Маурин Ли - Цепи судьбы
И теперь у дома их ожидало такси: настало время отъезда. Лео, Чарли и Марион приехали с ними попрощаться. Мужчины пожали друг другу руки и быстро обнялись. Гари метался между провожающими, требуя поцелуев, особенно от Эми, которую он очень полюбил. Маргарита крепко обняла Марион, а затем Чарльза, после чего он увел свою безудержно рыдающую жену в дом.
Почему мы так поступаем друг с другом? — спрашивала себя Эми. Почему бы нам всем не поселиться под одной крышей и никогда не расставаться?
Маргарита попрощалась с дедушкой.
— До свидания, дорогая, — мрачно ответил Лео.
— Мама… — от этого слова у Эми едва не потекли слезы, но Маргарита и без того уже плакала навзрыд. — Мама, ты так недавно ко мне вернулась, а я уже уезжаю.
— Но мы увидимся на Рождество, моя маленькая. Мы все опять встретимся. Не надо плакать.
— До свидания, мама.
— До свидания, моя хорошая.
Роб усадил свою молодую жену в такси, где их уже ожидал сияющий Гари.
— Я не хотела, чтобы она плакала, — вздохнула Эми, провожая взглядом отъезжающее от дома такси. — Я не хотела, чтобы она плакала, во всяком случае, так сильно.
— Эми, дорогая, — покачал головой Лео, — после того, что ты сделала для Маргариты, она могла бы пролить море слез, и все равно этого было бы недостаточно.
ЭПИЛОГ
Январь 1972 года
Миссис да Силва
Вид был изумительный, красивый до неправдоподобия, но у Эми от него закружилась голова. Это было чересчур. Под ней раскинулись бескрайние просторы, все было видно на сотни миль вокруг. Тем не менее нигде не было ни одного человека, только безбрежный океан, постепенно меняющий цвет со сверкающе-серебристого на кроваво-красный, словно лучи заходящего солнца.
Эми поудобнее устроилась в своем кресле. Гул самолетного двигателя одновременно тревожил и успокаивал. Это был ее второй полет на самолете, и она находилась на волосок от паники. Эми сконцентрировалась на расстилающейся внизу панораме, но от этих необозримых далей сердце учащенно забилось, и ее начало подташнивать.
Небо было похоже на палитру художника. Цвета переходили друг в друга, становясь светлее, ярче, приглушеннее, темнее. Солнце таяло подобно золотому желе, его форма поминутно менялась. Эми хотелось закрыть глаза и не смотреть на ужасающее великолепие этого зрелища, но ее останавливала мысль о том, что, возможно, она больше никогда в жизни не увидит ничего подобного. На фоне этого великолепия она сама себе казалась очень маленькой и незначительной, крошечной песчинкой, летящей вокруг земного шара.
Затем, совершенно внезапно, солнце исчезло, как если бы нетерпеливый Бог решил прекратить эту канитель и вмешался, резким движением смахнув светило за горизонт. Эми ахнула, пораженная внезапностью, с которой в ее части света наступила ночь. Лишь серебристый отсвет указывал на то место, где за мгновение до этого находилось солнце. Но затем исчез и он, и остались лишь темное небо и темная вода, без малейшего намека на то, что может быть как-то иначе.
Сидящий рядом с Эми мужчина легонько подтолкнул ее локтем.
— Она спрашивает, будете ли вы что-нибудь пить, — сказал он. У него был канадский акцент.
Хорошенькая стюардесса ожидала ответа Эми.
— Чашку чая, пожалуйста, — сказала она и наконец позволила векам опуститься.
Стоял январь, и она возвращалась домой из Канады. Роскошный закат стал достойным финалом четырех изумительных недель. Она встретилась со своими сестрами, а также с их мужьями и детьми, впервые за двадцать лет. Со времени переезда в Канаду Джеки родила еще двоих детей, а Бидди одного. Эми погостила неделю у Джеки и неделю у Бидди, а затем переехала в отель, чтобы быть поближе к Маргарите, которая ожидала ребенка, к Робу, Гари и Лео. К всеобщему изумлению, Чарли удалось убедить Марион присоединиться к ним. Кэти и Хэрри прервали свое кругосветное турне и прилетели из Новой Зеландии.
Эми почти готова была признать, что двадцать лет в тюрьме стоили головокружительных месяцев, последовавших за ее освобождением. Поездка в Ванкувер стала их кульминацией. Так много взлетов после лет, наполненных пустотой, так много любви.
Было похоже на то, что перед смертью, или даже перед отъездом девчонок в Канаду, мама рассказала им правду о смерти Барни. Любовь сестер к Эми не уменьшилась, они как будто понимали, что она вынуждена была убить своего мужа, и это было ужасно, потому что Барни не заслуживал смерти. Но существовало кое-что еще, — то, как они на нее смотрели: с пониманием, восхищением и большей любовью, чем она заслуживала бы, если бы была виновна в таком жестоком преступлении.
Сосед Эми еще раз подтолкнул ее.
— Ваш чай.
Он опустил маленький столик, закрепленный на спинке переднего сиденья, чтобы стюардесса могла поставить на него поднос с чаем.
— Спасибо. — Эми улыбнулась им обоим, на самом деле ничего перед собой не видя. Она отвернулась и уставилась в окно, за которым было так черно, что невозможно было что-либо разглядеть. Но она не хотела отвлекаться и позволять впечатлениям от путешествия постепенно рассеиваться.
О боже! Теперь она думает о Барни. Если она сейчас же не выбросит эти мысли из головы, то расплачется, и все пассажиры будут на нее таращиться. Давно пора отпустить его, перестать о нем думать, перестать сожалеть, что его нет рядом. Не представлять, как бы он сейчас выглядел, не вспоминать его улыбку, не размышлять о том, что он мог бы сказать. Все это было для нее таким реальным, что она даже знала, что ему ответить.
Канун Нового года, наступившего неделю назад, был веселым и одновременно грустным. Эми казалось, что все ощущали одно и то же: что эта встреча запомнится им на всю жизнь, что маловероятно, что они еще когда-нибудь соберутся вместе — все Карраны и все Паттерсоны. Эту встречу тоже трудно было организовать. Марион пришлось отпрашиваться с работы, Маргарите нелегко будет путешествовать с маленьким ребенком, Лео был уже стар, Хэрри предстояло руководить компанией, а у Кэти была ее школа.
Вне всякого сомнения, Эми еще вернется. Она провела неделю в уютном домике Маргариты на острове Ванкувер. Весной у Маргариты должен родиться ребенок, и Эми пообещала, что будет рядом с ней. А Джеки и Бидди обязательно приедут в Ливерпуль в гости к сестре, как только она подыщет себе дом. До тех пор она будет жить вместе с Кэти.
Это была изумительная поездка. Но она уже закончилась, и Эми казалось, что она этого не переживет.
Женщина потянулась к чашке с чаем, но ее рука так дрожала, что чай расплескался на блюдце. Эми быстро поставила чашку обратно.
