Ольга Дервиш - Положительная нота
– Ты просто не дождалась.
– Возможно, останься я с тобой, я бы этого не дождалась и по сей день. Тебя всё устраивало. Ты начал шевелиться только после развода, когда было уже поздно.
Мужчина лишь хмыкнул на это. Возможно, лишь возможно, Она права. Но вслух признавать этого не хотелось.
– Как она? – тихо спросил, не поднимая глаз.
– Хорошо, Стас. Хорошо… Кстати, знаешь… она сказала одну вещь…
– Какую? – заинтересованно повернул голову.
– Она хочет продать свой дом, – Речинский вскинулся, но женщина продолжала, – купить квартиру… Я так и не поняла – зачем. Но… может… ты бы купил этот дом Илье? Это ведь твой поселок…
Станислав нахмурился. Ксения хочет уехать? Неожиданно и неприятно кольнуло внутри. Она ему этого не говорила. Или говорила? Он не мог вспомнить. Но сейчас эта новость шокировала. Он совершенно не хотел, чтобы она куда-то уезжала. Вслух же он сказал совершенно другое:
– Илья может и дальше жить у меня. Места хватает.
– Я не знаю, как оставлять вас вдвоем, чтобы вы не поубивали друг друга… – вдохнула. – Но даже не в этом суть… Илье рано или поздно все равно потребуется свое жилье. А когда они поженятся, будет лучше, если его жена так и останется жить в доме, который считает родным. Да и нашим внукам будет здесь лучше, чем где-то в городской квартире.
– Зачем же она хочет его продать?
– Я не знаю. Возможно, ей нужны деньги? Или еще есть какая-то причина.
– Я выясню.
– Только будь поделикатнее, я прошу.
– Само собой.
– Ты все-таки будешь продавать дом?
Илья лежал поперек кровати головой на бедрах Ксю, прижав ухо к низу живота.
– Скорее всего.
– Из-за денег?
– Я уйду в декрет, и да, мне понадобятся деньги. Ребенок – дорогое удовольствие.
– Ты так говоришь, будто меня не существует.
Лесина вздохнула и погладила живот, задев кончиками пальцев лицо парня.
– Ты тоже не олигарх. Тебе еще учиться. И не спорь, я все равно права.
– Я работаю. В баре и у отца.
Ксю промолчала. Что тут сказать? Илья живет на деньги родителей. Много ли он в баре зарабатывает? А про отца лучше не упоминать. Шестым чувством ощущала, что произнеси она имя Стаса – в любом контексте – и они снова могут поругаться.
– Мне понравилась твоя мама, – сменила тему.
– Да. С ней мне повезло.
Опять… опять с языка справедливо просится «отец у тебя тоже хороший», но… Ксю промолчала и в этот раз. Ругаться не хотелось. И так последнее время постоянные ссоры и неприятности. Если можно избежать этого хотя бы в мелочах – лучше оставить свое мнение при себе.
– Почему молчишь? – он приподнял голову и посмотрел в глаза.
– Спать хочу, – нашлась. – Завтра на работу опять.
– А когда у тебя декрет? – снова опустился к животу.
– Весной. Но я, наверное, буду работать, сколько смогу.
– Так можно?
– Не знаю. Но попробую.
– Давай назовем дочку Сюзанна? – выдал вдруг Илья, после недолгого молчания.
Ксю подавилась слюной и закашлялась. Сюзанна?? Боже, откуда такие идеи? Парень хмыкнул. Потом и вовсе рассмеялся. Неожиданно расцвел весь, став совершенно другим человеком.
– Почему Сюзанна? – все же спросила она, когда восстановила дыхание.
– Не знаю. Я подумал, что это твое имя, когда Ева назвала тебя Сю.
Лесину сковало. Все воспоминания о Еве вызывали такую реакцию. Особенно, когда о ней вспоминал вслух и неожиданно. А ожидать, что Илья помнит такие мелочи было бы странно.
– Я… я не знаю.
– В память о ней, – попробовал оправдаться Речинский, заметив смену ее настроения. – Прости…
– Нет. Дело не в тебе. Я не всегда могу адекватно реагировать на чужие воспоминания о Еве.
– Не называй меня чужим. Мне неприятно, – резко бросил, вставая с кровати.
Ксю тоже встала, собираясь в ванную перед сном. Нельзя же обижаться на каждое случайное слово! Что за характер! Даже извиняться не хотелось – не видела причин.
– Я тебе хоть вообще нравлюсь? – бросил ей в спину.
Ксю обернулась в дверях.
– Странный вопрос. Почему вдруг?
– Я не вижу. Не чувствую этого от тебя.
– Я от тебя тоже. Знаешь, если ты снова хочешь поругаться, давай ты просто пойдешь домой. Я устала от постоянных перепалок!
– Если хочешь, я уйду. И это еще раз доказывает, что ты ко мне…
– Ты мне нравишься, – перебила его Лесина. – Иначе тебя бы здесь не было. Я просто отвыкла внешне показывать то, что у меня внутри. Забыла, что такое признаваться в любви и открыто говорить о чувствах. Ты тоже не можешь похвастаться этим. К тому же, мы мало общаемся. Я вижу тебя раз или два в неделю, до этого было еще реже. И почти каждую нашу встречу мы ссоримся. Уж не знаю, по какой причине. То ли мы друг другу не подходим, то ли еще что-то…
Упоминать несдерживаемую ревность Ильи и, не дай Бог, молодость, Ксю предусмотрительно не стала.
Речинский сделал несколько шагов к ней, встав, прислонившись спиной к косяку напротив нее.
– Давай видеться чаще. Я не против. Только сдам сессию, и мама уедет…
Ксения улыбнулась и кивнула, все же скрываясь в ванне, предоставляя парню самому решить, остается он на ночь или нет. Странные у них отношения, ничего не скажешь…
Январь. Вторник.
Утром Илья проснулся в кровати Лесиной один. В доме стояла тишина. Часы показывали начало десятого. Черт, он даже не слышал, как она ушла, настолько крепко спал.
Умывшись, натянув вчерашнюю одежду он спустился вниз. На кухонном столе обнаружилась записка, прижатая связкой ключей.
«Привет! Не стала тебя будить, ушла на работу.
Найдешь, чем позавтракать, в холодильнике. Будешь уходить – закрой дом и ворота.
Целую.
Ксю»
Перечитал несколько раз и усмехнулся. Приятно согрело это ее «целую». И ключи… те самые запасные ключи, которые она на днях теряла? От осознания, что они все-таки оказались в его руках, настроение заметно подпрыгнуло.
Завтракать не стал, все равно у нее нет кофе. Поэтому он оделся и отправился домой.
В доме отца его родители как раз сидели за столом, тихо болтая. Любы видно не было.
– О, сынок! – обрадовалась мама. – Ты завтракал?
– Нет.
– Давай, тогда, проходи, – она встала. – Кофе?
– Угу.
– Что, Ксения тебя не накормила, – не удержался от булавки Стас.
Илья сжал челюсти, но ответил:
– Она ушла на работу, я еще спал.
– Станислав, – предупреждающе позвала мать.
