Ширли Эскапа - Время любви
— О, я знаю, но для нашей семьи она так и осталась Кейт Хиллз. Я хотел бы узнать ее теперешний адрес…
Через три недели Кендаллу посчастливилось снять слепок с ключей Кейт и проникнуть в мансарду, куда она время от времени наведывалась, но ни разу вечером или по выходным. В квартире царила мрачноватая атмосфера. Кендаллу показалось, что он очутился в приемной врача. Одну стену комнаты занимала огромных размеров фотография простоватого на вид лысеющего мужчины с умными и удивительно добрыми глазами.
Исследовав содержимое шкафа, Кендалл обнаружил всего один галстук, пару свитеров и несколько рубашек, а на нижней полке — черную кружевную ночную рубашку.
В кухне на столе лежала записка от уборщицы: «Миссис Хиллз, не забудьте вызвать водопроводчика». Датировано вчерашним днем. В холодильнике — несколько банок морковного сока, пачка творога и две бутылки шампанского. Кендалл присвистнул: «Дом Периньон»! Высший класс! На полках он увидел две чашки, две глубокие и две мелкие тарелки, две вилки, две ложки. Всего — по паре.
Вернувшись в комнату, Кендалл поверх покрывала улегся на кровать и уставился на фотографию мужчины. Зачем надо было увеличивать ее до таких размеров? Видимо, для Кейт это своего рода святыня.
Случайно взгляд детектива упал на прикроватный столик, на котором стоял вентолин. В ящике Кендалл обнаружил еще одну упаковку. Он уже знал, почему они здесь — не зря провел последние три недели. Срок годности лекарства, как следовало из маркировки, давно истек.
Там же, на столике, стояла небольшая фотография в серебряной рамочке. Снято здесь, в этой комнате — он узнал расцветку покрывала. Запрокинув головы, Кейт и мужчина от души хохотали. Видимо, им было очень хорошо, подумал Кендалл. Он так долго смотрел на снимок, что почти мог различить их смех. Его охватило странное чувство, будто он вторгся в чужую личную жизнь — то ли застал хозяев мансарды, занимающихся любовью, то ли наступил на могильную плиту…
Фу, что за чушь лезет в голову?
Кендалл встряхнулся. Фотографию этого мужчины он уже видел — на стене в спальне Скарлетт. Ее отец, Морган Гибсон.
Менеджер Джины по связям с общественностью, некая Мелани Уилсон, в нескольких специальных папках хранила вырезки из всех газет и журналов, касающиеся ее хозяйки, и, если верить тому, что писали о ней журналисты, Кендалл мог с уверенностью сказать, что отлично знает Джину Гибсон. Сейчас он извлек из кармана одну вырезку — не о Джине, а о ее гениальной дочери.
* * *«Четырнадцатилетняя Скарлетт, чрезвычайно одаренная пианистка, девочка-вундеркинд, проживает вместе со своей бабушкой этажом ниже матери, известной владелицы косметической фирмы Джины Гибсон (о ней мы писали в прошлом номере).
Спальня Скарлетт выдержана в викторианском стиле, который нарушает лишь единственная цветная фотография ее умершего шесть лет назад отца.
«Мой чудесный «Стейнвей» и этот увеличенный снимок — самое дорогое, что у меня есть», — заявила девочка и добавила, что это единственная фотография ее отца. В ответ на удивленный вопрос нашего корреспондента она сказала: «Мне подарила ее подруга мамы. А других нет потому, что фото папы очень расстраивают маму».
Кендалл знал, кто эта подруга.
Почувствовав жажду, он встал с кровати, пошел на кухню и, не решившись открыть морковный сок, налил себе воды из-под крана. На обратном пути Кендалл поставил пластинку с симфонией Малера и снова улегся на покрывало. Тут его рука наткнулась на какой-то бугорок. Книга? Альбом? Нет, толстая тетрадь оказалась дневником.
Конечно, нехорошо читать чужие дневники, но он и без того уже вторгся непрошенным в эту мансарду, а значит, и в личную жизнь Кейт. Кендалл открыл дневник на последней записи.
«Проклятие падет на мою голову, так как я никогда не являлась владелицей этой бесценной вещи, а была только ее хранительницей. Но я не исполнила свою миссию, не уберегла это воплощение красоты и тайны. Беседка, увитая виноградом, пережила века. Джина бросила ее на мраморный пол, не отрывая от меня глаз, словно хотела уничтожить не ее, а меня. И беседка раскололась на мелкие кусочки… Единственная вещь из моего детства, имевшая для меня смысл, единственное, что осталось мне на память о маме. Мановением руки Джина разрушила связь между землей и небесами, между земной жизнью и жизнью вечной. И теперь я больше не хранительница великолепного произведения искусства, нет, я хранительница тайны. Тайны Джины».
На этом запись обрывалась.
Глава 64
Новомодная протеиновая диета, которой все последнее время увлекались, совершенно не помогла Скарлетт. Наоборот, вместо того чтобы похудеть, она набрала несколько лишних килограммов.
Вне себя от ярости, Джина накинулась на мать.
— Пожалела бедняжку и обкормила ее спагетти?!
— Ничего подобного, бабушка ничем меня не обкармливала, — вступилась Скарлетт. — Я просто проголодалась и съела пару пирожков. Подумаешь!
— Она проголодалась! Да ты посмотри на себя! Думаешь, таким образом ты станешь больше походить на примадонну, которой тебя выставляют досужие писаки из газет?
— Господи! Всего одна дурацкая статья, да к тому же два года назад, а ты все никак не можешь забыть!
— Ты как со мной разговариваешь?
— Я так редко с тобой вижусь, мамочка, что практически разучилась с тобой общаться!
— Так вот, о твоей диете. Я считаю, что ты ешь слишком много шоколада. — Цокнув языком, Джина всплеснула руками. — День и ночь я занимаюсь средствами для ухода за кожей, а моя дочь ходит вся в прыщах! Чушь какая-то, ей-богу!
— Знаешь, мама, я много о тебе думала и теперь могу сказать совершенно определенно, что я тебя ненавижу и презираю.
— Скарлетт! — в ужасе вскричала Сесилия.
— Хватит, бабушка, с меня довольно! — резко заявила Скарлетт и выскочила из кухни, громко хлопнув дверью.
— Оставь девочку в покое, — взмолилась Сесилия.
Однако Джина не послушалась и направилась прямиком в спальню дочери. Чего она только не предпринимала, чтобы Скарлетт сбавила вес! И к психологам водила, и к психиатрам, и к эндокринологам. Столько сил и времени пропало даром!
Усевшись на кушетку, Джина сообщила, что на днях переговорила с доктором Зонтагом и тот согласился заняться ее проблемой.
— У этого врача восемьдесят процентов успешных результатов, — добавила она.
Скарлетт хранила гробовое молчание. Джина поискала глазами, что бы можно было использовать под пепельницу, и в конце концов затушила сигарету в крышечке изящной фарфоровой коробочки.
