Марина Попович - Любовь играет в прятки
— Ты что все это покупаешь? — изумилась Наташка, делая носом ежика.
— А что не нужно?
— Нужно — нужно! — быстро закричала она и еще жменей доложила украшений, сюсюкая довольно: — Ты такой щедрый!
— Меня моя сестра обучила правилам шопинга три года назад, когда выбирала из двух платьев одно, а потом жаловалась год, что нужно брать было третье.
— Сестра плохому — не научит! — одевая на себя купленный сарафан промямлила Наташа и так же себе под нос, тихо добавила: — Все-таки в его дрыщавой сестричке есть приятные моменты.
— Милая, я все слышу! — ехидно подметил Женька, играя на смартфоне.
— Тогда прикрути свои локаторы! — громко прокричала в ответ Наташа, споткнувшись об свою ж ногу в примерочной.
— Вай-вай! Я просто удивляюсь, как можно быть такой милодушной?
— Я, иногда, сама удивляюсь, какая я лапа!
— Может ты откроешь свою лавку и будешь продавать свой яд? Хорошое настроение — полезный яд в мазь, плохое — для преступлений. Я б купил…
— Убиться хочешь? — Наташа выглянула за ширмы и посмотрела с надеждой на своего спутника.
— Нет, проверить…умрешь ли от своего же яда?
— Не дождешься! Не для того мой цветочек рос и пах, чтоб так глупо окончилась моя история
— Пончик, нужно уехать, давай быстрее. Наташа выглянула снова с примерочной кабинки, в которой одевала купленный наряд, и показав рукой на дверь нежным тоном и доброй улыбкой, сказала:
— О, великий, давай вали отсюда! Женька хмыкнул:
— Что это было?
— Благословление в путь дорожку! Птичка возмущенно поднял брови, спросил:
— А поцеловать в путь?
— Только тапочком, только тапочками!
— Наташ, — Женька, под звуки играющего в магазине радио, исполняющего композицию „Ах, какая женщина“, поднялся и зашел к Наташе в кабинку, взял ее за талию и нежным тоном произнес: — Знаешь, что мне больше всего хочется? Туся насколько растаяла от близости с этим парнем, что потеряла дар речи и просто выкатив глаза смотрела на него пухлые, большие губи.
— Я хочу… — он провел по ее шеи руками, скрепляя на затылке в замок, — Хочу, чтобы… Он приблизился еще больше и коснулся жадно губами ее губ. Юрьева этого только и ждала. Нет, слово „ждала“ не передаст и половины той надежды, это был ее триумф, по крайней мере, она это так назвала Алисе, когда описывала этот момент. В ответ, вместо ожидаемого горячего поцелуя, которому должна была покориться по плану бородатого черноволосая, Наташка просто подула со всей силы, так, что щеки Птички раздулись, как шарики.
— Лети, Птичка, лети! — быстро отстраняясь от раздутых щек, выговорила Туся.
— Тебе хана! — сдув щеки назад, прокричал Женька, вслед убегающей спутнице, столь опустившего его настроение ниже плинтуса. Про себя он отмечал, что она ему нравится своей дерзостью, дикостью и детством, но она его первая со всех знакомых могла вывести с себя одним лишь взглядом с-под бровей. Женька достал назад свой телефон и набрал номер друга:
— Соскучился? — ответил мужской голос на той стороне провода, с очень тяжелым дыханием.
— Прекрати свои приступы нежности! Фу!
— Утютюттю! — засюсюкались в ответ.
— Значит так, ты сделал, что хотел? Я могу избавиться от этой девушки?
— Я думал, она тебе нравится!
— Она меня бесит! Бесит!
— От ненависти к любви один шаг…Хм… — и голос в трубке шепотом произнес, — Милен, ты мож мне подать мою футболку?
— Ты что с Миленой?
— С какой?
— Ладно, забудь. Сегодня в восемь вечера в „Тунисе“, только не перепутай.
— Ты говоришь в Тунисе быть восьмого?
— Иди ты… — в шутку послал друга Жека, отключая телефон. Оплатив все по счетам новый почти бойфренд направился вниз, рассчитав в голове, что никуда Наташка от него не денется, ибо у нее нет денег на транспорт с собой.
— Мне нужен маникюр и педикюр!
— Хорошо, поехали в салон?
— Нет, только к Гальке. — сложив руки перед собой требовала Наташка.
— Какой Гальке?
— Моему мастеру.
— Зачем нам ехать через город к твоему мастеру, если мы можем зайти в ближайший салон и одеть тебя, как куколку? И кто там говорил про женскую логику?
— Ты не понимаешь!
— Конечно, не понимаю!
— Галька — это бывшая моего бывшего и ко всему еще была первая красотка в моей школе. Вечно мне приходилось ее попускать. Когда она делает педикюр, я то и дело себе повторяю: „Твое место у моих ног“.
Это как к психотерапевту сходить!
— Как у вас, у баб, все сложно! Может ты сегодня морально поунижаешь другого мастера? Я к Маргошеному затолкаю тебя и уверяю — лучшего нету в округе, судя по цене, уж точно!
— Или Галька, или сам иди на прием!
— Галька? Так Галька! Но это будет минут одно твое желание!
— Сука Галька…кикимора рогатая, — заныла Наташка из-за поставленного ей ультиматума.
— Отлично! — вынес вердикт Хоттаб, вдыхая прокуренный воздух улицы, — Едь к Гальченку! Я тебя оттуда заберу…
— А ты со мной не поедешь?
— Мне нужно уехать по делам. — он посмотрел на ролекс, отметив про себя, что на все про все осталось два часа.
— Каким таким грудастым делам?
— Ревнуешь?
— Еще чего! — быстро заверила Юрьева Птичку, почесывая ему за ухом ногтями.
— А надо! — уловив укоризненный глаз, бородатый незаметно ехидно улыбнулся и продолжил, как ни в чем не бывало: — Машину и шофера нужно взять плюс переодеться. Позвони мне, когда освободишься.
— Я тебя ненавижу! — громко, на всю улицу заявила она, усаживаясь снова в очередное такси, пока он оплачивал ее проезд.
— Я рад, что это взаимно! Пончик, не вредничай!
— Валим! — скомандовала Наташка водителю, после назвав адрес той самой Гальки, больше известной, как Сванцева. Сколько длился сеанс психотерапии, точнее маникюра, ни кто и не понял, но когда в забитый глубинкой салон зашел импозантный парень в серых брюках, подвязанных ремнем с золотой застежкой и фиолетовой рубашкой с запонками, все находящиеся девушки внутри устроили перестрелку и не простую, а глазную перестрелку. Кто как умел, так и пытался привлечь к себе внимания, столько милого и богатого парня: одна уронила на пол ножницы и медленно поднимала, еще две, если б имели глаза лазеры, пропалили б насквозь его, а та самая Галька даже вместо ногтя Наташи накрасила свой. Одна только Юрьева закатила глаза и нервно перебирала пальцами в сушилке.
— Милая, — Женька подошел к ней, наклонился и поцеловал ее в щеку,
— Не гоже, моей будущей супруге, делать маникюр в таком не благополучном районе. Наташка подавилась слюней от неожиданности, боковым зрением наблюдая за выходками свалившегося на голову человека-головной боли.
