Луиза Бэгшоу - Карьеристки
— Шутишь! Там полно народу из шоу-бизнеса и с Уолл-стрит. Появиться там — все равно что дать объявление в «Таймс», — фыркнула Топаз. — А как насчет «Ривер-кафе»?
— Я знаю очень многих, кто ходит туда на ленч, сказала Ровена. — Может, найдем что-нибудь совсем неприметное.
— Прекрасно, — спокойно ответила соперница. — Есть одно местечко, что-то вроде паба. Такие существуют и в Штатах. Оно в Виллидж. Таверна «Белая лошадь» на Гудзон-стрит.
— Завтра в три, — согласилась Ровена.
И они повесили трубки.
Ровена оделась обычно: черные джинсы, белая блузка от Донны Каран, желто-коричневые ковбойские ботинки. Она подумала, взять ли записи по «Меншн», потом решила — не стоит. Если они не договорятся о сотрудничестве, одному Богу известно, как Росси воспользуется информацией.
В такси она размышляла о Топаз. Удивительно, как они одинаково мыслят. Она сама бы позвонила в «Америкэн мэгэзинз» на следующий день, если бы Топаз не успела первая. Значит, это единственный путь. «Мьюзика энтертейнмент» самостоятельно не выстоит в противоборстве с таким огромным капиталом. И «Америкэн мэгэзинз» тоже. Но попытка «Меншн» закупить сразу две их компании — в общем-то дело непростое. Так что, может, вместе они до чего-нибудь додумаются.
Может быть.
Больше рассчитывать не на что. Ровена нутром чувствовала: Топаз Росси всеми силами станет бороться за свой кусок — «Америкэн мэгэзинз», как и она за «Мьюзика». Хотя…
Обе соперницы в течение нескольких лет ссорились на виду у всех.
Обе только что добрались до вершины своей карьеры.
У обеих за спиной опыт общения друг с другом, доводивший до боли в сердце.
Обеим скоро за тридцать, однако по части финансовых дел они еще дети. Но как профессионалы высокого класса в своей сфере, они готовы сражаться до последнего.
Творческие личности, в конце концов. Но так ли уж нужно это качество в данной ситуации…
Топаз осторожно вышла из такси, дала на чай шоферу десять долларов и уселась за первый же свободный столик. Она специально приехала пораньше, чтобы оказаться здесь до появления Гордон, — своеобразный способ установить первенство.
«Странно, — думала Топаз, — могу поклясться, Ровена ожидала моего звонка».
Но почему?
Да потому, что она думала точно так же. Потому, что она сама собиралась мне позвонить.
Топаз заказала салат «Цезарь» и свежий апельсиновый сок, размышляя о положении дел в «Америкэн мэгэзинз». Объем продажи растет, прибыли растут, доля на рынке тоже. По ее инициативе они закрыли три слабых издания, в том числе «Уайтлайт», совершенно переделали четвертый журнал — «Женщины США», он теперь стал на рынке вторым после журнала «Дома и сады». Сделали «Вестсайд» национальным. Ну и запустили «Импэкт», его дебют стал дебютом десятилетия. Вот причины, по которым Мэт Гуверс позволил ей так высоко взлететь.
Она покачала головой, и серьги с деревянными шариками слегка качнулись на легком ветру. Нет, «Меншн Хаус» не сможет нас выжить. Наше правление точно знает, что делает.
Санта-Мария, как же ей всего этого не хочется. Ужас как не хочется! Неужели и двойня, и угроза компании — мало? Сейчас еще надо встречаться с Ровеной Гордон. С женщиной, чью карьеру она, Топаз, лично поломала.
Но вообще-то они квиты. И теперь она надеялась — со старым покончено. Да, она читала о какой-то ее фирме в Калифорнии и о том, что Ровену сделали президентом «Мьюзика» в прошлом году, но это уже не имело к ней никакого отношения. Ровена свое получила, и если ей удалось воскреснуть — ее дело. У Топаз есть чем занять мозги: супружество, новое директорство, беременность и нынешняя история с компанией.
Остальное все в прошлом. Но как бы это ни раздражало, оно почему-то не хотело там оставаться.
Слегка задержав дыхание, она увидела старинную соперницу, направлявшуюся в ее сторону. Топаз махнула рукой: короткий скупой жест — обозначить, где она. Та, другая, увидела и пошла к ней между деревянными столиками. Боже, подумала Ровена, ну и дела!
Ее охватила зависть. Топаз была на последнем месяце. Простое черное платье для беременных, доходившее ей до щиколоток, оттеняло оголенные по локоть загорелые руки. Рыжие кудри элегантно заколоты на макушке, симпатичные сережки болтались вдоль шеи, лицо сияло. Когда они обменивались рукопожатием, она увидела два кольца — кольцо невесты и обручальное, — оба сверкали на левой руке Топаз, и Ровена вдруг вспомнила того красивого сотрудника Эн-би-си, стоявшего рядом с Топаз на вечере у Мартинов. Вдруг ее пронзило чувство собственного одиночества.
Но сейчас не время для этого, сказала себе Ровена.
— Я рада, что ты пришла. «Америкэн» и «Мьюзика» могут оказаться полезными друг другу, — коротко сказала Топаз.
— Согласна, — сразу же ответила Ровена.
С секунду они смотрели друг на друга, и тысячи вопросов, замечаний, обвинений повисли в воздухе.
Ровена первая отвела взгляд.
Наверное, будет лучше, если деловой разговор они не станут отягощать замечаниями личного характера. Но Топаз настолько явно беременна, что не обратить внимания и ничего не сказать — глупо.
Она кивнула на живот Топаз:
— Поздравляю. Когда?
— Через два месяца. Двойня, — ответила она бесстрастно, догадавшись, что имела в виду Ровена.
— Как ты думаешь, что мы должны делать? — спросила Ровена, подзывая рукой официанта. — Салат из цыпленка и бокал белого вина, пожалуйста. Похоже, у нас всего три недели.
Топаз кивнула.
— Мы в таком же положении. — Она долгим взглядом посмотрела на Ровену, обдумывая или оценивая что-то, потом добавила: — Среди моих коллег иное мнение насчет «Меншн».
Ровена улыбнулась:
— И у меня. Но ты-то веришь, что сдаться — не единственный выход?
— Именно так.
— О'кей. — Ровена стала загибать пальцы. — Во-первых, что лежит на поверхности: мы можем слиться, создать холдинг и купить достаточное количество компаний в средствах массовой информации, чтобы преградить путь к покупке. Потому что он иностранец…
«Как, кстати, и ты», — подумала Топаз, но промолчала.
— …или объединить наш капитал и перекупить акции. — Она подцепила вилкой хрустящий салат с гренками.
— Слияние, по-моему, не имеет смысла, у нас нет ничего общего.
— Общее у нас — Коннор Майлз, — довольно резко ответила Ровена.
— Ты никогда не сможешь продать идею о слиянии своему правлению, и я тоже, поверь. Но финансовое партнерство имеет смысл.
— У тебя что-то на уме, — произнесла Ровена, скорее не спрашивая, а констатируя. Она поняла это по лицу Росси, которое знала слишком хорошо. Точно такое выражение было у Топаз в студенческие годы, когда та хотела пригвоздить какого-нибудь бедного сукина сына в «Червелл».
