Валентина Шигина - Я считаю до пяти
— Это ты ничтожество! — заорала в гневе Света.
— Я никогда бы не оделась так, — ехидно произнесла Прасковья, обходя врагиню и брезгливо трогая ремешки и браслеты, явно копировавшие ее имидж. — Как бы ты не старалась — я все равно останусь оригиналом, а ты лишь моим жалким подобием. Аааа! Ты наверное Ромочку решила так привлечь? Ха ха ха! Он на таких как ты и не посмотрит. Он мой и только.
— Вот же ты гадюка!
— Ну и что? — ничуть не смутилась блондинка, теребя браслетик на запястье. — Я всегда добиваюсь своего.
— Это ты на приближающийся экзамен намекаешь?
— Рома не сможет поставить двойку той, с которой делит постель.
— В этом вся ты! Под любого готова подстелиться, лишь бы получить желаемого!
Как только Бобриха произнесла эти слова, ее щеку тут же обожгла резкая боль от пощечины.
— Рот закрой! Не тебе меня осуждать, поняла? — Прасковья схватила Светлану за волосы. — В любви и на войне все средства хороши.
Рома не мог поверить, что его нежная девочка оказалась такой расчетливой стервой. Ее совершенно не смущал тот факт, что студенты столпились вокруг них и с любопытством ожидали продолжения.
Мужчина невесело усмехнулся. Кто бы мог подумать, что Рома когда-нибудь сам станет предметом спора. Видимо все в этой жизни возвращается, как бумеранг.
— Прасковья! — громко позвал Роман, не желая дальше наблюдать за этим театром.
Девушка быстро отпустила Свету и повернулась к мужчине, успев нацепить на лицо дружелюбную улыбку. Рому очень разозлило быстрая смена ее настроения.
— Надо поговорить, — сказал Костров и направился в свой кабинет, ожидая, что Прасковья последует за ним. — Проходи.
Паша тяжело вздохнув вошла в след за Романом. Мужчина внимательно наблюдал за девушкой, прежде чем начать разговор.
— Ты знаешь, что добро всегда побеждает зло?
— Что? — не поняла Яша. — При чем тут добро и зло?
— А при том, что ты не на ту сторону встала, — спокойно проговорил Роман. — Строя из себя безобидную Белоснежку, внутри ты остаешься злой и противной ведьмой.
— Ром, в чем дело? Почему ты так разговариваешь со мной? — негодовала девушка. Видимо, она даже подумать не могла, что Рома обо всем узнал.
— Нельзя унижать, возвышаясь самой.
— Я не понимаю! — призналась девушка, а Рома грустно усмехнулся. Сейчас Прасковья не была похоже на ту миленькую девушку, которой ему всегда казалось. Он не понимал, где правда, а где обман. Было даже немного обидно, что Паша, хотя сейчас она была Яшей, перестала играть.
— Ты готова съехать от родителей и перестать терпеть тиранию отца?
— Я не могу уехать от них, — нехотя сквозь зубы призналась блондинка. — Ты многого не знаешь.
— Расскажи. — Роман подался вперед, убивая в себе желание обнять змею, которая обвила его так, что было трудно дышать.
— Я не могу. Все слишком сложно. Я не знаю, как тебе рассказать… — сбивчиво заговорила девушка.
— Я все знаю, — перебил ее Роман.
— Что знаешь? — сощурила свои красивые серые глаза Прасковья.
— Знаю про спор. Если ты сдашь экзамен по моему предмету, то вернешь машину и кредитки, так милые твоему сердцу. Да и желание ты выиграла. В этом ты оказалась права — я не смогу поставить «неуд» той, с кем делил постель.
— Рома…,- зашептала девушка, меняясь на глазах, — я…
— Не нужно ничего говорить. В любви и на войне все средства хороши.
— Я…
— Уходи! — разгневался мужчина, указывая на дверь.
— Но, Рома.
— Пошла вон! Все, чего ты хотела — получила. Теперь пожалей меня — угораздило же влюбиться в лживую маленькую сучку.
— Дай мне объяснить! — закричала Прасковья, покраснев.
— Нет! Это последние слова. Убирайся!
И прежде чем Прасковья успела что-то сказать еще, Роман повторил: «Добро всегда побеждает зло» и вышел из аудитории, оставляя девушку наедине со своими мыслями.
Глава двадцать седьмая. Давай мириться!
Я бежала. На таких каблуках далеко не убежишь, но я старалась. Прекрасно понимая, что если я сейчас остановлюсь, то не смогу его догнать. А если не догоню, то не смогу поговорить и попросить прощенья.
Если так присмотреться, то я не совсем и виновата. С чего он на меня так злится? Нет, конечно, не очень приятно узнать, что на тебя поспорили, но я ведь по не знанию. К тому же у меня была высшая цель. Понимаю, что отмазка хиленькая, но так просто сдаваться я не собираюсь. Рома меня должен выслушать и простить. Ведь иначе нельзя!
Да и было это так давно, что я сама тысячу раз забывала про спор. Ведь благодаря именно этому спору мы вместе… были вместе и смогли узнать друг друга настолько хорошо, как другие за несколько лет совместной жизни узнать партнера не могут.
— Постой! — крикнула я в отчаянье, понимая, что не могу догнать Ромку.
Он не сбавляя скорости двигался к своей машине, а я старалась не отступать. Не могу его отпустить.
К машине я подоспела именно в тот момент, когда Рома сел в нее и был готов сорваться с места. Не желая отпускать мужчину, я встала у капота. Если он так хочет уехать, то только через мой труп. В прямом смысле. Другого выбора у него нет, потому что позади машины Ромы припарковался еще один автомобильчик.
— Уйди с дороги! — грозно крикнул Ромашка, открывая окно.
— Не уйду! Сначала мы должны поговорить! — не менее грозно кричала я. Не так уж и сильно я виновата, чтобы он мог на меня так обижаться. Ну поспорила. И всего-то. Нет, я понимаю, что ему обидно и все такое, но от этого еще никто не умирал.
— Паша, уйти. Я ведь и переехать тебя могу, — отозвался Костров и в подтверждение его слов машина заревела, словно разъяренный тигр.
— Только так ты сможешь избавить себя от разговора со мной! — отозвалась я, упираясь руками в капот. Рома молчал и я пожав плечами, повернувшись к Роме у спиной, села на капот своей пятой точкой.
Едва слышно мужчина выругался и легонько нажал на педаль газа. Автомобиль сдвинулся на несколько сантиметров. Полная возмущения от такого поступка, я вскочила и повернулась лицом к водителю.
— У тебя нет выбора. Не хочешь разговаривать — придется меня переехать! По другому ты не сдвинешь меня с места!
— Хорошо, — слишком быстро сдался мужчина. — Давай поговорим. Садись в машину.
Окрыленная своей победой, я даже не подумала о подвохе, который таили в себе его слова. Не веря своему счастья, я побежала к дверце и только моя рука коснулась ее, автомобиль резко сорвался с места.
