Рене Манфреди - Выше неба
Анна слушала, как Джордж описывал танцы, тарантеллы и вальсы, и день, когда он встретил девушку, которая впоследствии стала его женой.
– Ей было семнадцать лет. Мне – девятнадцать. Мой отец нанял ее отца, он был одним из лучших дегустаторов в Тоскане. Существует слово на итальянском. Точнее, фраза. «Assaglarelucedelsole» – «Пробовать солнечный свет на вкус», хотя это и не вполне точный перевод. Мой отец обычно говорил, что дегустатор, Альберто, мог определить, какой винтаж получил слишком много западного солнца. Он говорил, что такое вино слишком угрюмо. Doloroso. – Джордж рассмеялся. – И перестоявшие на солнце южные сорта каберне. Arrabblatoconlucedelsole. Они злились на солнце.
Анна рассмеялась над рассказом Джорджа о важничающем дегустаторе и словно увидела его: маленький мужчина с неизменным бокалом вина в руке, красноречивый. И красивая дочь – его двойным благословением и двойным проклятием. Каким-то внутренним зрением, не только благодаря воспоминаниям Джорджа, она почувствовала тепло этих людей, представила себе его мать с четками в руках, его сестер, которые спали вшестером в одной спальне, волнение каждого ухаживания, свадьбы, рождения ребенка.
– Конечно же, Альберто посмотрел на меня и сразу понял, что я за человек. Он приехал из Италии с двумя братьями, которых мой отец взял работать на отжиме. Альберто велел им повсюду следовать за мной. Конечно, это подало мне надежду. Если бы я не был серьезным претендентом на его дочь, никто бы не следил, как я провожу воскресенья. Серафина, девушка, которая стала моей женой, постоянно была под присмотром матери.
– Вы воздерживались? – спросила Анна.
– Воздерживался ли я? Я итальянец. Только смерть может сдержать меня.
Серафина отказывалась даже разговаривать с ним, не смотрела ему в глаза.
– Хотя я видел dio lampo, как божественный свет пронзил ее в то же время, что и меня. Я знал. Я почувствовал, что она потеплела ко мне. – Наконец в День святого Иосифа Джордж настоял, чтобы девушка потанцевала с ним. На следующий день она согласилась прогуляться. И пришла вместе со всей семьей, они сопровождали пару, словно королевская свита. Так они встречались на протяжении двух недель. Однажды вечером, к своему удивлению, Джордж получил неохотное разрешение ее отца сходить с Серафиной в город в кино. Две ее тетки, старые девы, поехали с ними на троллейбусе и сидели в кинотеатре сзади через два ряда, болтали на итальянском и вязали на протяжении всего фильма «Королева Африки». Он даже не поцеловал ее, не держал ее за руку. Но сказал, что она станет его женой. И что он не примет «нет» в качестве ответа. Ни от ее отца, ни от напыщенных теток позади него, ни даже от стыдливой уклончивости самой Серафины. После фильма они гуляли по улицам и подошли к ювелирному магазину, который был уже закрыт. На витрине лежали бриллиантовые обручальные кольца. Джордж взял ее за локоть и подтолкнул вперед. «Выбирай любое», – сказал он, и его сердце забилось так часто, что он едва слышал свой голос. Он задержал дыхание. Задыхающиеся тетки, которые наконец их догнали, замолчали. Казалось, они тоже задержали дыхание. «Вот это», – Серафина показала на одно сзади, она сделала свой выбор и дала ответ одним движением. Затем повернулась к нему и улыбнулась. И он поцеловал ее, без всякого возражения со стороны тетушек.
– Ого, – сказала Анна. – Ого. И вы все еще вместе?
– Она умерла два года назад. Мы были женаты тридцать восемь лет.
– Мне жаль. – Она замолчала. Прошло несколько секунд.
– Итак, скажите мне, Анна: где сейчас ваши любимые? Джек и… я забыл имя его партнера.
– Стюарт. Они в Бостоне.
– Бостон. – Это прозвучало как диагноз. Она рассмеялась. – Вы с ними связываетесь?
– Связываюсь?
– Ну, я имею в виду, созваниваеетесь. Анна ответила, что конечно, но не сейчас.
– Какие у вас планы? Чем вы будете заниматься?
– Я не могу вам сказать. Просто не знаю. В любом случае, это не та жизнь, которую я намеревалась прожить. – Джордж молчал, и Анна чувствовала, что он смотрит на нее. – Ну, это была хорошая жизнь. Но эта ее часть закончилась, – добавила она.
– И для меня тоже. Со временем она заканчивается у всех, – заговорил Джордж.
Анна пробормотала, что согласна. Она взяла бутылку вина, но та была пуста.
– Хотите еще вина? У меня есть в машине. Конечно же, моего виноградника.
Анна почти сказала «да». В этом мужчине было что-то надежное и приятное. Но затем почувствовала себя пьяной, от горячей воды кружилась голова.
– Это очень заманчиво. Но, к сожалению, я выпила уже слишком много. Как-нибудь в другой раз. Вы сегодня остаетесь здесь на ночь?
– К сожалению, нет. Я приехал на выходные, чтобы прогуляться, но я никогда не жил в кемпинге. Если бы я знал, что здесь будет красивая женщина, я бы давно стал туристом.
– Ладно. Было очень приятно с вами поговорить. – Она протянула ему руку. Он взял и поцеловал ее.
В этот неловкий момент она поняла, что нужно пройти три или четыре фута, чтобы забрать халат с дерева. Она привстала.
– Посмотрите, какая луна.
Он рассмеялся и отвернулся, давая ей выйти из воды.
– Анна? – позвал он.
– Да?
– Я хочу попросить вас поужинать со мной завтра вечером.
– Хорошо, – решилась она.
– Вы знаете эти места? – Она не знала. – Здесь есть хороший французский ресторан. Я приеду в семь. Но вы можете передумать. Вдруг решите, что я pazzo, сумасшедший?
– Нет, – возразила Анна, – мне правда хотелось бы поужинать с вами.
– Да? – Он замолчал. – Тогда вот что. Я объясню вам, как добраться до места, и вы сможешь приехать сами. Вам решать. Естественно, я надеюсь увидеть вас, но пойму, если вы передумаете. Как насчет этого?
– Звучит хорошо, – сказала она.
– И как я уже говорил… – начал Джордж. Анна повернулась:
– Да?
– И как я уже говорил, я итальянец. Поэтому, если вы не появитесь, я попрошу более настойчиво. Вам стоит приехать. Даже если вы не заинтересованны. Особенно, если не заинтересованны.
Анна рассмеялась и сказала, что ему придется подождать, пока она приедет.
Позже, когда Джордж уехал, она долго лежала в палатке. Потом встала, взяла микроскоп и любимые слайды с образцами крови Флинн. Сегодня была красивая луна, яркая, почти полная. Анна посмотрела на звезды, а потом снова сквозь линзу на Млечный Путь белых кровяных телец своей внучки. Она пробежала глазами по моноцитам и нутрофилам, базофилам и лейкоцитам, пока ей не показалось, что она движется сквозь них, лейкоциты были густыми и непроходимыми, словно снежная буря. Она смотрела на кучку моноцитов в левом верхнем углу, пока не почувствовала, что расслабилась от привычного занятия. Она вспоминала этот слайд, как другие вспоминают строчки из стихотворений. В памяти возникали сцены из прошлого, как она рассматривала Т-клетки Джека и проверяла Стюарта на вирус, золотистый свет того дня и как они втроем ехали сквозь него. Она представила преданную мать Джорджа с ее розами и четками. Анна воображала, как узловатые пальцы пожилой женщины передвигали холодные камешки, круглые, как глобусы, темные, как планеты, и тут же вспоминала о бусинках нефритового браслета, которые осыпались на пол, одна за одной.»На секунду Анна отвернулась, а затем повернула микроскоп так, что в слайде под линзой отразился лунный свет. Рядом с клетками ее внучки отражались галактики, звезды, планеты и все, что может быть в ночном небе. Анна подумала, что все взаимосвязано – углерод в звездах такой же, как и в костях человека. Самой совершенной формой был круг. Земля, луна и клетки тела, корзинка ягод и гроздь винограда. Даже будущее словно приходило из воспоминаний. Она посмотрела на клубящиеся облака в углу слайда и подумала о Джеке, Стюарте, Марвине, Поппи, Хью и о девочке, которая была для нее самым главным, – все, кто составляли ее прошлое, были сейчас с ней, как и те, кому еще суждено прийти в ее жизнь. Она чувствовала ритмичное биение сердца Флинн в своем собственном, оно толкало ее к неведомому берегу, а море было и внутри и снаружи. Может быть, это и было благословением грядущего дня: клетки крови Флинн, маленькая вселенная, освещающая мир древних звезд, созвездия вверху и внизу и небеса, которые были везде.
