Кристин Ханна - Всё ради любви
— Мы так волновались за тебя, — сказала Энджи, преодолевая оставшееся расстояние спокойным шагом.
Лорен опустила глаза на малыша.
— Я обещала, что отдам его тебе. Я просто… — Она подняла голову. По ее щекам струились слезы.
— Ах, Лорен. — Энджи ласково погладила ее по мокрой щеке. — Мне следовало бы заранее объяснить тебе, каково это — разлучиться со своим ребенком. Но мне было больно вспоминать день, когда родилась Софи, те несколько минут, пока я держала ее на руках. Я знала: как только ты заглянешь в глаза своему малышу, все на свете станет для тебя безразлично. То же самое было со мной. Вот поэтому я и не стала готовить детскую. Я знала, солнышко.
— Ты знала, что я не отдам его?
— Ни минуты не сомневалась в этом.
Лицо Лорен сморщилось, уголки рта опустились.
— Но ты же не прогнала меня. Я думала…
— Да я же тебя люблю, Лорен. Как ты этого не поняла? Ты же стала частью нашей семьи. Мы все любим тебя.
У Лорен расширились глаза.
— Даже после того, как я подвела тебя?
— Любовь иногда ранит нас, Лорен, но она не уходит.
Лорен некоторое время молча смотрела на нее.
— Когда я была маленькой, мне снился сон. Один и тот же, каждую ночь. Я одета в зеленое платьице, и меня держит за руку женщина. Она говорит: «Поторопись, Лорен. Нам нельзя опаздывать». Когда я просыпалась, я всегда плакала.
— А почему ты плакала?
— Потому что она была мамой, которой у меня не было.
Энджи вздрогнула. Внутри нее словно расправилась пружина, и до этого мгновения, пока давление не исчезло, она и не подозревала, как сильно напряжена. Вот ради этого момента жизнь и свела их, ее и Лорен. Ряди одного-единственного мгновения. Она раскрыла девочке объятия и ласково произнесла:
— У тебя есть я.
Лорен разрыдалась.
— Ох, Энджи, — пробормотала она, — прости меня, ради бога, прости!
Энджи прижала ее к груди.
— Мне не за что прощать тебя.
— Спасибо тебе, — тихо проговорила Лорен, отстраняясь.
Энджи улыбнулась:
— Нет, это тебе спасибо.
— За то, что доставила тебе столько проблем?
— За то, что показала мне, что это такое — быть матерью. А теперь еще и бабушкой. Все эти пустые годы я мечтала, как буду катать свою маленькую девочку на карусели. Я не знала…
— Что ты не знала?
— Что моя дочь уже выросла из каруселей.
Лорен подняла на нее глаза, и в ее взгляде отразились все годы безмолвного отчаяния, когда она стояла у окна и мечтала о любящей матери или лежала в кровати и надеялась, что ей почитают сказку и поцелуют на ночь.
— Я так долго ждала тебя.
У Энджи задрожали губы, из глаз полились слезы, но улыбка так и осталась сиять у нее на лице.
— А кто у нас завернут в одеяльце?
— Джон Генри. — Лорен достала малыша из «кенгуру» и передала его Энджи. Та с готовностью взяла его на руки.
— Он совершенство, — прошептала она, ощущая в сердце головокружительную смесь любви и благоговения, поцеловала нежный лобик и вдохнула запах малыша.
— И что мне теперь делать? — спросила Лорен.
— Вот ты мне и скажи. Что ты сама хочешь?
— Я хочу учиться в университете. Наверное, теперь мне придется поступать в местный. Если я поработаю несколько месяцев и скоплю кое-какую сумму, я смогу приступить к учебе уже весной. Это, конечно, не то, о чем я мечтала, но… жизнь меняется.
— Даже при таком раскладе тебе будет нелегко, — сказала Энджи.
А еще тяжелее ей станет, когда ее друзья и Дэвид осенью начнут учиться в университетах. И она расстанется с ними, все они пойдут своей дорогой. Ведь у них не будет ничего общего со сверстницей, ставшей матерью.
— Я привыкла к трудностям. Если бы я смогла вернуться на работу…
— А жилье бы тебе не помешало, а?
Лорен ахнула, она стала хватать ртом воздух, как человек, выброшенный на берег.
— Серьезно?
— Конечно, серьезно.
— Я… мы надолго не задержимся, уедем, как только я скоплю деньги на квартиру и ясли.
— Как же ты не понимаешь, Лорен? Тебе не нужны никакие ясли. Отныне ты член шумной, своевольной, любвеобильной семьи. Джонни станет не первым ребенком, выросшим в ресторане, и не последним. — Она усмехнулась. — Как ты, наверное, догадываешься, я смогу находить время, чтобы посидеть с ним. Не каждый день, конечно. Он твой сын, но я тебе обязательно помогу.
— Поможешь?
— Обязательно. — Энджи вдруг стало до боли жалко Лорен, которая выглядела совсем ребенком и глаза которой засветились вновь обретенной надеждой. Она крепко прижала ее к себе и замерла, а затем отстранилась и отступила на шаг. — Ты приехала как раз вовремя. Сегодня день рождения у тети Джулии. Я уже испекла три пирога с черникой — уверена, к ним никто не притронется, кроме вас с Конланом. — Она взяла Лорен за руку. — Поторопись. Нам нельзя опаздывать.
На губах Лорен появилась робкая улыбка, а в следующее мгновение она снова плакала.
— Я люблю тебя, Энджи.
— Я знаю, солнышко. Но иногда от этого становится очень больно, правда?
Рука об руку они прошли по мокрой траве и поднялись на крыльцо. В доме Лорен тут же метнулась к музыкальному центру и включила свою любимую радиостанцию. Из динамиков зазвучала старая песня группы «Аэросмит», громкая мелодия заполнила весь дом. Лорен поспешно убавила громкость, но оказалось, что она опоздала.
С лестницы чуть ли не кубарем скатился Конлан и влетел в гостиную.
— Что за грохот?
Лорен замерла, испуганно глядя на него.
— Здравствуй, Конлан, я…
Он в несколько шагов преодолел разделявшее их расстояние, схватил ее в объятия и с хохотом закружил по комнате.
— Ты вовремя, — сказал он.
— Она вернулась, — проговорила Энджи, укачивая на руках малыша. Радуясь тому, что дом опять наполнился шумом, она перевела взгляд на стоявший на кухонном столе ночник в виде Винни-Пуха. Наконец-то он осветит детскую. — Наша девочка вернулась домой.
Примечания
1
«Хаскис», «Дакс» — университетские футбольные команды. (Здесь и далее прим. пер.)
2
Льюис М., Кларк У. — исследователи, организовавшие первую сухопутную экспедицию через территорию США от Атлантического до Тихоокеанского побережья и обратно.
3
Лига плюща — ассоциация восьми самых престижных частных университетов США на Восточном побережье.
4
Рикотта — мягкий творожный сыр (пт.)
5
Маникотти — паста, крупные макароны, заполненные фаршем (ит.).
