Сладкий грех. Разрушение - Лина Мур
— Слэйн знал о том, что Лиам его родственник? Точнее, его брат по матери? — с трудом выдавливаю этот вопрос.
— Да, Слэйн всё знал про нас. Он знал даже больше, — кивает Доналл.
Господи, мне становится трудно дышать. Альбом падает из моих рук, и я встаю, чтобы хотя бы что-то делать. Я не в силах справиться с таким огромным потоком мыслей. Я начинаю расхаживать по комнате, но мне это не помогает.
— Слэйн знает, что он мой брат по отцу. Я рассказал ему три года назад, когда твой отчим позвонил мне с требованием вытащить его из тюрьмы, в которую ты его засадила. Он пытался шантажировать нас прошлым, сказав, что скопировал все записи и документы, которые собрал твой отец, и твоя мать забрала с собой в Америку. Слэйн узнал о шантаже и пообещал защитить семью. Он стал наследником нашего отца. В его руках огромная власть. Слэйн управляет всем, и мы все зависим от него. Он владеет нашими страхами и ошибками и продолжает дело своего отца в самой паршивой манере, — произносит Доналл, и его слова добивают меня. Они разрушают и уничтожают и меня, и воспоминания, которые словно проносятся передо мной. Слэйн улыбается мне и смеётся. Я разрушаю жизнь Слэйна. Я испытываю чувство вины и унижаюсь перед ним. Он кусает меня. Он изводит меня.
— То есть… Слэйн… он… узнал о том, кто я такая, три года назад? — хрипло бормочу я.
— Да, Энрика. Он знал о тебе всё. На него работают все в нашей семье и Лиам тоже. Почему-то наш сын выбрал его в свои герои.
— Это ложь. — Дёргаю головой. Доналл манипулирует мной и хочет заставить меня поверить в эту чёртову ложь. Нет, не получится.
— Энрика, мне очень жаль, но я не вру. Я пытался убедить его в том, что ты не виновата в прошлом. Ты никого не трогаешь, живёшь в Америке и даже не собираешься возвращаться в Ирландию. Но Слэйн не слушал меня. Он нацелился на тебя и видел в тебе только врага и ничего больше. Почему ты думаешь, он напал на Фарелла? — спрашивает меня Доналл.
— Я… я… он говорил, что Слэйн плохой. И я… я… защищала его. Верила ему. — Постоянно облизываю губы. Мне становится всё сложнее и сложнее дышать сейчас.
— Да, он испугался, что Фарелл всё испортит. Мы больше не боимся смерти, как раньше. Наши дети выросли и теперь уже сами отвечают за свои поступки. Мы устали бояться, поэтому решили, что должны защитить тебя, Энрика, любым способом. Я держался в стороне, но мои люди следили за тобой. Я не имел права помогать тебе явно, но пытался… я подослал к тебе Дейзи, чтобы она следила за тобой.
— Что? Дейзи?
— Да, я обещал, что помогу ей, но не смог. Мне так жаль. У меня нет столько власти, как у Слэйна. Он заранее всё подготовил. Я думал, что Дейзи помогает тебе, работает на меня, но нет. Она изначально работала на Слэйна. Хозяйка квартиры, которая тебя обокрала и вышвырнула на улицу. Киф. Лиам. Каван. Дарина. Я могу перечислять долго, потому что немало людей задействовано в этом спектакле. У каждого была своя роль, и они играли её, ради своей жизни.
— Столько усилий, чтобы убить меня? Это нелогично, — вставляю я.
— Слэйн — продолжение нашего отца. Он наслаждается самим действием, а не результатом. Пишет свою хронологию событий. Он оградил тебя ото всех. Слэйн настроил тебя против всех, доказывая, что он является жертвой, а не мы. Но жертва здесь ты, Энрика. Он охотится на тебя и только на тебя. Слэйн не был разорён. Это подстава. Лиам работал на него. Никакой программы, которую ты украла, никогда не существовало. Никогда не было проблем в бизнесе и банкротства. Слэйн ничего не терял, а только лишь приумножил, благодаря твоей наивности и искренности. Он не оставит тебя в живых. Он даже устроил для тебя погребение, Энрика.
— Нет… нет… это неправда. Слэйн спас меня. Он нашёл меня. Он убил людей, — хватаюсь за голову и мотаю ей.
— Конечно, легко спасти, когда он сам создал для тебя проблемы. Слэйн всегда создавал их, чтобы потом появиться и якобы спасти тебя. Это был его план. Ты должна была стать зависимой от него. Влюбиться в него. Понять, какую ошибку совершила, и покончить с жизнью. Зачастую он не убивает сам, а лишь наблюдает за тем, как люди сходят с ума и убивают себя. Слэйн даёт им выбор: это сделают они или он. Если он, то они будут долго мучиться. И таким образом, он становится невиновным, но с трупом на руках. Следующим трупом станешь ты, Энрика, если не спрячешься от него. Слэйн одержим тобой, и это меня пугает. Это пугает всех нас, потому что обычно он недолго играет с людьми. Пару месяцев, неделю, три дня, но не три года. Он стал безумней, чем раньше. Каван всегда старался сдерживать его, но сейчас Слэйн вышел из-под контроля. Где он, Энрика?
— Я… я… не знаю, — отвечаю, пожимая плечами, и всхлипываю.
— Слэйн в том самом поместье, где из него сделали робота и изощрённого маньяка. Он маньяк, Энрика. Сейчас он находится там, чтобы вернуться к тебе спокойным, хладнокровным. Он сидит на наркотиках, употребляет их с двадцати лет. Они помогали ему походить на человека, но все знают, насколько жесток Тристан Слэйн Нолан. Все статьи, вся информация, которую ты получала, выдуманы им. В его власти полстраны. А если он не владеет чем-то, то владеет страхами того, кто будет выполнять его приказы. Он хитрый, умный и бессердечный. Я должен тебя спасти, Энрика.
Доналл встаёт и подходит ко мне. По моей щеке скатывается слеза, наверное, не первая, потому что я не знаю, что сейчас чувствую. В моей груди столько разных эмоций, но каждая причиняет боль.
— Я извиняюсь за то, что не убил его, когда он родился. Прости меня, что я повёл себя, как трус, и ты потеряла всё, Энрика. Я бы пожертвовал своим сыном, если бы знал, что тот предаст меня и перейдёт на сторону врага. Я ошибся, когда последовал словам твоего отца, и спас Лиама. Я должен был спасти твоего отца. Прости меня, изменить прошлое я не могу, но желаю изменить будущее.
— Я должна верить, да? — хрипло смеюсь, то ли от боли, то ли от мучительной боли в сердце. — Я должна верить тому, кто убил моего отца? Слэйн был рядом со мной, а ты нет. Слэйн предупреждал о том, что вы будете это делать. Сначала Сальма, теперь ты. Я не верю. Дождусь его и спрошу.
Доналл прикрывает глаза и слабо качает головой.
— Ты даже слова сказать не успеешь, как он убьёт тебя. Вспомни, ведь он показывал тебе своего зверя, чудовище, маньяка, да?
— Он говорил, что маньяк и… одержим.
— Так и есть. Он всегда говорит об этом своим жертвам перед смертью. Если тебе нужны факты, то возьми их сама. Слэйн следует манере поведения своего отца. Он учил его каждому взгляду, каждому способу убийства и жестокости. Он сделал из него робота и бессердечного зверя. Если Слэйн поступает так же, как наш отец, а он именно это и делает, то хранит все твои фотографии, все свои слабости там, где жертва начала свой путь падения. Они всегда выстраивают некую схему, разыгрывая спектакли, и это
