золотыми монетами, до последнего су. История, несомненно, очаровательная, но опять же — стара как мир.
— Нет слов, — оживился Хасан. — А как известно, история любит повторяться, вы со мной согласны? Так что теперь, может быть, мне следует забрать малышку Ясмин домой, чтобы она снова не наделала глупостей.
— О, не беспокойтесь! — Шарль широко улыбнулся, но Ясмин почувствовала, как напряглись его мускулы. — Я сам с нетерпением ждал момента, чтобы самому отвезти ее домой.
— Не сомневаюсь, что с нетерпением. — Голос Хасана, напоминавший кошачье мурлыканье, перешел в змеиное шипение. Он резко встал, откинув стул на танцевальную площадку. Его высокая фигура с широкими плечами и узкой талией нависла над столиком. — Ладно, но только на время. Вернете мне ее, когда натешитесь всласть. По возможности без повреждений.
— Честно говоря, — спокойно отозвался Шарль, — я не нуждаюсь в ваших услугах… мне сдается, что Ясмин надо оберегать от такой мрази, как вы. А теперь проваливайте отсюда, пока я не рассердился всерьез.
Хасан расхохотался, но в смехе его не было ни нотки веселья.
— Поступайте как знаете. Но вы пожалеете.
Хасан повернулся и пошатывающейся походкой пошел прочь от столика. Ясмин жалко смотрела ему вслед, пока он стремительно, шагая через ступеньку, поднимался по лестнице.
После непродолжительного молчания Шарль заговорил:
— Tres interesant[67]. У меня сложилось впечатление, что этот человек очень ревнив. Тебе не кажется?
Но Ясмин не ответила. Уткнувшись лицом в руки, она тихо рыдала. Что за кошмарная сцена! Какой печальный конец такого прекрасного дня!
Шарль одной рукой обнял Ясмин, а другой приподнял ее подбородок, чтобы она не могла отвести взгляд от его лица.
— Ты и вправду расстроилась? — спросил он с нежной улыбкой.
— Ну конечно же, я расстроилась, — кивнула Ясмин. — Я, разумеется, не буду просить тебя остаться при сложившихся обстоятельствах. Но я действительно замечательно провела с тобой время. И хочу, чтобы ты это знал.
— О чем ты говоришь? Об этом психопате? Какое отношение имеет к нам с тобой вся эта чепуха, которую он тут наплел?
— Да, но он рассказал тебе обо мне все, а этого, мне кажется, достаточно, чтобы любой человек прекратил всякие отношения со мной. Довольно трудно все это вынести.
— Разумеется, трудно, Ясмин. Только не для меня — для тебя. Я всегда знал эту историю, но пережила ее ты. Я только рад, что теперь ты можешь собрать все свои жизни в единое целое.
Ясмин недоверчиво смотрела на Шарля. Он махнул рукой официанту, требуя принести счет.
— Ну ладно. Предлагаю продолжить наш разговор где-нибудь в другом месте. Вечер получился слишком насыщенный. Я так не задумывал. Мне только жаль, что его болтовня так сильно тебя расстроила.
— Я испугалась, что могу тебя потерять.
— Послушай, Ясмин, я люблю тебя. Я любил тебя все это время. Андре имел очень доверительные отношения с моим отцом. Еще до того, как полюбил тебя, я знал всю твою историю. И она не очень-то беспокоила меня тогда, а уж тем более не волнует теперь.
