(Не)настоящий парень - Амалия Март
— А как же плохая примета? — задираю одну бровь, строго смотря на женишка. Он, как всегда, мартовский кот, и плевать, что июнь.
— Слушай, если б я верил в плохие приметы, не приглашал бы родителей, — выдыхает он. — А так твой батя и моя мама уже решают, где внуки лето проводить будут.
— Ка-кие внуки, — дыхание спирает, я даже заикаюсь.
— Строго запланированные! — серьезно говорит он.
— Я ничего не планировала, — туже закутываюсь в покрывало.
— Да кто нас спрашивать будет, — смеётся. — Заюш, давай потренируемся, а? На радость родне? — шаркающей походкой делает пару шагов ко мне, запутываясь в собственных штанах, обвитых о щиколотки.
— Ага-а-а! — дверь с громким грохотом распахивается с одного на удивление сильного толчка мелкого карапуза.
На пороге стоит Святогор, юный любитель врываться в чужие комнаты в самый неподходящий момент. С тех пор как пошел, весь дом держит в нервном напряжении, успевая оказаться с одной стороны дома на другой со скоростью метеора.
— Свя-то-гор! — гаргульей орет Галка с другого конца коридора. Племянник подскакивает на месте и, громко хохоча, срывается в направлении лестницы. Слава богу, там поставили ограждение для вот этих вот бешеных ножек.
Мимо приоткрытой двери пролетает сестра, уже наряженная в красивое платье, и я вспоминаю, что мне тоже пора.
Вова, видимо, понимает, что «закрыть дверь» нужно было лучше, и что момент уже упущен. Натягивает брюки обратно и ещё раз бросает взгляд на мои мягко завитые локоны, с вплетенными в них цветами. Да, волосы не успели отрасти до красивой длины и едва ли касаются лопаток, но все равно растут очень быстро. Благодаря человеку напротив, с энтузиазмом втирающему мне в кожу вонючие маски по два раза в неделю, вместо прелюдии. Кажется, болеет за них даже больше, чем я.
— Ладно, раз в этом дурдоме с собственной невестой не уединиться, пойду с Ди и её муженьком перетру вопросы, — прочесывает волосы, гладко собранные в хвост на затылке. — Новая группа набирается большая, нужно будет установить нормальный проектор и вообще, — машет рукой, разворачиваясь к двери.
— Они уже здесь? — удивляюсь, делая шаг из-за зеркала.
Его старая подруга, как оказалось, владелица знаменательного для нас места, перебралась в Москву, оставив свое кофейное детище практически бесхозным. Но Вова быстро сориентировался и проявил чудеса коммерческой хватки. Теперь раз в неделю там проходят закрытые тренинги для таких же раздолбаев, каким был он сам когда-то, а по четвергам они отрабатываю полученные от моего парня методики на любительницах акции «девушкам всё по полцены». Думаю, больше всех от этого неожиданного партнерства офигел муж Дианы.
— Вот кто настоящие мажоры, на собственной тачке приехали аж из самой столицы.
— С мелким? — удивляюсь я. Тому едва ли полгода исполнилось, рановато для таких длительных поездок.
— Да не, того с сестрой оставили. Но они и ненадолго, рванут вечером обратно.
Так что надо успеть все обмозговать.
Я киваю, хотя Вова уже и не видит. Он выскальзывает из комнаты, предварительно окинув коридор настороженным взглядом. Кидает на меня финальный взгляд в проем прикрываемой двери и подмигивает.
— Встретимся у пруда, — шепчет.
Я расплываюсь в широкой улыбке. Что-что, а найти красивый пруд в деревне с одноименным названием труда не составило. Гораздо сложнее было организовать к нему нормальный подъезд, выложить поддонами проход, найти шатер и цветочную арку, заказать кейтеринг. Хотя всем этим занималась не я. Родители Вовы оплатили практически все расходы, на радостях, что блудное дитя сыскалось, да ещё и не один, а с невестой в комплекте.
Это был волнительный период. Однажды Вова просто проснулся и сказал: я готов.
Достал старую сим-карту, набрал маме. Мы поехали их навестить.
И то ли время делает свое дело, то ли Вова оценивал своих родителей с высоты своего юношеского максимализма, но мне они такими уж извергами не показались.
Они ждали, когда он будет готов вернуться. Встреча вышла весьма теплая, хоть и полная неловкостей между отцом и сыном. Но тот сейчас здесь, высокий и худощавый, взрослая версия сына, и вполне готовый принимать последнего таким, какой уж он есть.
— Тук-тук, — приоткрывает дверь подруга. — Ну что, готова нацепить платье и новую фамилию? — спрашивает с улыбкой.
— С фамилией уже все решено, — напоминаю ей, хотя чего напоминать, она ж сама в ЗАГСе была, пока мы скромно расписывались. — Так что только платье.
— Эй, давай притворимся, что у вас все, как в американском кино: алтарь, священник, «властью, данной мне»… — заводит она низким голосом на манер экранных героев. — Так романтичнее.
— Говорит та, что собственную свадьбу сорвала, — не удерживаюсь от укола.
— Что поделать, люблю, чтоб на кураже, — пожимает плечами, доставая платье за плечики из шкафа. — Ох, какое же оно красивое, — восхищённо вздыхает Геля. — И миллион, миллион пуговиц, вот Вовке-то квест будет.
— Бедный, — хмыкаю я. Столько ждёт, ещё и испытания в конце.
Подруга помогает мне застегнуть платье, поправляет цветы на голове, вручает букет ромашек, изящно перехваченный атласной лентой. Я немного мандражирую, но скорее от адреналина, растекающегося по венам. Мы ведь уже женаты, но стоя там, на утоптанном ковре городского ЗАГСа, я не чувствовала и доли того, что испытываю сейчас.
Родители ждут меня внизу. Папа нарядный, как никогда, мама заставила его купить новый костюм, в котором, с его слов, его и похоронят, поводов-то надеть больше не будет. Сама мама в красивом платье и со сложной прической, даже на свадьбе сестры ее такой элегантной не видела. Они берут меня под руку, и мы выходим из дома.
— Самая красивая, — шепчет мне мама.
И я с трудом сдерживаю слезы. Она сказала это впервые.
На поле, сразу за нашим крайним в деревне домом, уже слышна тихая музыка, шум гостей. Белые шатры развеваются на ветру, пластиковые ряды арендованных стульев заполнены огромным количеством гостей. Только с нашей стороны половина деревни!
Я никогда не мечтала о такой свадьбе, но останавливаюсь сейчас в импровизированном проходе к цветочной арке на краю Большого пруда, смотрю на парня в конце пути, и чувствую, что все идеально.
Его дрожащая улыбка на губах, стук
