Мы просили у вечности рай (СИ) - Вайт Виктория

Продолжая смиренно сидеть с закрытыми глазами, вспоминаю эту роковую секунду. Когда крохотная ручка прикоснулась ко мне. Выразительные карие глазенки были наполнены страхом и слезами. Замер, понимая, что не смогу сдвинуться с места. Не смогу оттолкнуть от себя это дитя, причинив ей еще больше боли.

— Господин, вам больно, да?! — Спрашивала, заранее зная ответ. Смело начала гладить меня по голове, приводя в полнейший ступор. Незнакомый ребенок пытался подарить тепло, которого не мог дать ни один из членов моей семьи. Ни сейчас, ни в прошлом. — Так мама всегда делает, когда мне больно. — Склонил голову, стискивая губы. Едва сдерживая слезы. Позволил ей утешать, рассчитывая, что изнывающее сердце немного успокоится. Я приду в себя, и сумею остановить собственное безумие. — Разрешите я вам кое-что подарю? — С осторожностью спрашивает, немного отходя от меня назад. Забирается ручкой в карман платья, что-то оттуда доставая.

— Разрешаю. — Хрипло и тихо. Перед глазами все расплывается. В сторону клонит, но я сижу перед девчонкой, стараясь держать себя в руках.

— Это фигурка из глины. Львенок. Подарите ее своему сыну или дочке, если они у вас есть. — Тут же протягивает ладошку, вручая мне фигурку. Черт возьми, я так хотел ребёнка с Клео. Такую же малышку с забавными кудряшками. Но Аллах отнял все. Или Клео отняла, уже не соображал.

— Обязательно подарю. — Забираю глиняный подарок, сжимая его в руке. За последние пару дней впервые ощущаю согревающий свет в своей темной душе. Даже понимая, что это мимолетное явление.

— А еще у меня есть шоколадные конфеты. Хотите? — пытается достать их из кармана, но я останавливаю, беря девочку за руку.

— Сама скушаешь. — Даже улыбнуться стараюсь. Понимая, что эта малышка спасла не только свою деревню, но и мое темную душу от самого страшного греха.

Выдыхая приоткрытым ртом, глаза распахиваю. Нервная дрожь в теле не прекращается. Снова игнорирую звонки мобильного телефона, которые почти не прекращаются. Наверняка Сафир переживает, пытаясь узнать, в каком я состоянии. Но разговаривать по душам сейчас не было сил. Наклоняюсь, хватая дрожащими руками начатую бутылку виски со столика. Подношу бутылку ко рту, делая несколько крупных жадных глотков. Пытаясь унять тупую боль. Мечтая, чтобы она скорее прекратилась. Состояние раненого воющего зверя. С растерзанным сердцем. Я не мог взять себя в руки и остановиться. Даже понимая, что алкоголь не сможет вылечить раны. Пил около недели, слоняясь в одиночестве по большой квартире. По ночам вглядываясь в огни ночного города, я вспоминал мгновения, принёсшие истинное счастье. Все их подарила Клео, а потом она же все и отобрала. Чертова мерзавка. Поднимая снова бутылку, делаю еще один глоток. Ощущая, как горькая жидкость спускается по глотке в желудок, разъедая все на своем пути. Внутренности огнем горят. Проще сдохнуть, чем терпеть подобную боль. Никак не реагирую, когда слышу, что в комнату кто-то входит. Продолжаю пить виски, и даже усмехаюсь, когда стук каблуков приближается. Сука. Амани. Ошивается в моей квартире на протяжении недели. Пытается казаться заботливой и доброй, но я знаю ее настоящую змеиную натуру. Ближе подходит, держа в руках поднос с едой и напитками. Ставит его передо мной, и, скрещивая руки на груди, дожидается каких-то слов. Бросая на нее игнорирующий взгляд, допиваю остатки виски в бутылке, приземляя ее рядом с подносом на стеклянный столик.

— Эмир, тебе надо поесть. Посмотри в кого ты превратился? — Без наглости и настойчивости. Пытаясь забраться в душу, и разбередить сердце. Только его уже нет, твою мать. Нет!

Глава 43 Часть 2

— Убирайся! — Ору во весь голос, яростно скидывая поднос с едой прямо на пол. Ненавижу себя за то, что когда-то женился на этой женщине. Поставил эту чертову подпись кровью на договоре с ее отцом. — Пошла вон из моего дома! — В глазах рябит. Сердце отчаянно начинает бахать за грудиной, проламывая до боли кости. Дыхание спирает. Голова начинает кружиться от выпитого алкоголя на голодный желудок.

— Можешь орать на меня сколько угодно, только легче не станет! — Уравновешенно. Не повышая голоса. Сейчас Амани полная противоположность самой себе. — Эмир, пока ты в подобном состоянии, я не оставлю тебя одного. — Шаг делает, приближаясь. Поднимает руку, желая прикоснуться к моему плечу, но я судорожно дергаюсь, уворачиваясь. — Мне очень больно. Я тоже скорблю по нашему погибшему сыну. — С завуалированной издевкой. Задевая за самое живое, чтобы вывести меня на эмоции. Разозлить, превратив в зверя. Резко подхватываюсь на ноги, вмиг хватая Амани за горло. Душить начинаю, с каждой секундой сильнее сжимая пальцы на тонкой шее.

- 'Аdhhab 'iilaa aljahim, alkaliba (Иди к черту, сука) — Сжимая челюсти, выплевываю сквозь зубы. Продолжая душить, разворачиваюсь, толкая Амани к стене. Руку отпускаю, и она почти теряя равновесие, едва удерживается на ногах. — Этот ребенок никогда не был твоим! — Продолжаю неистово кричать, мечтая, чтобы эта ведьма убралась из моего дома.

— Он был наш! — Идет на меня, явно игнорируя жгущее ощущение на своей шее, оставленное моими пальцами. — Я любила его гораздо больше, чем твоя западная шлюха. — Смело и дерзко. Не отступая. Словно когтями вонзается в мои раны, заставляя их снова кровоточить.

— Закрой рот! — Замахиваюсь, сжимая кулак в воздухе. Всего секунда и я готов ударить ее по лицу. Но что-то останавливает.

— Не можешь принять правду, Да? Только я не виновата в твоих бедах. — Шаг. Тесная близость, которая доводит до исступления. — Она убила ребенка. Не я. — Настойчиво ранит словами, по сути, говоря все, как есть. — Подлая шлюха бросила его, заставив умирать голодной смертью. Как ни в чем не бывало, вернулась домой. Ты только представь, Эмир, — еще один шаг. Амани поднимает руку, кладя горячую ладонь на мою обнаженную грудь. Замирает, больше не двигаясь, — малыш лежал в одиночестве и умирал. Она убила его. Она. — Как заезженная пластинка. Повторяет одно и тоже, взрывая окончательно разум. Хватаю Амани за волосы, начиная тянуть в сторону выхода.

— Уходи… — Это все, на что я сейчас способен. Выталкиваю Амани за пределы гостиной, тут же закрывая двери. Выдыхаю, представляя то, о чем она только что говорила. И без ее напоминания эти фантазии преследуют. Покоя не дают. Когда же боль отступит? Когда я смогу спокойно дышать, забыв обо всем? Сложно. Но в жизни нет ничего невозможного. Шагаю вперед, пересекая гостиную. От выпитого алкоголя шатает из стороны в строну. Хочется принять ледяной душ, а потом немного поспать. Организм совсем измотался. Клео безжалостно уничтожила мою душу и сердце. Затоптала живьем. Превратила меня в труп, насовсем лишая смысла жизни. Я всегда сильным был, и сейчас должен справиться. Существовать. Дышать. Слышать, как бьется мое сердце. Вхожу в спальню, не закрывая дверь. Осматриваюсь, моментально вспоминая, как был здесь с Клео в последний раз. Вся обстановка еще напоминает о ее присутствии. Наверно мне стоит раз и навсегда избавиться от этой квартиры. Выбросить из своей жизни все, что было с ней. От памяти лишь трудно избавиться. Горстка воспоминаний всегда будет преследовать. Отражение ее лица на самом дне души останется большим шрамом. Ничто и никогда не исчезает бесследно. Каждый прожитый момент, остается отчаянным криком, который будет будить на рассвете, словно самый кошмарный сон. Ночами истязать до изнеможения. Человеческая память подобна паутине. Ловушка, из которой разуму почти не выбраться. Она художница, рисующая самые изощренные картины. Сколько же времени понадобиться, чтобы я научился с ней справляться? Отравленное сознание не позволяет установить эти границы. Начинаю бродить по спальне, включая приглушенный свет. Ступая босыми ногами по холодному мраморному полу. Уснуть и забыться, это все, о чем я готов сейчас молить. Беспощадное время останавливается. Заставляя меня впасть в бредовое состояние. Голова кругом. Все кости ломит. Внутри такая необъятная пустота, что становиться невыносимо. Ничего уже не поможет. Выпитый алкоголь не способен успокоить. Перед глазами до сих пор она. Нежная и невинная. Моя Альби. Мое сердце, которое сейчас окровавлено. Делая глубокий жадный вдох, ощущая аромат ее кожи. Восточных масел, которыми она безумно любила натираться. Оборачиваюсь, застывая на месте в полном шоке. Иллюзия раздраженного сознания, или я просто окончательно с ума сошел. Моя Альби. Рядом. В нескольких метрах. Моргаю быстро, и картинка тут же меняется. Амани. В платье, которое Клео очень часто носила. Концентрированный запах духов, которые мы вместе покупали. Эта тварь осмелилась надеть вещь, которая ей не принадлежит. Неосознанно шагаю на Амани, снова хватая ее за горло. Придушивая, вынуждаю наклонить голову назад. В бесстыжие глаза смотрю, понимая, что внутри этой женщины нет ничего святого. Ради того, что хочет, она идет по головам. Проливая кровь. Злость еще больше опьяняет. Гнев на весь мир. На Клео. На самого себя. Готов переступить черту, убив эту дрянь прямо в своем доме. Не воспринимая это, как грех. Только собственными руками я могу избавиться от этого злосчастного брака, испоганившего всю мою жизнь.