Нора Робертс - Просто будь рядом

— Это — Айзек Макквин. Это не твой отец. Ты не ребенок. Ты — лейтенант Департамента полиции и безопасности Нью-Йорка Ева Даллас. Лейтенант, вы должны взять арестованного под стражу. Вы должны доделать свою работу.

— Работа, — выдохнула сквозь слезы Ева. — Больно, мне больно.

— Я тебе помогу. — Рорк медленно, не спуская с нее взгляда, опустился по другую сторону от бесчувственного Макквина. — Ева, я люблю тебя. Верь мне. Отдай нож, — он мягко накрыл своей ладонью пальцы, сжимавшие окровавленную рукоять.

— Рорк.

— Да, я здесь. Давай, Ева, отдай мне нож.

— Забери. Пожалуйста, забери его. Я не могу разжать руку.

Рорк раскрыл ее дрожащие пальцы и отбросил нож в сторону.

Он потянулся к ней и притянул к себе как раз в тот момент, когда в номер ворвалась группа быстрого реагирования. Рорк механически бросился отдавать приказы и вдруг понял, что скомандовал первое, что пришло ему в голову: «Его в наручники, ей — „Скорую“», — а вовсе не то, что на самом деле нужно было Еве.

— Бегом в номер пятьдесят семь ноль восемь, доктора Шарлотту Миру сюда. Пошлите за ней человека, скажите, лейтенанту Даллас нужна ее помощь, пусть захватит свою аптечку. Остальные — вниз, ждите, когда прибудет полиция.

Рорк поднял ее на руки, отнес и положил на кресло-кровать, и кот тут же запрыгнул на нее и устроился на ее коленях.

— Не надо, — произнесла она, когда он попытался его согнать. — Он спас мне жизнь. Он спас меня. Ты спас меня.

— Ты сама себя спасла, мы просто помогли. Дай осмотрю твою руку.

— Сломана?

— Нет, детка, ничего не сломано, просто вывих. Знаю, больно.

— Не сломана, — Ева закрыла глаза и, дрожа, вздохнула. — На этот раз не сломана. Я хотела его убить, — сказала она, взяв его за руку здоровой рукой и добавила, сжав зубы и силясь говорить, думать, не обращая внимания на боль: — Но не смогла. Ты должен это знать.

— Это не важно, — сказал Рорк, коснувшись наливающегося кровью синяка у нее на скуле. — Давай дождемся Миру.

— Нет, важно. Я не смогла этого сделать. Внутри меня было что-то — да, вроде как сидело внутри. Девочка. Она кричала. Но я тоже там была. Я. Словно я разрывалась между двумя людьми. Не знаю, как это объяснить. Я не смогла его убить, но и нож отпустить не могла. Пока ты не пришел. Пока не дотронулся до меня. Рорк, я не могла его убить, но и пошевелиться тоже не могла, не могла закончить работу, как надо, пока ты не пришел.

— А теперь — можешь ее закончить?

— Придется. Думаю, если не закончу… Мне придется.

— Давай достану твои наручники. Эту часть я возьму на себя.

Оставив Еву, придерживавшую вывихнутую руку, он подошел к Макквину, пинком перекатил его на живот и надел ему на руки наручники. Мира вбежала в комнату, как раз когда он, нагнувшись, переворачивал того лицом вверх.

— О боже, — выдохнула она и бросилась к Еве.

— Ева подождет. — Рорк выпрямился и преградил ей дорогу. — Дайте ему что-нибудь, чтобы привести в чувство.

— Ей нужно…

— Ей нужно зачитать арестованному его права. Ей нужно, чтобы он мог видеть и слышать, как она это делает.

Мира пристально посмотрела на Еву и кивнула. Рорк повернулся к толпой вбегавшим в номер полицейским, сотрудникам службы безопасности отеля и фэбээровцам.

— Это ее работа. Это работа для лейтенанта Даллас.

Рорк предложил ей руку, но Ева покачала головой и, шатаясь, самостоятельно поднялась на ноги. Мира привела в чувство Макквина.

— Вы слышите меня? — обратилась она к нему.

— У тебя кровь идет, — произнес Макквин сквозь сжатые зубы, пока Мира перевязывала рану у него в боку.

— У тебя тоже. Айзек Макквин, вы арестованы по обвинению в убийстве Нэйтана Ригби и неопознанной женщины, называвшей себя Сильвией Прентисс, похищении и незаконном лишении свободы Мелинды Джонс, похищении, изнасиловании и незаконном лишении свободы Дарли Морганстен. Нападении на офицера полиции с применением смертоносного оружия и в покушении на жизнь офицера полиции, а также других преступлениях, подлежащих установлению следствием.

— Я опять тебя найду, — плюнул Макквин; ненависть в его голосе жгла и разъедала его, как кислота. — Выберусь из тюрьмы и опять тебя найду.

— Напугал. Айзек Макквин, вы имеете право сохранять молчание, — начала Ева, и скрутившая ее внутренности в тугой комок дурнота постепенно отступила. — Детектив Джонс, вы готовы взять арестованного под стражу?

— Да, сэр.

— Можете сообщить своим родным, что мы его поймали.

— Что, черт возьми, тут произошло? — раздался голос спецагента Никос.

— Я доделала свою работу.

— Как вы…

— Лейтенанту Даллас нужна медицинская помощь, — опередив Рорка, вступилась за нее Мира. — С расспросами придется подождать. Рорк, помогите мне отнести ее в спальню. Поднимемся на лифте.

Полицейские уважительно расступились, пропуская их.

— Я должна сказать Дарли. Я обещала. Оцепите место преступления! — успела крикнуть Ева прежде, чем двери лифта захлопнулись, и покачнулась. — Черт. Кажется, я сейчас в обморок хлопнусь.

— Валяй. Кроме нас, этого никто не увидит, — ответил ей Рорк и подхватил ее обмякшее тело.

И уткнулся лицом в ее плечо.

Очнулась Ева уже в постели, поврежденная рука была на перевязи, а Мира как раз занималась порезом у нее на бедре.

— У меня ничего не болит.

— Сейчас — да.

— Но я чувствую… Черт, вы мне что-то вкололи. Я странно себя чувствую.

— Это пройдет.

— Ну и как там, досталось мне?

— Да, прилично. Тебя ударили ножом, избили, придушили и едва не выломали тебе руку. Но это заживет.

— Вы уж не злитесь на меня, — улыбнулась Ева; от обезболивающего она всегда начинала глупо себя вести. — Он хотел меня изнасиловать. В какой-то момент у меня крыша поехала, я подумала, он уже меня насилует. Но он не успел.

— Нет, — сказала Мира и погладила ее по щеке. — Ты его остановила.

— У вас кровь на платье. Вы всегда такая красивая, а тут — и платье, и пиджак, и юбка — или что там у вас. Пардон. Короче, все в крови.

— Ничего страшного. Я уже почти закончила.

— Ну ладно. А я голая?

— Не вполне.

— Это хорошо. А то неудобно так. А Рорк? Где Рорк?

— Я убедила его, что сама смогу о тебе позаботиться, пока он будет разговаривать с полицейскими и писать заявление. Он сам позвонит Дарли. Ты сможешь потом с ней поговорить, если захочешь.

— Он меня любит. Рорк. Любит.

— Ты даже не представляешь как.

— Меня никто до него не любил. И до Мэвис — она в меня прямо вцепилась, ни за что не бросит. И до Финн. Но Фини неловко будет так мне это в лицо говорить, так что… — Ева наигранно выпучила глаза и плотно сжала губы. — Но Рорку это все совершенно не неловко. Его от этого распирает — от любви, в смысле. И когда я поняла, что он меня любит, во мне все, что раньше не получалось, стало получаться. И до сих пор получается. Когда не получалось, мне проще жилось, но теперь, когда получается — так лучше. Понимаете?