Вера Кауи - Наследницы
— Вы были с Николасом?
Она кивнула.
— Да, с Николасом.
Блэз сделал еще шажок:
— С Николасом Чивли?
Кейт бросила на Блэза взгляд и снова отвела глаза.
Его подозрения подтверждались.
— Да.
Блэз заставил себя улыбнуться.
— Разве дурно сочетать дело и удовольствие?
Он почувствовал, что ей стало легче.
— Нет, конечно.
Итак, он восстанавливал картину. Николас Чивли обладал властью решать, кому достанется аукцион Кортланд Парка. Лондонский филиал «Деспардс» был одним из претендентов. Николас Чивли, по словам Доминик, принадлежит к людям, которые ожидают платы за оказанное предпочтение. Кейт Деспард не из тех женщин, которые могут расплатиться определенным образом — у нее нет такого опыта. А у Доминик есть… Да, все совпадает. Он вздрогнул. Его жена беззастенчиво дарила своей благосклонностью тех, в ком нуждалась. Блэз ощутил боль. Но к ней примешивалось и удивление — на этот раз Доминик не получила того, чего добивалась.
Он взглянул на Кейт с уважением и сочувствием.
Может быть, ты и выиграла Кортланд Парк, мысленно сказал он ей, но зато ты лишилась возможности участвовать в честной борьбе. Доминик не любит проигрывать.
Блэз ощутил вдруг навалившуюся усталость. Проклятые часовые пояса! Никаких открытий он не сделал, он знал, что представляет собой его жена, когда позволял себе думать об этом. Но в большинстве случаев он просто считал это ценой, которую должен платить. А теперь ему впервые пришло в голову, не слишком ли она высока.
Когда Блэз задумывался над тем, что представляет собой его жена, он всегда приходил к выводу, что она обладает какой-то мистической силой, неотразимым обаянием. Его до сих пор неодолимо влекло к Доминик. Он знал о существовании в ее жизни других мужчин, знал, что она, не выбирая средств, идет к поставленной цели.
Он знал, что она иногда лжет, что не остановится перед обманом. Но он предпочитал закрывать глаза на все и видел в ней прекрасное, чувственное, сексуальное существо, пленившее его. Когда Блэз пытался осмыслить свои отношения с Доминик, у него ничего не получалось. Он понимал только, что чем дальше, тем больше хотел ее.
Что-то наподобие вольтовой дуги синим пламенем вспыхнуло между ними в самую первую встречу, и он до сих пор чувствовал этот жар. Иногда ему казалось, что его чувство к Доминик — разновидность порока. Другие пьют или накачиваются наркотиками, Блэзу же была необходима доза Доминик дю Вивье. Сама мысль о том, что он может лишиться этого, была так ужасна, что он предпочитал не видеть, не слышать и не замечать опасности. Он пробовал пересиливать себя, но напрасно — вся его жизнь тогда сводилась к желанию, причинявшему настоящую боль. Он знал, что бабка не может понять его привязанности. Что он мог сказать ей, если не в состоянии был ничего объяснить себе?
Кейт рассматривала его отражение в оконном стекле.
Его лицо было непроницаемым, далеким. Блэз, казалось, замкнулся в себе. Кейт хотелось извиниться перед ним, объяснить, как ей неловко, что она несправедливо судила о нем, что у Доминик, очевидно, оказались и другие информаторы о том, что делается в «Деспардс» в Лондоне.
Но как можно извиниться в том, о чем он даже не подозревает?
«Ах, — печально вздохнула она, — почему у меня все так по-дурацки складывается с этим человеком?»
Наверное, она сказала что-то не то. Кейт перебрала в памяти весь их разговор. Нет, ничего. Но он умеет понимать и недоговоренное. «Ну что ж, — подумала она, — если он выяснит, что сделала его жена, моей вины в этом не будет». Но в то же время она знала, что в ее общении с Блэзом всегда будет помехой боязнь сказать то, что он сможет расценить как обвинение в адрес жены. «Зачем тебе надо было жениться на Доминик? — молча негодовала Кейт. — Разве не ясно, что она собой представляет?»
Но вряд ли Блэз разделял мнение Кейт.
Кейт так глубоко вздохнула, что пламя свечей заколебалось, и это вывело Блэза из глубокой задумчивости.
Он взглянул на часы.
— Поедем? — спросил он.
— Мы не могли бы заехать по дороге в больницу?
Чандлеровская клиника и «Пенинсула-отель» находились в разных концах города, но Блэз поспешно кивнул:
— Конечно.
В машине он снова задумался и за весь путь не проронил ни слова.
Ролло был в том же состоянии, что и накануне. «Состояние стабильное», — так сказали врачи.
На пути в гостиницу Блэз неожиданно спросил:
— Вы виделись с моей женой, когда приехали в Гонконг?
— Нет. Она, я думаю, и не знает, что я здесь…
— Знает, я сказал ей.
Кейт ответила коротким возгласом «О!», и остаток пути они проехали в молчании. Он открыл перед ней двери гостиницы, поднялся в лифте, остановился у двери ее номера.
— Спасибо, — сказала Кейт. — Вы были правы. Мне действительно надо было немного развлечься.
— Нам это обоим на пользу, — ответил Блэз странным тоном и быстро попрощался с ней.
Глава 15
На следующий день Кейт, сидя у кровати Ролло, разговаривала с ним. Блэз накануне дал ей брошюру — откуда она у него взялась, Кейт не знала, — изданную Медицинским институтом в Филадельфии, где проводились массовые исследования людей в коматозных состояниях.
В брошюре были даны различные советы по стимулированию пациента, рекомендовалось разговаривать с ним, давать ему возможность трогать, нюхать, слышать нечто знакомое. Кейт взяла выглядывавшую из-под повязки руку Ролло в свою. Рука была влажной и одеревеневшей.
Кейт упорно продолжала напоминать ему о том, что они делали вместе, о местах, где когда-то бывали, вспоминала о своем детстве, о матери. Она сидела уже более часа, но отклика не было никакого, даже веки Ролло ни разу не дрогнули, и нельзя было понять, подозревает ли он о ее присутствии, слышит он ее. Но Кейт и не ждала скорого результата. Судя по брошюре, такие попытки могли длиться неделями, даже месяцами.
Кейт была настолько поглощена своим занятием, что не слышала, как отворилась дверь. Услышав знакомый запах духов, она выпрямилась на стуле и, подняв голову, увидела напротив себя, с другой стороны кровати, Доминик дю Вивье, как всегда неотразимую, а за ее спиной — Блэза. Кейт, которую этот визит застал врасплох, не сумела скрыть своих чувств, на лице ее отразились неприязнь и смятение.
Пораженная их силой, как молнией, Доминик отступила на шаг, едва не отдавив мужу ногу. Блэз тоже успел заметить то, что было написано на лице Кейт, и понял, что нашел недостающую часть головоломки.
Он не удивился, вдруг отчетливо осознав, что с самого начала подозревал о причастности своей жены к случаю с Ролло, только отказывался признаваться в этом даже сам себе. Теперь, читая правду в глазах Кейт Деспард, он ощутил, как на секунду напряженное тело жены прижалось к нему. Но она, как всегда, быстро взяла себя в руки, тело ее расслабилось, и мягкий голос сочувственно произнес:
