Девять дней - Хулина Фальк

Достав пару бумаг, я некоторое время смотрю на них, прежде чем набираюсь смелости прочитать.

Дорогой Колин, малыш,

они говорили, что время лечит любые раны…

однако они ошибались.

Но знаешь, чего они тебе не сказали?

Тебе не нужно, чтобы раны заживали, когда есть tape (Прим. пер.: клейкая лента).

Ты не исцелил меня, Колин…но ты крепко удерживал меня. Ты — лекарство, которое избавляет от боли. Ты — противоядие от яда в моей жизни.

Я понимаю, Колин. Наконец-то я понимаю.

Все сражаются с демонами.

Каждый борется по-своему.

Когда я достигла самого дна и была на грани того, чтобы сдаться… Мне послали кое-кого не для того, чтобы показать мне самые красивые места, а чтобы показать мне, что мне не нужно бороться со своими демонами в одиночку.

Ты знаешь, как люди склонны давать советы, но не претворяют в жизнь то, что они проповедуют?

Я поняла, почему так.

Мы думаем, что должны бороться сами. Что мы обуза для всех, к кому обращаемся за помощью.

И всё же мы не думаем о ком-то как об обузе, когда у нас просят совета.

На самом деле, мы всегда даём самые лучшие советы, но никогда не находим в себе смелости получить его сами.

Они получили их совет, их помощь. И мы всё ещё боремся, думая, что недостойны помощи.

Но мы достойны.

Моё прошлое всегда будет моим прошлым. Но это было… в прошлом. У меня всегда будут шрамы, они никогда не исчезнут. Но это не значит, что я должна оставлять раны открытыми.

У меня есть выбор заклеить их tape’ом.

Конечно, tape в конце концов снова открывается, но всегда есть ещё tape. Возможно, это не самый здоровый способ справиться с болью, но она всё равно закрывает рану.

Раны, которые у меня есть… они не исчезнут.

Они всегда будут частью меня, но от меня зависит, сколько tape’а я использую, чтобы заклеить эти открытые раны.

Возможно, мне наложат несколько швов, и они заживут.

Я хочу исцелиться.

Я хочу забыть своё прошлое и двигаться дальше, стать самой счастливой версией себя, какой только могу быть.

Мне не обязательно всё время быть счастливой, теперь я это понимаю.

Я хочу быть живой, Колин.

Даже если ты не останешься в моей жизни после этого дня…

ты всегда будешь тем человеком, который спас меня. Человек, который любил меня, вернул меня к жизни.

Человек, который показал мне, что в жестокости есть счастье, что во тьме есть свет.

Независимо от того, что произойдёт между нами обоими, пожалуйста, знай: я всегда буду высокого мнения о тебе.

Ты единственный человек, который когда-либо пытался понять меня. Единственный человек, который копал глубже и пытался сделать меня счастливой.

Ты хотел понять, что я чувствую, и ты изо всех сил старался принять мои чувства, не говоря мне, что они не настоящие, потому что у меня нет причин так себя чувствовать.

Так что, спасибо тебе, Колин. За попытку. За то, что был там. За понимание.

Спасибо. Тебе.

Лили

Я пролистываю каждую страницу, надеясь найти что — нибудь ещё. Но больше она ничего не написала.

— Итак, они говорили, что время лечит любые раны, Колин…, — я поднимаю взгляд, у меня перехватывает дыхание, — возможно, они были правы. Ты научил меня, что раны не заживают, когда я продолжаю вонзать в них нож. Может быть, это оставит шрам и в какой-то момент он снова откроется…но всё это не имеет значения. Это не имеет значения, потому что жизнь слишком драгоценна, чтобы расставаться с ней слишком рано. Как раз в тот момент, когда я думала, что с ней покончено, когда я разочаровалась в жизни… появился ты. Ты перевернул весь мой мир с ног на голову, и ради чего? По-видимому, всегда есть причина, что может удержать тебя, так уж случилось, что моя причина — это ты.

— Лили, — дрожащим голосом выдыхаю я. Я остаюсь сидеть на кровати, застыв, не зная, действительно ли она здесь или нет.

На губах Лили появляется слабая улыбка, когда она подходит ближе ко мне. С каждым её шагом я напрягаюсь всё больше и больше. Если это сон, я возненавижу себя в ту же секунду, как проснусь.

Затем мой матрас слегка прогибается, когда она садится рядом со мной. Это очень реалистичный сон.

Её руки касаются моей кожи, вытирая мои слезы. Её прикосновения такие нежные, как будто это всего лишь её призрак. Что, если это так?

ГЛАВА 39

«Если бы я умирал на коленях, именно ты спас бы меня» — Brother by Kodaline.

Лили

Колин тяжело дышит. Его руки дрожат, и я уверена, что он не может понять, действительно ли я здесь или нет.

Я даже не могу отнестись к этому плохо. Я не думаю, что отреагировала бы по-другому, если бы узнала, что человек, которого я любила, умер, а потом вдруг он стоит прямо передо мной.

Его глаза встречаются с моими, и его мышцы напрягаются, когда я прикасаюсь к нему, но он ничего не говорит.

— Колин, — наконец произношу я. — Ты можешь в это поверить. Это действительно я.

Я уверена, что минут через пять, может быть, через десять, мне придётся объяснить, почему я позволила ему думать, что умерла, но это не то, на чём мне сейчас следует сосредоточиться.

— Лили, — шепчет он. В его голосе столько боли, что я готова расплакаться, услышав это.

Затем его лоб прижимается к моему, и его глаза закрываются. Руки Колина медленно обвиваются вокруг моей талии, и он притягивает меня к себе. Я сажусь к нему на колени.

Его хватка усиливается, прижимая меня ближе к нему. Мы остаёмся в таком положении недолго.

— Я должна иметь возможность дышать, если ты хочешь, чтобы я была жива, — напоминаю я ему. И в ту секунду, когда эти слова слетают с моих губ, его хватка ослабевает, и он медленно отводит свою голову от моей.

— Ты здесь, — говорит он, как будто только что осознал это.

Колин глубоко вздохнул, дрожа, даже сильнее, чем раньше.

— Ты не ушла, mi sol. — Я уверена, что в данный момент он больше разговаривает сам с собой, чем со мной, но это нормально.

— Не ушла.

Хотя он слышал, как я говорю, чувствовал меня на своей коже, его ладони снова находят моё лицо, обхватывая его, словно желая убедиться, что я действительно здесь присутствую. Он прижимает моё лицо так