В рамках дозволенного - Валерия Савельева
«Не она одна виновата, кое-кто тоже больше хотел выпивать и обижаться, чем разговаривать», – набрала я, подняла голову, вновь ловя взгляд Тима, и отправила сообщение.
– …live with or without her, – услышала остаток речи Василия. Его грубый бас гудел на весь кабинет.
Мысленно отругав себя за то, что посмела отвлечься на личные проблемы, кивнула и поинтересовалась у остального класса:
– Кто-нибудь желает добавить свои варианты?
Ребята желали и отвечали, Тим молчал, сверля взглядом телефон, а я пыталась успокоить вновь расшалившееся сердце и с головой окунуться в работу, хотя постоянно поглядывала на часы. Осталось десять минут, пять, три, два…
Мобильный завибрировал вместе со звонком, но я не спешила брать его в руки, потому что слишком боялась сообщения, которое могла там обнаружить. Не хотела читать и даже видеть, потому что плохо будет в любом случае: положительное – минус, ведь я теперь учитель; отрицательное – минус, ведь я же люблю его, чёрт возьми! Так что я дежурно улыбалась, хвалила отличившихся и ругала двоечников, пока все собирались. Отвлекалась, как могла.
Тим собрался быстрее всех, подхватил сумку и направился к двери. Я не провожала его взглядом, потому как чувствовала присутствие всем нутром. Знала, что не вышел, что стоит в дверях и ждёт, ждёт… Я опустила голову, разблокировала мобильный и всё же открыла сообщение.
Тим: «Но кое-кто ошибся, не решившись прямо сказать, что любит её».
Сердце ёкнуло и бешено заколотилось, горло сдавило так отчаянно, что я не могла даже вздохнуть. Я вскинула голову, резко оборачиваясь в сторону двери, надеясь, что Тима там уже нет.
Но он был. Стоял на пороге, весь такой идеальный, подтянутый, родной. С пронзительными серыми глазами, с плотно сжатыми губами, с каштановыми волосами, находящимися в вечном лёгком беспорядке. В чёрном костюме с бордовым галстуком. Совсем такой же, как тогда, в день рождения. Совсем мой Агент-47.
Мы просто смотрели друг на друга в тишине, устоявшейся после седьмого урока. Школа постепенно пустела, ученики уходили, учителя скорее сбегали домой, откладывая журналы на потом, а мы словно замерли во времени.
Он и я.
Вместе.
Вдвоём.
Отмерли мы одновременно. Я вскочила со стула, собираясь выставить его в коридор. Тим же резво повернулся, захлопнул дверь и щёлкнул замком. Снова тишина. Снова взгляд глаза в глаза, будто смотреть иначе мы просто не умеем. Между нами плавился воздух, он горел, полыхал, окончательно исчезая и оставляя нас без возможности существования. Чем меньше огня, тем больше кислорода. Чем ближе мы друг к другу, тем легче дышать.
Не знаю, кто первый сделал шаг. Я? Он? Вот только что мы стояли в разных концах кабинета, а секунду спустя уже сжимали друг друга в объятиях, целуя так неистово, словно от этого зависела судьба всей Вселенной. Его губы на моих – требовательные и горячие, почти обжигающие. Мои пальцы в его волосах – упрямые, напряжённые. Дыхание, слившееся воедино, тела, прижимающиеся друг к другу так плотно, что не оставляли место ни единой лишней молекуле.
Этот поцелуй был таким долгожданным и желанным, что не просто кружил голову – он вырывал из реальности. Меня не было здесь, я была там, где-то в невесомости, рядом с парнем, которого весь грёбаный последний месяц мечтала обнять. И поцеловать именно так: всепоглощающе, яростно, с полной отдачей.
– Тим. Тим, нет… – выдавила я, едва сумев отстраниться. Получилось с трудом, словно за пару минут мы срослись настолько, что теперь приходилось отдирать себя с мясом. – Нельзя.
– Просто молчи, – прошептал он, вновь пытаясь меня поцеловать.
– Нет.
Голова перестала кружиться от восторга, и я упёрлась ладонями ему в грудь, стараясь оттолкнуть от себя. Тим не поддавался, поэтому пришлось добавить слова:
– Сдурел? Мы в школе, ты мой ученик. Так нельзя!
– Минуту назад школа тебя не смущала, – Тимка покачал головой. – И я не твой ученик.
– Конечно, не мой! Ты прогулял почти месяц! – возмутилась я.
– Лада, я не твой ученик. Вообще.
Он сжал мои плечи и посмотрел так строго, что я почти поверила и едва не вздохнула с облегчением, вновь кидаясь в объятия. А потом вспомнила о пропускном режиме внизу: без карточки ученика или учителя не пробраться, даже если пригрозить охране пистолетом. «Соколы». Чёртовы бравые птицы. А если ты не числишься в школе, карточки у тебя нет.
– Тим, отпусти. Если ты не ученик, как попал в школу? – Я попыталась освободиться. – Отпусти, мне надо идти.
– Ты ведь прочитала смс, – напряжённо поинтересовался он.
Я подняла глаза. Не знаю, что в них увидел Тим, какой ответ смог прочесть, но он порывисто притянул меня к себе и коротко поцеловал в губы. Совершенно невинно, без страсти и огня, но с таким обещанием, что становилось не по себе.
– Ты хотя бы меня простишь? – выпалил он. – За то, что было тогда. Лада, правда, извини, я был дурак.
– У меня совещание, – жалобно выдавила я.
– Ты меня простишь? – упрямо повторил он.
Прощу ли? Господи, да я давно уже готова была вернуть тебя любыми способами, дурак. Потому что сама такая же идиотка. Но теперь душа разрывалась на две части, потому что к «идиотке» добавилась не менее дурацкая работа. Судьба разводила нас снова и снова, может, она была права?
– Тим… – пробормотала я.
Он вздохнул. Рвано, сквозь зубы. Вздохнул и разжал руки, действительно меня отпуская. А потом молча направился к двери. Открыл замок, осторожно выглянул в коридор, проверяя, есть ли так кто, и уже собирался выйти, когда…
– Тим! – окликнула я.
Он не обернулся, но ответил:
– Иди, опоздаешь на совещание. Но я ещё вернусь.
Тим вышел, а я прекрасно понимала, что он действительно вернётся. По крайней
