Счастье на бис - Юлия Александровна Волкодав
– Что?!
– Сашенька, ты с ума сошла? На какую крышу ты собралась лезть?
– На нашу. Не на соседскую же. А вы подержите лестницу и подадите мне инструменты. Одной будет сложновато. Что вы так на меня смотрите? Всеволод Алексеевич, ну из нас двоих мне объективно проще забраться на крышу. И если вы лестницу со мной удержите, то я лестницу с вами – вряд ли.
Это она на случай, если его сейчас начнет клинить на тему «я беспомощный, я ненастоящий мужчина» и так далее. Но у него мысли потекли в совершенно другом направлении.
– Саша, ты же девочка! Девочки не лазают по крышам. С шуруповертами. Ты где этого набралась вообще?!
– На Алтае, – хмыкает Сашка. – Частный дом быстро вправляет на место и руки, и мозги.
Как-то ведь я жила до вашего появления, хочется добавить ей. Глобальных бытовых проблем у них до сей поры не случалось, но со всякой мелочью, вроде смены прокладки в текущем кране, Всеволод Алексеевич справлялся. А Сашка делала вид, что не знает, с какой стороны разводной ключ брать. Но на крышу она его не пустит. Да он и не полезет, это уже физически невозможно.
– Хочешь сказать, ты сама латала крышу?
– Ну, крышу не приходилось. Но калитку навешивать случалось, обшивку теплоизоляционную тоже сама делала. Не округляйте глаза, Всеволод Алексеевич! Что там сложного? Стены-то у того дома деревянные были. Покупаешь листы теплоизоляции и длинными болтами к стене прикручиваешь. Тоже мне, наука!
– Так, – Всеволод Алексеевич резко встает и подходит к Сашке. – Бери-ка свою волшебную говорилку и ищи фирму, которая занимается кровлями. Будем переделывать всю крышу.
– Да зачем всю-то? Там один лист надо прикрутить, скорее всего. Я залезу посмотрю хотя бы…
– Нет, я сказал, – и таким тоном, что у Сашки пропадает желание возражать. – Ты не будешь лазить по крышам. А то недоразумение, которое у нас там лежит, мы заменим нормальной мягкой кровлей. Ищи фирму. Или мне за очками сходить?
Очки у него на груди висят, на цепочке. После того как он потерял три пары за неделю, Сашка вернулась к экспериментам с цепочкой. Главное следить, чтобы он с ней спать не лег. Но сейчас Сашка решает о них не напоминать и послушно лезет в телефон, находит сразу несколько компаний, занимающихся крышами. Набирает номер и передает ему трубку. Сам пусть разбирается. Они сейчас им насчитают столько, сколько Сашка в больнице за год получала. Опять же, по Алтаю Сашка помнит, что крыша – самое дорогое в строительстве или ремонте дома.
Вот что-что, а переговоры Всеволод Алексеевич вести умеет. Он уже по телефону еще до приезда мастера азартно торгуется, задает миллион вопросов, уточняет кучу деталей. Отливы, скосы, капельники какие-то. Сашка на него смотрит, качает головой и уходит на кухню, готовить обед.
После обеда приезжает мальчик-замерщик. Всеволод Алексеевич идет во двор его встречать, Сашка наблюдает из окна. Мальчик не меняется в лице, увидев Туманова. Не узнал. Ну да, мальчику лет двадцать. Подрабатывает параллельно учебе, наверное. Ему ни фамилия Туманова, ни его примечательная физиономия ни о чем не говорят. Но в данном случае это просто прекрасно. Сашка подозревала, что, узнав известного артиста, кровельщики заломили бы двойную цену. За годы фанатства она слышала десяток историй о том, как Всеволод Алексеевич перешивал пиджак за деньги, на которые можно было купить три новых, заказывал именной чехол на телефон из пластика по цене золотого и так далее.
Мальчик бодро топает по крыше, замеряет ее площадь, обсуждает со Всеволодом Алексеевичем какие-то детали. Тот отвечает таким тоном, будто всю жизнь только дома и строил. Впрочем, он же построил тот загородный коттедж, в котором сейчас живет Зарина. Наверняка сталкивался с разными строительными нюансами. Если у него тогда было время в них вникать, конечно.
– Сколько за капельники? Тридцать? Вот за эту пластмасску? А старые ты использовать не можешь? Они же не текут! Почему площадь не совпадает? А ты сделай так, чтобы совпадала.
Сашка закатывает глаза и мысленно сочувствует мальчику. Фирменный вынос мозга от господина артиста. Причем, торгуется он не из жадности, а из чистого азарта. Поговорить ему не с кем, эмоций в жизни не хватает.
В дом Всеволод Алексеевич возвращается довольный.
– Завтра приступают! Задаток я отдал. Старую крышу разберут, новую соберут. За три дня обещают закончить. Посмотри в говорилке погоду на ближайшие три дня.
Сашка послушно загружает прогноз погоды. Как раз три дня должно быть солнечно, а потом снова дожди.
– А в договоре сколько дней указано? – уточняет Сашка.
Озадаченный взгляд. Ну конечно же, он не прочел. Будет еще господин артист договоры читать. Подмахнул, не глядя. Сашка тяжело вздыхает.
– А ваша копия договора где?
– Завтра привезут, им ее в офисе заверить надо.
М-да… Ну, сама виновата. Решила отсидеться на кухне. Надо было выйти и во все вникнуть. Но как найти баланс между «он должен чувствовать себя хозяином в доме и решать хотя бы те вопросы, которые ему по силам» и «Саша, он старенький и рассеянный, его очень легко обмануть»?
– Что-то не так? – Он уже начинает беспокоиться.
– Все нормально, Всеволод Алексеевич. Ну куда они от нас денутся? Прибрежный – город маленький, тут репутация дорого стоит.
Он заметно расслабляется. Сашка делает максимально беззаботное лицо и обещает себе до завтрашнего дня о крыше не думать. Может быть, она зря подозревает людей в смертных грехах, которые они даже и не думали совершать? И через три дня у них будет новая, не протекающая крыша.
Утром следующего дня приезжает бригада – трое крепких ребят, – и Сашка упрекает себя за подозрительность. Привозят инструменты, фанерные листы, изоляцию, резво залезают на крышу, чтобы разобрать старую конструкцию. Всеволод Алексеевич во дворе, руководит процессом и дает бесценные советы. Сашка наблюдает из окна, цедя из кружки растворимый кофе. Да, потом давление будет накрывать, но без кофе она так и не проснется до самого вечера. И в кои-то веки виноват не Всеволод Алексеевич – тот спал как убитый. Сашка читала, пока не начало светать. О Рубинском вышла книжка. Всеволоду Алексеевичу такое лучше не показывать. Сашка читала с планшета, но сокровище и туда может легко залезть, так что знакомиться с рассказами о еще одном легендарном артисте она предпочла, пока ее единственная и неповторимая легенда сладко спит.
– Ты лестницу-то закрепи, сорвешься же! Ну или подержите кто-нибудь! А старые доски куда? А почему
