Подсолнух - Ирина Воробей
Она продолжала жалобно смотреть ему в глаза. Вадим как будто хотел отвести взгляд, но не мог.
— А я тебе подарок приготовила, — сказала Татьяна, указывая на открытую коробку с тарелками, что стояла возле кулера.
Вадим взглянул туда и недоверчиво спросил.
— У тебя же вроде день рождения?
— Просто мы тебя обманули, считай, — замялась девушка, пожимая плечами. — Это чтобы ты не с пустыми руками ушел. Там материал для мозаики.
Она снова улыбнулась заискивающе, сложив ладони вместе. Парень со скептическим прищуром смотрел на нее секунд десять, потом подошел к коробке, сел на корточки и начал рассматривать тарелки, вытаскивая их по одной из газет, которыми Татьяна их аккуратно обмотала, чтобы не разбились. Сердце ее быстро колотилось в ожидании вердикта. Он сидел к ней боком. По профилю лица не было понятно, нравятся ему эти тарелки или нет. Девушка молилась про себя. Вадим долго их разглядывал, совершенно не страдая от тягучего напряжения, что заполонило комнату целиком. Все остальные внимательно за ним следили, словно за аудитором, проверяющим первичные документы бухгалтерии. Наконец, парень поднялся и, встав в любимую позу с руками на боках, ответил:
— Ладно, останусь. Только из-за тарелок — больно они мне понравились.
Татьяна с облегчением выдохнула. Остальные тоже мгновенно расслабились. Помолчав секунд пять, Вадим еще раз оценивающе взглянул на девушку в платье и добавил:
— И вовсе не потому, что ты такая невыносимо красивая.
Муравьева с Ладой выдавили по смешку. Татьяна обомлела и раскраснелась во все щеки, чувствуя жар под кожей. Ей вдруг захотелось спрятаться за широким веером, если бы он был. Вадим продолжал на нее смотреть без улыбки и без эмоций. Взгляд его утратил недавний гнев, но и не исполнился привычного добродушия. Он казался отстраненным, пустым и немного тоскливым. Татьяне хотелось радоваться, но вместо этого душа снова завязалась в запутанный узел.
— Спасибо, — тихо пролепетала она, опуская виноватый взгляд.
— Начнем тогда? — дождался своего часа администратор, выйдя из-за стойки в центр комнаты.
Глава 25. Лабиринт (ч. 2)
Все шестеро переметнули на него внимание. Паренек объяснил, что и где в этом подвале находится, где и как они могут пофотографироваться до и после квеста, каковы правила участия и требования безопасности. Затем заставил их сложить все личные вещи, включая телефоны, в ящики хранения и вывел из приемной в длинный тусклый коридор, освещенный сине-красными лентами вдоль каждой стены, который сам по себе навевал ужас и напоминал кадры жутких триллеров.
Соскобленная местами штукатурка обнажала неровности кроваво-красной кирпичной кладки. Линолеум полосовали толстые и длинные царапины, нанесенные как будто динозавром. Коридор оказался длинным с множеством узких дверей, ведущих неизвестно куда и еще больше пугающих этим. Никто из ребят, кроме Русика, даже не представлял, что за квест их ждет. Только по мрачной атмосфере коридора можно было догадаться, что будет страшно. «Куда, интересно, Русик в таком случае намеревается вписать свою романтическую вставку?» — скептически подумала Татьяна, с опаской оглядываясь по сторонам.
Администратор привел их к самой дальней двери и остановился, чтобы рассказать легенду предстоящего квеста. Паренек сделал серьезную мину, сложил кончики пальцев и сказал:
— Сначала вам надо разбиться по парам.
— Мы с Юрцом, — сразу воскликнула Лада и обняла парня за шею.
Он и не пытался сопротивляться. Оба оставшихся парня с надеждой взглянули на Муравьеву. Девушка смутилась и растерянно забегала глазами по коридору. Татьяна, увидев это, обиженно поджала губы.
— Я с Таней, — ответила Муравьева, легонько схватив подругу за локоть.
Татьяна тяжело вздохнула. Русик с досадой выдохнул. Вадим облегченно закивал.
Администратор, улыбнувшись, занудным, выточенным многоразовой практикой, тоном начал вводить их в курс дела. Им предстояло за час выбраться из лабиринта «безумия», как окрестили это организаторы квеста. Изначально связанные попарно и размещенные в трех разных углах лабиринта, они должны будут отыскать lруг друга, а затем выход. Паренек предупредил, что в лабиринте творятся безумные вещи и встречаются безумные существа, поэтому следует быть крайне осторожными и не теряться, потому что выход только один и только совместными усилиями они смогут до него дойти. Напоследок парень оглядел их по кругу и пожелал удачи.
Каждую пару он отводил в лабиринт по очереди, предварительно завязав глаза. Татьяну с Муравьевой привели в тихое место. Ощущение пространства тут же пропало. Слышна была только жуткая музыка, как из напряженной сцены в триллере. Отовсюду разносились ужасные крики, рычания и другие неразборчивые, но устрашающие звуки. Их поставили спиной к спине, заломив руки назад так, чтобы каждая обхватила другую, сцепив ладони в замок. Запястья туго связали жгутовыми веревками. Так же туго они связали левые ноги девушек, чтобы им было не разойтись. Правые ноги оставались свободными. Затем администратор исчез, как тень, бесшумно, и через громкую связь сообщил, что время пошло.
Повязки все еще были у них на глазах, да и помимо этого в помещении царила мгла. Жуткие звуки проносились над их головами, будто вот-вот кто-нибудь сейчас набросится и разорвет в клочья, а они даже моргнуть не успеют. Или успеют, но все равно ничего не увидят. Благодаря этим звукам создавалось реалистичное ощущение присутствия этих самых безумных существ. У Татьяны в душе нарастала паника. Она почувствовала, как Муравьева извивается, пытаясь освободиться от пут. Откуда-то слева раздался приглушенный голос Русика.
— Ну, че, пожалел, что не с Таней?
Вадим ничего не ответил на это, зато через несколько секунд крикнул на весь лабиринт, стараясь заглушить рычания монстров.
— Эй, Юра, попробуй только ее полапать!
В ответ раздался более тихий, но такой же недовольный голос.
— Придурок, что ли, я не с Таней!
— Сам ты придурок! Я про сестру говорю!
— Тоже мне, брата старшего включил, — ворчала Лада. — Думаешь, спас меня от Вовы…
Ее голос утонул в раздавшемся на весь лабиринт диком рычании, похожем на возглас химеры, слепленной изо льва, динозавра и недоделанного гуманоида. У Татьяны от такого резкого и громкого шума сердце расплющилось. Кровь забурлила по венам, а мозг пульсировал, но не мог ни о чем конкретном думать.
— Тань, стой спокойно, — абсолютно нормальным голосом сказала Муравьева. Ни дрожи, ни истерики в нем не послышалось. Только рациональная хладнокровность. — Я сейчас вниз съеду, подними свободную ногу и переступи через мои руки.
Татьяна напряглась, чтобы перебороть страх, и сделала все
