Барбара Вуд - Китайская шкатулка
Он помнил, что пробормотал в ответ что-то вроде:
— Да, я понимаю, Чарли. Я тоже. И потом между нами три тысячи миль, это слишком много…
На самом деле Джонатан чувствовал себя так, словно его окатили ледяной водой, навсегда лишили тепла. Шарлотта оставила его. Она ушла из его жизни. Она больше не была его жизнью.
После этого он погрузился в каждодневную суету, с головой ушел в занятия в МТИ, почти с маниакальной настойчивостью преследуя свою цель. Позже, работая в АНБ, он вызывался исполнять задания в самых далеких точках, работал все дни напролет, дежурил по ночам, брался за задачи, требовавшие постоянного напряжения мысли. Ему казалось, что, если он заполнит свои дни до отказа, ему удастся забыть о пустоте в сердце.
А потом было то дело в Амстердаме, после чего жизнь Джонатана сделала еще один смертельный виток. Он оставил АНБ и вместе с Квентином основал собственную консалтинговую фирму. Квентин держался на переднем плане, работал с людьми, а Джонатан занимался тем, что удавалось ему лучше всего, — одиночная, никому не заметная техническая работа. Они были хорошей командой, и это являлось его единственной защитой от ночных кошмаров и демонов. Джонатан уже привык считать себя абсолютно бесчувственным и холодным. Вот тогда-то он и встретил Адель.
Почти сразу ее мягкость и теплота заставили Джонатана оттаять. В ее характере полностью отсутствовали напористость и амбиции, и это уравновешивало его собственную неугомонность. Она могла часами слушать его рассказы об их с Квентином подвигах и не спрашивала его мнения о том, как обставить гостиную или что ей надеть.
Адель никогда не спорила с ним, как это делала Шарлотта, в их отношениях не было ни утомительных страстей, ни ожиданий, которые возносили до небес только затем, чтобы потом швырнуть на землю. Адель была спокойной, зависимой и всякий раз, когда нужно, оказывалась под рукой. И если жена проводила целые часы перед зеркалом, Джонатан говорил себе, что любит ее за это, потому что она одевается для него. Адель ни разу не спросила его, что произошло в Амстердаме…
Но теперь, вспоминая странный посторонний звук во время их последнего телефонного разговора, Джонатан чувствовал, как весь его мир вдруг завертелся вокруг него, словно ярмарочная карусель…
Глава 48
«Пришел садовник, и у него миллион вопросов», — говорила Адель. Как раз в этот момент Шарлотта услышала как хлопнула входная дверь, и обернулась. На пороге стоял Джонатан. Увидев, как холодно блестят его глаза, она тут же извинилась:
— Прости меня. Когда я посылала кодированный сигнал обратно, я ошиблась клавишей. Я вовсе не собиралась шпионить.
Шарлотта заметила, как судорога боли исказила его красивые черты. Это было ей хорошо знакомо. Джонатан пытался справиться со своими эмоциями. И она поняла, почему он побелел, как полотно. Совсем не от того, что застал ее за прослушиванием этого сообщения!
Шарлотта ждала, что Джонатан что-нибудь скажет, но он молчал, и она сказала это вместо него:
— Я слышала тот странный звук, Джонни. Точно такой же раздавался во время твоего разговора с Квентином.
— Я сначала не поверил, — сдавленно ответил он, его кадык дергался, как будто ему больно было глотать. — После того как Адель повесила трубку, я проверил, откуда поступил звонок. Из отеля «Четыре сезона»! — Джонатан посмотрел на Шарлотту, и в его глазах было страдание. — Мой партнер не ремонтирует квартиру, а моя жена не разговаривает с садовником…
Шарлотта встала и отошла от кофейного столика: она заметила слезы в его глазах.
— Мне так жаль, — произнесла она.
— Нет, все в порядке. — Джонатан отвернулся, словно отгораживаясь от ее жалости. — Так и должно было случиться. Такое происходит со всеми героями рано или поздно! — Он протянул Шарлотте коричневый пакет с кофе и ячменными коржиками. — Вскипяти воды, а я пока проверю нашу ловушку.
От Шарлотты не укрылись ни горькие нотки в его голосе, ни это странное сравнение с героями. Она уже слышала это десять лет назад в Сан-Франциско, когда он сообщил ей, что ушел из АНБ. А совсем недавно, уже здесь, в Палм-Спрингс, он сказал ей, что это был «очень мерзкий разрыв». Так что же на самом деле произошло с «Амстердамской восьмеркой»?
Однако у них осталось меньше двух часов до срока, назначенного преступником. Им надо сосредоточиться на деле, а Адель, Квентин и все остальное могут подождать. Этим они займутся позже.
— Джонни, — произнесла Шарлотта, — я кое-что нашла в письмах Оливии.
Она протянула ему связку писем, которую запихнула в свою сумку, уходя из музея. Каким-то чудом, когда Джонатан искал ее, он нашел сумку в диспетчерской, откуда Шарлотту уволокли в цех. Для нападавшего ее вещи явно не представляли никакого интереса.
— Оливия была одержима мыслью вернуть дом, — продолжала Шарлотта, открывая пакет с кофе. — Все эти письма написаны с сорок второго по пятьдесят седьмой год. Оливия угрожает бабушке, не дает ей покоя. Это буквально террористическая кампания, проводимая одной-единственной женщиной! Я не представляю, как бабушка могла молчать все эти годы.
Джонатан наполнил кипятком пластиковые стаканчики.
— Значит, ты думаешь, что убийца связан с Оливией? Может быть, это ее сын Адриан? Или Марго? Или это своего рода месть за то, что они не получили дом?
Шарлотта смотрела на дымящийся кофе.
— Не знаю, что и думать. Час назад я подозревала мистера Сунга. А может, и сейчас подозреваю. — Она потянулась к сумке и вытащила аккуратно сложенный номер «Сан-Франциско кроникл» за 1936 год. — Эта заметка похожа на современные статьи в таблоидах. Они описывают, как моя бабушка была одета, как она выглядела, печалилась или сердилась. И все эти намеки насчет Гидеона Барклея… И знаешь, что они пишут о моей матери? Они называют ее умственно отсталой.
Джонатан оторвался от компьютера:
— А твоя бабушка когда-нибудь об этом говорила?
Шарлотта замотала головой, но вдруг остановилась.
— Со мной — нет. Но мне кажется, что теперь я вспоминаю… Так, шепот за закрытыми дверями. Я всегда знала, что моя мать чем-то отличалась от остальных. Может быть, я это слышала случайно или чувствовала? Но, Джонатан, мне никогда не приходило в голову, что она была умственно отсталой. Я считала, что, возможно, она была талантлива, как ее отец, мистер Ли…
— Только теперь ты уже знаешь, что мистер Ли не ее отец.
— Знаю! — Она сердито отбросила газету. — Это подтверждает все мои подозрения!
Джонатан поднял газету и убрал подальше от Шарлотты обидные и оскорбительные слова об импотенции мистера Ли, о том, как Совершенная Гармония создала возбуждающее средство для собственного мужа.
