Греховные клятвы - Лилиан Харрис
Элси улыбается, стоя на коленях и раскрывая объятия для моей дочери.
— Я скучала по тебе!
— Я скучала по тебе еще сильнее. — Элси прижимает ее к груди и проводит ладонью по лицу.
Я никогда не знал такого чувства, как два незнакомца, которые могут значить для меня весь мир. И вот они здесь, и тоже значат мир друг для друга.
Моя мама стоит в другом конце комнаты, широко улыбается, смотрит на меня и кивает.
Это и есть семья. Это все, что имеет значение. И я буду защищать ее так, как никогда не смог бы мой отец.
Она в моей постели, в моих объятиях, там, где ей всегда было суждено быть. Я провожу костяшками пальцев по ее нежной щеке, мой член твердеет и пульсирует, медленно погружаясь в нее. Я хочу наслаждаться этим моментом, чувствовать каждое движение, смотреть, как ее глаза буравят меня, как они переполняются желанием.
— Ты такая красивая. Такая моя, — шепчу я, поднимая одну из ее ног и раздвигая ее для себя, проникая глубже.
Она стонет, выгибая бедра, и издает легкий мурлыкающий стон.
— Твоя… всегда.
Ее глаза становятся тяжелыми, ее киска наливается влагой, когда я увеличиваю темп, опуская большой палец, чтобы погладить ее клитор.
Ее ногти впиваются в мою спину, и чем больше я прикасаюсь к ней, тем глубже они впиваются в мою кожу, словно она хочет войти в меня целиком. И я не стану сопротивляться.
— Сильнее, — кричит она, опуская руки к моей заднице, вжимая меня в нее.
— Жадная маленькая жена. — Я вхожу в нее быстрее, губы касаются ее горла, пробираются к уху, язык обводит мочку.
— Да, вот так. — Она закусывает нижнюю губу, ее брови изгибаются в страстном порыве.
Я поднимаюсь на колени, перекидываю ее ногу себе на грудь и на плечи и сильнее вколачиваюсь бедрами. Ее сиськи подпрыгивают, а руки скользят в волосы.
— Я не тороплю тебя, детка, — дразню я, нащупывая ее клитор и доводя ее до грани, а затем замедляясь. — Я заставлю эту киску хлюпать, а потом переверну тебя и трахну, стоя на четвереньках, пока ты будешь умолять об этом.
— Дааа… — Ее тяжелые, беспорядочные стоны заглушают мой голос, и ее ядро сжимается, а глаза закатываются назад.
— Я точно знаю, что нравится моей жене. — Я использую два пальца, поглаживая ее клитор.
Пальцы ее ног загибаются, и я беру их в рот, посасывая и перебирая ими в такт пальцам, проникая все глубже.
— Майкл… да… — Она встречает мои бедра, извиваясь вокруг моего члена.
Блять, она чертовски совершенна.
— Посмотри на меня.
И она смотрит, встречая мой пронизывающий взгляд, когда принимает каждый толчок, выкрикивая мое имя.
— Вот так, детка. Громче. Покажи мне, какая ты чертовски непристойная, раз так хорошо принимаешь мой член.
Ее глаза снова начинают закатываться.
— Ты смотришь на меня или я останавливаюсь. — И я замедляю ритм, чтобы донести до нее свою мысль.
Ее руки сжимают простыни, ее большие сиськи качаются, эти румяные соски твердые и соблазнительные.
— Пожалуйста…, — хнычет она, ее тело дрожит, словно она готова кончить.
Но я двигаюсь медленнее, и она разочарованно бормочет.
— Еще…
— Позволь мне услышать, как ты это скажешь. Позволь мне услышать, как ты умоляешь о члене своего мужа.
Моя рука обхватывает ее красивое горло. Сжимая его, я толкаюсь сильнее, мой взгляд все глубже погружается в нее.
— Пожалуйста, Майкл… трахай меня быстрее. Не сдерживайся. — Она задыхается, когда мое бедро трется о ее клитор в этой позе.
Я не могу отвести взгляд от этих потрясающих глаз, пока трахаю ее, пока она почти не кончает, чувствуя легкие содрогания ее киски вокруг моего члена.
— Моя прекрасная жена. Та, которую я ждал, — говорю я ей, пока она дрожит и выкрикивает мое имя.
— О, Боже, Майкл. Я кончаю…, — простонала она.
Я захватываю ее рот своим, глотая отголоски нашей любви и желая, чтобы это длилось вечно. И когда я кончаю, я отдаю ей все. Потому что все, чем я являюсь, принадлежит ей.
Ее тело замирает подо мной, и мы оба совершенно бездыханны.
Я не хочу этого, но выхожу из нее и прижимаю ее к своей груди. Минуты проходят в тишине, и когда она наконец поднимает на меня глаза, то усмехается.
— Вау.
— Лучше бы это было вау. — Я сжимаю ее челюсть и крепко целую.
Она издает эти милые звуки, и я снова хочу войти в нее.
Ее щека прижимается к моей груди, и она лениво рисует там круги, а мои ладони удобно ложатся на ее попку.
— Ты уверен, что с Софией все будет в порядке после всего, что произошло? — В ее тоне слышится беспокойство. — Я не могу поверить, что твой отец так поступил с ней, со своими собственными сыновьями…
Она поднимает глаза, недоверчиво глядя на меня.
— И с тобой тоже, — говорю я. — Ты значишь для меня так же много, детка.
Она складывает руки под подбородком и улыбается, отчего я едва не схожу с ума.
— Когда я получил от тебя тот звонок… — Мои ноздри раздуваются. — Черт. Мне потребовалось все, чтобы не убить его, когда я узнал, что он сделал. Я никогда не думал, что он зайдет так далеко. Не с Софией. Но потом я понял, что защита его тайны — единственное, что имело для него значение. Он хотел сохранить свою репутацию, свою жизнь. А секс с невесткой не только привел бы его к гибели, но и лишил бы его уважения, которое он завоевал.
Тыльной стороной ладони она проводит по шраму на моей щеке, ее черты лица переходят в эмоции.
— Что вы собираетесь с ним сделать?
— У нас есть люди, которые ищут Николетт. Как только они найдут ее, мы убьем его и бросим в океан, куда он бросил бесчисленное множество людей.
Она вздохнула, ее рот сжался.
— Я знаю. Это слишком.
Я рассказал ей обо всем, что произошло, не желая, чтобы между нами были какие — то секреты. Она должна знать, во что ввязывается.
Я хватаюсь за ее затылок и смотрю на нее с преданностью, привязанной к моему сердцу.
— Мне жаль.
— Не извиняйся. — На ее губах появляется крошечная ухмылка, которая отражается в ее глазах. — Я люблю тебя, Майкл. А все остальное? Я могу жить с этим.
Облегчение охватывает меня каждый раз, когда она говорит мне, что хочет остаться. Чтобы быть со мной.
