Кира Фэй - Сила притяжения.
- Он и твой ребенок. И учти, он больше похож на тебя, - с отвращением произнесла девушка. - Как я устала...
- Что, не нравится наше маленькое семейное счастье? - с насмешкой произнес Игорь, попытавшись обнять девушку. Та шарахнулась от него, словно от прокажённого. Едва ли Верховцев мог винить её. Люся просто увидела в нём то, чего никогда не было. Придумала образ и решила заполучить его. Но, увы, реальный Игорь оказался намного сложнее и противоречивее. И пусть внешне она напоминала Александру, ей едва ли хватит сил справиться с ним так, как удавалось Саше...
- Какое семейное счастье? - в глазах Люси появились слёзы. - Я не этого хотела. Я вообще не хотела ребёнка! Я тебя ненавижу! - воскликнула она и вздрогнула, когда раздался плач ребёнка. Родители малыша одновременно в отвращении поморщились и это, наверное, было единственным, что их объединяло - нежелание иметь ребёнка, который уже был.
- Иди уже и успокой его, - прорычал Верховцев, снова прикладываясь к бутылке. Едва ли он когда-то мог подумать, что докатится до такого...но сейчас это не имело никакого значения.
- Иди и хоть раз посмотри на собственного сына! - прокричала в ответ Люся. - Как мне это надоело...- она всхлипнула. А потом резко остановилась и невидящим взглядом уставилась на бутылку в руках Игоря. В её глазах промелькнуло что-то странное, а затем она просто сорвалась с места. Верховцев мало обратил на это внимания, продолжая напиваться до бессознательного состояния. Сегодня это было ему просто необходимо.
Тем временем Людочка быстро нашла в аптечке упаковку снотворного и, дождавшись, пока Верховцев отлучиться, не жалея добавила в бутылку таблетки. Ей сейчас было всё равно, что с ним станет. Он бездушный, и она отнесётся к нему соответствующе. Она уедет...Эта мысль взбрела ей в голову очень неожиданно, но почему-то показалось правильной. Она заслуживает счастья. И какой же она была идиоткой, раз не распознала в великолепном Верховцеве простую размазню, упивающегося до полусмерти из-за какой-то бабы... Но она сбежит от этого, от горы мусора в их квартире, от мужчины, который почти разрушил её жизнь. И она сбежит от собственного ребенка. Оставит его в наказание за то, что он так поступил с ней. И не будет не о чём сожалеть.
Быстро накормив ребенка, девушка принялась упаковывать чемодан. Тащить с собой всё она не хотела. Уедет к матери на другой конец страны и забудет всё это как страшный сон. И ей плевать, что случиться с Игорем и сыном...Уже сейчас Люся видела, как маленький Вадим становится похожим на отца. Голубые глаза, светлые волосы...Бесспорно, Верховцев-младший.
Наконец, Игорь вырубился. Люся поморщилась в омерзении, глядя на распластавшееся на полу кухни тело. Он превратился в настоящее убожество. Он больше недостоин её. Но для неё скоро всё закончиться, вернее, всё начнётся... Быстро схватив листок и написав на нём пару небрежных фраз, девушка подсунула его под руку Игоря и со стуком высоких каблуков покинула квартиру.
В этот раз похмелье было хуже, чем обычно. И, похоже, Игоря кто-то расталкивал. Он резко распахнул глаза и, несмотря на плачевное состояние, тут же уложил противника на лопатки. Им оказался мужчина в дешевом костюме с огромными испуганными глазами.
- Какого хрена? - прошипел Верховцев охрипшим голосом.
- Я...ваш....отец...послал!
- Что? - рявкнул он, для убедительности схватив незадачливого взломщика за манжеты.
- Ваша подруга...Она...ушла, бросила...записка. - Игорь быстро приметил в руках мужчины листок и вырвал его.
"Я тебя ненавижу. Ненавижу Вадима. Я больше так не могу. Надеюсь, никогда вас не увижу. Делай со своим ребенком, что хочешь" - гласил кривой почерк.
- Почему я не удивлён? - усмехнулся Верховцев и тут же помрачнел. - Убирайся!
- Но...ребёнок...- в подтверждение раздался громкий плач. Игорь поморщился и снова встряхнул незнакомца.
- Я сказал, пошёл отсюда, - повторять ещё раз не пришлось. Судорожно вдохнув, мужчина поднялся с пола и рванул к двери.
Не обращая внимания на крики ребёнка, Верховцев, пошатываясь, пошёл в ванну и залез под душ. Стало немного легче. Думать о случившемся совершенно не хотелось...Он совсем не чувствовал свободы. Да и как её почувствовать, если в соседней комнате орёт нечто называемое его собственным ребенком? Едва ли он мог подумать, что Люся уйдёт без ребёнка, но так получилось. И теперь он не знал что делать. В секундную вспышку ярости он представил, как его рука легко раздавливает маленькое существо, как он упивается и мстит за то, что этот ребенок отнял от него. Представил и тут же почувствовал, как дрожь отвращения к самому себе прокатывается по телу.
Когда он таким стал? Как он мог так унизиться перед самим собой? Дело было уже не в Александре и том, каким она хотела его видеть. Когда он успел забыть о собственном самомнении? Игорь опустился ниже некуда...Он всегда был плохим парнем, но стоило отметить, что это было связано лишь с глупыми детскими обидами. А теперь это нечто большее. Он просто чудовище, бездушное, не ощущающее никаких эмоций кроме звериной тоски. Но значило ли это, что он всегда был таким или же просто не хотел приложить усилия, не хотел исправляться?
Плач в соседней комнате в какой-то степени даже помог сосредоточиться на важных мыслях. Он потерял себя. Его больно ранили, и он решил пойти по самому лёгкому пути: сдаться и больше не подниматься. Но разве это был он? Разве он когда-то позволял себе впадать в такое состояние? Игорь прожил без Александры пять лет и жил довольно неплохо. Но когда она взглянула на него по-новому, как на что-то отвратительное и без эмоциональное это сломало его. И Верховцев утратил веру сам в себя. Забросил свою жизнь и окончательно перестал думать от других.
Но то маленькое хрупкое существо в соседней комнате...оно было продолжением него самого, пусть и нежеланным, не ожидаемым. Но он уже отдал часть себя для того, чтобы появился новый человек. И, пожалуй, горько усмехнулся Верховцев, единственный, кого стоило во всём этом винить - это он сам. Он не бросил Люсю, хотя свободно мог сказать, что он не будет с ней, несмотря на ребёнка. Но будучи отвергнутым, он хотел сделать что-то назло...или же наоборот, угодить, оставшись с ребенком и хоть как-то оправдать себя в глазах Саши.
Игорь тяжело вздохнул и выключил воду. Только вот Игорь не учёл, что пока он не примет себя, пока сам в себе не разберётся, Саша тем более не примет его. Он должен поступать беспрекословно, определяться с эмоциями, с которыми он совершает поступки. Равнодушие, злость или же просто отчаянное желание выделиться, обратить внимание? Сейчас все прошлые поступки казались Игорю чистым ребячеством...Он всего лишь убегал, скрывался в негативных эмоциях., хотя был способен на большее, он был способен полюбить собственного ребёнка. Но это куда сложнее, чем возненавидеть его.
