Диана Чемберлен - Карусель памяти
– Мед?
– У меня было смутное воспоминание о банке с медом, и я думаю, это из того утра. Мы ели пончики, и я намазывала свой медом, давая ему литься с Ложки во все маленькие дырочки пончика, и моя бабушка велела мне не играть этим. И в этот момент в дверях появилась Ванесса.
Джон был изумлен работой ее памяти. Если бы он не знал лучше, он бы подумал, что этот гобелен сцен был не чем иным, как созданием воспаленного воображения.
– Мелли сказала: «Доброе утро, ангел» Ванессе и предложила ей пончик, – продолжала Клэр. Но Ванесса сказала, что она не голодна. Я не могла смотреть на нее, Джон. – Она отпустила его руку, чтобы прижать свой кулак ко рту. – Я просто уставилась на свой пончик, и все время свет в кухне отражался в маленьких лужицах меда.
На мгновенье она, казалось, ушла в воспоминания. Он спокойно ждал, наконец он позвал ее:
– Клэр?
– Я ее не любила, – сказала она тихо. – И сейчас не люблю. Она – красивая. И я знаю, что именно в этом и была причина, но она была такой напористой, и сильной, и грубой у меня в квартире.
Он кивнул, вспоминая холодный тон Ванессы по телефону.
– Давай вернемся к тому дню на ферме, – сказал он. – Что потом произошло?
– Я думаю, она спросила, нельзя ли ей еще вздремнуть. Мелли забеспокоилась, не заболела ли она, и сказала, что через некоторое время придет наверх посмотреть, как она там. Я припоминаю, что мне хотелось уйти из дома, чтобы не было возможности увидеться с ней или поговорить. Я, правда, вспоминаю это, – сказала она, как будто удивляясь ясности своих мыслей. – Помню, что я думала, что отдала бы все, чтобы не быть с ней один на один в тот день.
– Почему?
– Потому что я предала ее. Я ее послала, чтобы ей нанесли обиду. Я не знаю, почему была в этом уверена, но это было так. – Она уселась полностью на диван, опершись на подушку, не отнимая руку, и ему пришлось немного наклониться вперед. – Это первое воспоминание, которое возникло у меня, и я могу чувствовать, какие эмоции были тогда, – сказала она. – Обычно я просто вспоминаю вещи сухо, без всяких эмоций. Это труднее. Мне это не нравится.
Он не хотел, чтобы прошлое покидало ее. Не сейчас. Ее рассказ не шокировал, и даже нисколько не удивил его. Он только хотел, чтобы она продолжала.
– Тебе удалось держаться в стороне от нее целый день? – спросил он.
Она чуть не рассмеялась.
– На всю оставшуюся жизнь, – сказала она. – День, когда она ходила в амбар, был тем самым днем, когда появился мой отец и увез ее. – Она покачала головой, неожиданно улыбнувшись. – Рисунок малиновки, – сказала она загадочно. – Я раскрашивала рисунок малиновки, когда отец появился. – Она сжала руку Джона, наклоняясь вперед. – Все складывается в общую картину. Обрывки воспоминаний становятся на свои места. Могу поспорить, так и было – с Ванессой. Это должно быть тем, что я прятала от себя все эти годы.
– Возможно, – сказал он, хотя знал лучше.
Она сбросила туфли и подобрала ноги на диван, прикрывая ступни своей длинной серой юбкой. Положив голову себе на колени, она закрыла глаза.
– Это ужасно, – сказала она, – но я припоминаю, что почувствовала облегчение, когда отец увез ее. Я боялась видеть ее до такой степени, что обрадовалась, когда она уехала. С ее отъездом я смогла убедить себя, что ничего плохого не произошло. Я смогла стереть все воспоминания об этом. Но я мыслила как ребенок – понимаешь? – я хотела немедленного удовлетворения от ее отъезда. Мне никогда не приходило в голову, что я больше никогда ее не увижу.
– Ты и была ребенком, Клэр, – сказал он наконец, осмелившись поднять свою свободную руку, чтобы погладить ее по волосам. Один раз, два, три. – Ты ведь ненамеренно отправила ее, чтобы ее так обидели. – Он играл в ее игру, подумал он. Отбрасывая все плохие намерения, стараясь сделать так, чтобы все плохое исчезло после нескольких слов слабого утешения.
Он мог слышать ее дыхание, но это был единственный звук в комнате. Ее дрожь утихла, и он понимал, что скоро она оттолкнет его руку. Черт бы побрал этого Рэнди! Каждый раз он чувствовал, что Рэнди тоже мог коснуться ее так, как он. Он тоже мог гладить ее по волосам или ощущать легкий вес ее руки в своей. Он мог заниматься с ней любовью каждый раз, как она этого захочет.
Клэр подняла голову с колен и посмотрела на него. Краска вернулась к ее щекам.
– Я теперь чувствую себя лучше, – сказала она. Он почти видел свое отражение у нее в глазах. Он коснулся ее руки тыльной стороной пальцев.
– Мне жаль, что меня не было рядом с тобой в эти последние несколько месяцев, Клэр, – сказал он.
– И мне жаль, что я взвалила все это на тебя.
Джон покачал головой.
– Что может со мной случиться, если ты поделишься со мной чем-то ужасным? Ты думаешь, я сломаюсь? Порежу себе вены?
Она слабо улыбнулась.
– Я не знаю.
– Боишься, что я заплачу? – Он ласково потянул прядь ее волос. – Это может случиться, я могу заплакать, если ты мне расскажешь что-то, что доставляет тебе боль. Разве это так ужасно?
Она опустила ноги на пол.
– Это стало привычкой, не рассказывать тебе того, что может тебя расстроить.
– Да, я знаю. Но ты больше не должна щадить меня, Клэр. Тебе больше не нужно держать в себе свою печаль, или гнев, или другие свои чувства. Я теперь могу с ними справиться, хорошо? Дай мне шанс пережить их с тобой.
– Именно это ты и говорил в своей речи.
– В моей речи?
– В Университете Джорджа Вашингтона. Я присутствовала на твоей приветственной речи – той, что мы должны были произнести вместе. Но ты и один справился удивительно хорошо.
Он улыбнулся, удивленный и очень тронутый тем, что она была там.
– Но мне было так одиноко, Клэр, – сказал он. – Я справился прекрасно, но на сцене мне было так одиноко. И это подводит итог моей жизни в последнее время. Со мной все хорошо, но я очень одинок без тебя.
Она улыбнулась ему, потом наклонилась и крепко его обняла.
– Я тоже скучаю по тебе, – сказала она, вставая и отходя от него, и вышла из кабинета быстро, горя желанием, несомненно, сделать свой телефонный звонок.
45
Вена
Сидя за своим письменным столом в своем старом кабинете в фонде, Клэр обнаружила, что не чувствует потребности позвонить Рэнди. Успокаивающе покрывало Джона все еще теплело на ее плечах. Визит Ванессы поверг ее в шок, и она не смогла обуздать поток воспоминаний, но он и в самом деле слушал очень внимательно. Всегда ли у него была такая способность? Может быть, она просто не давала ему шанса?
Было очень трудно сосредоточиться на горе писем и записок на столе, когда мысли о сестре преследовали ее. Она сказала себе, что ей нужно выплыть из этого моря бумаг до одиннадцатичасового собрания персонала, и поэтому, когда у нее появилась возможность позвонить Рэнди, был уже час обеденного перерыва. Она надеялась пообедать с Джоном, как обычно они делали, за столом в его кабинете, но он запланировал встречу за обедом с одним из консультантов – и без нее. Он даже не пригласил ее присоединиться к ним, что, вероятно, было мудрым решением. Она была несильна в том проекте, который они обсуждали, и сомневалась, сможет ли все свое внимание направить на эту встречу.
