Любовь под зонтом - Иринья Коняева

Димка так аппетитно описывал, как все будут кружить, петь и танцевать вокруг беременной Насти, что Наталья на долю секунды даже захотела взять и первой рассказать о своём положении, но здравый смысл победил. Пусть так. А они с Борисом пока понаслаждаются своей тайной вдвоём.

Настя посмотрела на брата. Тот выглядел вполне довольным жизнью, притом выражение на «морде лица», как она это называла, было то самое доисторическое.

«Я альфа–самец и сам себе господин. Борька плюс один», — ехидно пропела про себя девушка. Почему–то она не сомневалась, что у брата будет сын.

Внезапно набежала тучка и пошёл довольно сильный дождь. Наскоро обменявшись ещё раз поздравлениями и поболтав о том о сём, молодые люди разошлись по домам.

Солнце уже спряталось за сопкой [холмы на Дальнем Востоке называют сопками и никак иначе], но было ещё светло. Так же светло и радостно, как и на душе у двух пар, которые узнали, что скоро станут родителями.

Настя и Наташа, каждая в своей квартире, не сговариваясь, прошли на балкон и буквально через мгновение позвали любимых мужчин.

— Смотри, радуга. — Настя ткнула пальцем в распахнутое окно. Над Золотым мостом висела огромная, яркая, с чётко выраженными цветами, радуга и казалась настолько прочной и основательной, словно по ней можно было без малейшего страха пройтись или даже прокатиться на велосипеде. — И в воде красиво отражается. Почти круг.

— Как символично, — заметил Димка, обнимая невесту. — Радуга — это олицетворение всех красок жизни. Во многих культурах она является знаком бесконечного милосердия Бога и его любви к людям.

— Это, конечно, очень поучительно, ботаник ты мой драгоценный, — съехидничала Настя, — но я намекала на романтичность момента и поцелуй.

На другом балконе Боря так же обнимал Наталью. Девушка откинула голову на плечо своего мужчины и дышала глубоко, медленно. Ей было просто хорошо. Она любит, любима, они с Борисом скоро поженятся и уже ждут малыша, о котором она всегда мечтала, едва ли не с первой встречи с ним, её мужчиной.

— Нет, ну ты посмотри, какая она. Представь, сколько конфеток «Скиттлс» можно из неё выжать, там не то что на ведро — на бассейн хватит! — пожадничал неромантичный Борис, и Наталья рассмеялась этому неожиданному замечанию, безумно «подходящему» моменту.

— Люблю тебя. Я очень люблю тебя, Борь, — нежно и искренне прошептала она, разворачиваясь для поцелуя.

Солнце быстро, но не теряя величия, скрывалось за полосой горизонта, последними лучами лаская и обнимая город. Город у моря, в котором люди любимы и счастливы.

Конец.

Бонус

Двадцать пять лет спустя

— Мама, я хочу жить в общежитии! — заявила темноволосая сероглазая красавица. — Нет, не так. Мама, я буду жить в общежитии. И точка!

— Олеся, ну какое общежитие? Мы ведь специально оставили вам квартиру в городе, чтобы поближе к университету, а ты… — Настя в очередной раз начала объяснять прописные истины своенравной дочери, но та и слышать ничего не хотела.

— Бла–бла–бла, — студентка–второкурсница корчила мордаху и закатывала глаза точь–в–точь как Борис, и Настя не выдержала, улыбнулась, хотя стоило сделать дочери замечание за непослушание. — Ма, я ведь не думала, что с этими извергами будет так сложно. И я сейчас не про братцев, заметь! Они, слава богу, меня понимают и поддерживают. Зато Андрей с дядей Борей вообще озверели! Один следит за мной в универе, второй у дома караулит всех парней, что…

— Каких парней?

Олеся обернулась на отцовский голос и состроила самое невинное выражение на лице из своего арсенала. Папу она не видела почти две недели — ужасно долгий срок! — и сейчас была искренне рада это исправить. Только вот суровое выражение тёмно–серых глаз прямым текстом намекало выбирать выражения тщательнее и поменьше говорить про парней.

— Ой, папулечка, я так соскучилась! — воскликнула с улыбкой хулиганистая девчонка и бросилась обниматься. Лишняя минута при общении с папой — никогда не лишняя. Мало ли, вдруг повезёт и он отвлечётся на маму или позвонит кто, собьёт с мысли. На крайний случай, всегда можно придумать отговорку или хотя бы просто дать себе передохнуть перед серьёзным разговором.

— Я тоже. А теперь отлипай, пиявочка, садись напротив и рассказывай, — приказал Дима дочери.

Настя быстро развернулась, чтобы никто не заметил её ехидной ухмылки. Эта парочка папа–дочь умиляли ужасно. И в то же время безумно восхищали. Олеся пошла в отца и характером, и складом ума, поэтому их пикировки доставляли Насте огромное удовольствие. Каким бы суровым и строгим Дима сам себе ни казался, его маленькая принцесса мастерски вила из него верёвки, играя на всех его слабостях как по нотам.

— Да там и рассказывать–то нечего, — Олеся беззаботно махнула рукой, будто ситуация ни капельки её не волновала. — Я живу как Рапунцель какая–то! С братьями, конечно, круто и всё такое, они меня любят, холят и присматривают, ты можешь быть доволен.

— Но ты довольной не выглядишь, — подтолкнул в правильном направлении дочь Дима.

— Папуль, ну всё честно круто и всё такое, — Олеся посмотрела несчастными глазами в сторону матери, затем в окно, печально вздохнула и продолжила: — Всё, кроме дяди Бори. Если Андрейка хоть иногда на девок своих отвлекается, да в тренажёрке пасётся, то дядя Боря… — девушка поджала губы, чтобы не сказать какую–нибудь гадость в присутствии родителей, — он… Чёрт, даже не знаю, как это сказать! У него прямо сверхспособности какие–то! Как только ко мне приходит кто–нибудь не женского пола, он появляется… как чёрт из табакерки.

Настя тихонько хрюкнула и тут же отпила чай, на обернувшуюся в её сторону дочь посмотрела вопросительно, словно ничего и не было, а той показалось.

— И что, он их бьёт? — уточнил Дима, выгнув бровь