Джанет Дейли - Наследство для двоих
По какой-то причине у нее с самого начала сложилось впечатление, что Лейн не хочет детей. Но он ни разу не говорил ничего подобного. Она просто вбила это себе в голову.
Честно говоря, Рейчел и сама никогда не спрашивала себя, нужны ли ей дети. Очевидно, в глубине души она просто полагала, что они будут у нее, как и у любой другой женщины. Но не сейчас, позже. Что же касается более конкретных планов, то самым горячим ее желанием было разводить великолепных арабских лошадей. А беременность, младенец… Об этом она как-то не задумывалась. Рейчел постаралась изгнать из своего сознания картину недавней встречи с Эбби. Однако фигура соперницы, искаженная беременностью, неумолимо всплывала в мозгу: живот – как арбуз, грудь большая, тяжелая…
Собственные переживания не имели для Рейчел особого значения. Тут было все ясно. Интереснее было, что чувствует Лейн.
– Тебе хотелось бы, чтобы у нас был ребенок?
Его руки, вытаскивавшие рубаху из брюк, застыли в воздухе; взгляд стал настороженным.
– Ты хочешь мне что-то сказать?
– Нет, – смущенно хохотнула она и снова повернулась к туалетному столику. Кто бы мог подумать, что его глаза способны так ярко сиять. – Просто подумала, не будет ли ребенок тебе помехой. Ты всегда придавал такое значение разнице в возрасте между нами. Вот мне и пришло в голову задать тебе этот вопрос.
Он медленно подошел к ней. Рейчел увидела в зеркале, как его руки ложатся ей на плечи. Прикосновение было мягким и безмерно нежным. Когда он поднял глаза, чтобы увидеть ее отражение, его лицо ничего не выражало. Невозможно было понять, что у него на уме.
– А ты, Рейчел? Ты хочешь ребенка?
– Только в том случае, если его хочешь ты. – Если бы она сказала, что хочет, это было бы неправдой. Рейчел была вполне удовлетворена своим нынешним положением. У нее было все, о чем она могла мечтать. Однако если для Лейна это так важно, если он действительно хочет ребенка… В конце концов он вправе ожидать от нее благодарности после всего того, что дал ей. – Если же это тебя хотя бы в малейшей степени не устраивает…
– Не устраивает? Меня?! Да я всегда считал, что стать отцом – высшее счастье в жизни мужчины, – с внезапной горячностью заявил он, и лицо его расплылось в улыбке, исполненной теплоты и искренней любви. – Ты даже представить себе не можешь, что значило бы для меня твое желание иметь ребенка. Моего ребенка! Но в моем возрасте… К тому времени, когда он закончит колледж, я буду совсем уже дряхлым, выжившим из ума старикашкой. Это было бы несправедливо по отношению к вам обоим – и к тебе, и к нашему ребенку.
– Ты это серьезно говоришь? Мне показалось, когда ты говорил об Эбби…
– Должно быть, в моих словах и в самом деле промелькнула зависть. Признаюсь, сегодня, когда я впервые увидел ее, то на какую-то долю секунды представил себе, что это ты. Но я понимаю, что так быть не должно, неправильно это. – Он умолк, внимательно разглядывая ее отражение в зеркале. – Ничего, что я говорю тебе все это? Понимаешь, мне почему-то казалось, что ты относишься к лошадям, как к своим детям, будто они могут заполнить ту часть твоей души, которая отведена для материнства.
– Наверное, в чем-то ты прав. – Рейчел никогда не думала о том, что такое возможно, не верила в это и сейчас. Обернувшись, она схватила его руку, лежавшую на ее плече, и подняла глаза. – Мне просто хочется, чтобы ты был счастлив, Лейн.
– Я и так счастлив, любимая. Кроме тебя, мне никого и ничего не надо. – Наклонившись, Лейн поцеловал ее нежно и одновременно крепко, как если бы хотел подчеркнуть искренность своих слов. Но Рейчел не поверила. – Поздно уже, – добавил он, выпрямившись, и лицо его вновь обрело знакомое твердое выражение. – Пора бы тебе готовиться ко сну. Ты не считаешь?
– Да, конечно.
Избегая смотреть ему в глаза, она взяла свою сумочку с туалетными принадлежностями и вышла в ванную. Поставив сумочку на мраморную стойку рядом с раковиной, Рейчел открыла оба крана, затем под шум воды вынула банку с кремом для очистки пор лица. Внутри сумочки была также коробочка с противозачаточными пилюлями. А ведь действительно, Лейн ни разу не говорил ей, что не хочет детей. Ей вспомнилось выражение его лица, когда он признался, что на долю секунды захотел, чтобы она была такой же, как Эбби сейчас.
Молча поклявшись, что ей никогда больше не придется выслушивать таких признаний от мужа, Рейчел одну за другой высыпала свои пилюли из картонной коробочки в туалет и спустила воду.
* * *Каждое утро Рейчел навещала в конюшне свою кобылу Саймун. И наконец, за день до их запланированного отъезда, свершилось! Темно-серая, как зола, лошадь не прижимала испуганно уши, не ржала визгливо и не лягалась, когда ее в очередной раз провели мимо обитой мягким материалом загородки, за которой находился «заводила» – жеребец, не столь породистый, как другие, зато способный определять, готова ли кобыла к случке. На сей раз Саймун с готовностью ответила на заигрывания «заводилы», который смотрел на нее во все глаза, нежно похрапывая. И ответ этот был довольно своеобразен. Прижавшись к мягкой перекладине и широко расставив ноги, кобыла задрала свой почти черный хвост и помочилась, обнажив призывно трепещущую нежную плоть. Теперь она была полностью готова.
Вскоре после этого темно-серую красавицу отвели на крытый двор, где происходило «таинство» лошадиной любви. Рейчел нервничала и трепетала, словно накануне собственной брачной ночи. Внезапно ей стало стыдно, что она будет присутствовать при случке, однако никто из рабочих, кажется, даже не замечал ее. Все они были заняты гораздо более важным делом, готовя кобылу к встрече с «суженым». Вначале ей забинтовали хвост, чтобы волосы не стали помехой, затем наложили на задние ноги защитные щитки и наконец тщательно промыли зад дезинфицирующим раствором.
И вот торжествующим ржанием возвестил о своем прибытии «жених». Почувствовав, как участился пульс, Рейчел обернулась к воротам, ведущим на огороженную площадку. Саймун, услышав зов, нежно заржала в ответ. Вороной жеребец вихрем влетел внутрь. Сгусток огня и желания словно готов был вот-вот сорваться с узды, которую конюх едва удерживал в руках. Влажный песок, устилавший пол, заглушал топот копыт, а потому казалось, что сказочный конь плывет над землей, высоко поднимая ноги и круто изгибая шею. Пышный хвост вился следом будто черный плюмаж. Пустив жеребца кругом, конюх одновременно пригрозил ему хлыстом.
Фыркающего жеребца удалось наконец немного утихомирить. И когда конюх подвел его к кобыле, по спине Рейчел пробежал легкий озноб предвкушения необычного. Ей вспомнилась вычитанная где-то история о том, как один арабский шейх специально созывал целый шатер гостей, чтобы вместе с ними полюбоваться на случку своей боевой лошади с чистокровным жеребцом. Глядя со стороны, как игриво обнюхивает и подталкивает конь ее Саймун, она, должно быть, ощущала сейчас то же самое, что и гости шейха. Под аккомпанемент нежного похрапывания и ржания Рейчел наблюдала момент зарождения новой королевской династии. Во всяком случае, так ей казалось. Церемония действительно выглядела пышной: ритуальное приготовление «невесты», торжественное пришествие «жениха», роль шафера при котором играл конюх, присутствие целой свиты.
