Федерико Моччиа - Три метра над небом. Я хочу тебя

«Привет, сокровище мое! Я закончила. Встретимся в девять тридцать, как договорились».

Глаза Раффаэллы лезут на лоб. Они зеленеют от злобы, вылезают из орбит. Она скрипит зубами от ярости, дыхание ее прерывисто. Ей хочется бросить телефон Клаудио в стену, но она понимает, что тогда она потеряет след этой поганой «Ф», этой бабы, которая позволяет себе называть Клаудио «своим сокровищем». Тут только она понимает, насколько важен сейчас этот телефон — единственная улика для завтрашнего судебного заседания. Идеальная карта, по которой можно найти «свое» сокровище. Раффаэлла собирается с мыслями, делает глубокий вдох, расслабляется. Ей нужно восстановить ясность суждений. Действовать нужно хитроумно. Она берет телефон Клаудио и медленно пишет сообщение.

«Я должен приехать на такси. Домашние забрали машину. Забыл адрес. Что сказать таксисту?»

И отправляет послание. Ждет. Она надеется, что не допустила никакой ошибки, не написала что-нибудь не так, что между ними нет условных сигналов типа — «как понял?» или какой-нибудь ерунды, типа этого. Клаудио очень предусмотрительный, но не такой уж он гений. Он ни за что не заподозрил бы, что я заменила его телефон. Именно в этот момент приходит ответ.

«Сокровище, зачем ты пишешь? Ты сказал, что это опасно. Не знаю точный адрес, но скажи просто отель „Марсала“ и тебя довезут. До скорого. Я хочу сделать тебе, как в прошлый раз…»

Читая последние слова, Раффаэлла чувствует себя едва живой. У нее сводит живот, сжимаются челюсти, она чувствует боль в печени. Потом она идет к домашнему телефону и набирает номер. 3570. Через несколько секунд голос диспетчера такси отвечает.

— Пожалуйста. Такси на пьяцца Джачини. Срочно. Я не вешаю трубку.

Через несколько секунд раздается голос диспетчера:

— «Венеция 31», через две минуты.

Раффаэлла подтверждает заказ. Потом задумывается и ее охватывает истерический смех. «Венеция 31». Их первое путешествие было в Венецию. И такси с таким же названием положит всему конец. Она бежит в ванную и ее рвет. Даже тем, чего она не ела.

Немного позже. Остановившись на маленькой площадке у Порта Пиа, Клаудио смотрит на часы. Девять. Еще есть полчаса в запасе. Ему хочется пить. Он решает пойти выпить пива в ближайший бар. Заводит машину и объезжает площадь. Хоть он и нарушил правила, он был достаточно осторожен. Посмотрел хорошенько, не идет ли кто-нибудь. Только из глубины улицы ехало такси. Был бы он повнимательнее, прочитал бы на нем табличку: «Венеция 31». Правда, она бы тоже вряд ли бы что-нибудь ему сказала. Но если бы он был повнимательнее, если бы он заглянул и в такси, он бы, наверное, понял, что его обложили со всех сторон.

Раффаэлла выходит из такси, расплачивается и направляется в отель «Марсала». Оглядывается по сторонам. Ужасная обстановка. В углу — искусственное дерево. На полу — потрепанный красный ковер. У стены — старая деревянная скамья. Чуть дальше — столик с разбитым стеклом, и на нем — несколько старых журналов. Из-за стойки высовывается портье.

— Добрый вечер, могу я вам чем-то помочь? Вы что-то хотели?

— Господин Джервази посоветовал мне эту гостиницу. Он в номере?

Портье бросает на нее быстрый взгляд. Он многое повидал на своем веку: иногда лучше не соваться в чужие дела. Потом он оборачивается и проверяет ключи. Восемнадцатый пока висит на месте.

— Нет, синьора. Он пока не подъехал. — Портье вежливо улыбается.

— Хорошо, спасибо, если можно, я его здесь подожду.

Раффаэлла садится на скамью, стараясь все делать неспешно. Не хватало только упасть здесь, сломать ногу и угодить в больницу. Сейчас, когда она знает правду, когда она оказалась на финишной прямой. Она ни за что на свете не хотела бы пропустить эту финальную встречу. Раффаэлла открывает журнал и быстро его перелистывает. Но она не видит ни фотографий, ни статей, ни рекламы. Только разноцветные страницы. Кроваво-красного цвета. И именно в эту минуту входит Франческа. Она открывает стеклянную дверь отеля и весело здоровается с портье.

— Привет, Пино! Клаудио уже приехал?

Портье смотрит на нее. Потом — на Раффаэллу.

И, запинаясь, отвечает:

— Нет… еще нет.

— Ну так дай мне ключи, я подожду наверху.

Портье дает ей ключи от восемнадцатого номера и скрывается в соседней комнате. В некоторых случаях лучше ничего не видеть.

Раффаэлла бросает журнал на столик и встает. Подходит к сопернице, останавливается в двух шагах и смотрит ей в глаза. Франческа не может вымолвить ни слова. Она испуганно делает шаг назад. И тут Раффаэлла узнает ее. Не может быть. Ну я и дура. Это была не открытка. Это была ламинированная фотография. Это и есть та девушка с пляжа. Она и есть та «Ф».

— В чем дело?

Раффаэлла смотрит на нее с вызовом.

— Ничего, всего лишь проверка. Как тебя зовут?

— Франческа, а что?

В мгновение ока злосчастная «Ф» становится плотью и кровью. Сволочная Франческа.

— Ты ведь ждешь Клаудио, правда?

Франческа ничего не понимает. Или не в состоянии понять. Раффаэлла не дает ей времени опомниться. Она берет телефон Клаудио и набирает номер, свой собственный номер.

— Подожди, сейчас ты с ним поговоришь.

Клаудио только что купил пива, сел в машину и едва его пригубил, как чуть не подавился, услышав звонок телефона в своем кармане. Телефон вибрирует и звонит, но мелодия не его. Он лезет в карман. Смотрит на телефон в немом удивлении, ничего не понимая. Открывает его. И в этот момент видит то, что совсем не ожидал увидеть. На экране сверкает его имя: «Клаудио». Но как это возможно, чтобы я сам себе звонил? Он ничего не понимает. Это его последняя мысль, прежде чем он осознает, что он летит в бездонную пропасть разверзающейся драмы. Он не отрываясь смотрит на свое имя, загипнотизированный этим звонком, уже подозревая, что эта трель зовет его в безвозвратное путешествие в самые нижние круги ада. И, не выдержав, все же решает ответить.

— Да? — испуганно, готовясь к самому худшему, говорит он. И в самом деле, это она — последний человек, которого он хотел бы сейчас услышать. Его жена.

— Клаудио, подожди-ка, я передам кое-кому трубочку.

Клаудио не может вымолвить ни слова, он не успевает ничего сказать, а Раффаэлла уже прижала трубку к уху Франчески. Клаудио не может представить, не хочет представить себе, чей он сейчас услышит голос… Кто там рядом с женой? Кто бы это мог быть? И он, совершенно потерянно, все же говорит:

— Да?..

— Клаудио, это ты? Это Франческа… тут какая-то женщина меня спросила…