Марина Попович - Любовь играет в прятки
— Добрый вечер, — воркующим голосом поздоровалась Мария Эдуардовна, хозяйка „Туниса“, держа перед собой обеими руками серый клатч. Наташку сегодня, как переклинило. Оторвав мысли от поиска каши с торта, ее осенила новая мысля: „А она знает, что ее управлявший с фамилией Удодов? Не стыдно перед клиентами? Так вызываешь менеджера и спрашиваешь как его фамилия? Позор!“, — Евгений Олегович, что здесь происходит?
— Ма… Мария Эдуардовна, я вот с этим сейчас и разбираюсь! — скрипучим голосом, слегка взволнованным ответил Женя, еще сильнее прижимая девушку к себе, пользуясь ее дезориентированным состоянием.
— Не разбираетесь Вы с этим, а держите ее под грудью! — возмутилась Мария, поправляя свои русые волосы от которых повеяло душным ароматом корицы и ванили.
— Она не против! — Заметила официантка, быстро удаляющаяся с поля зрения.
— Против я! — Наташка попробовала убрать цепкие руки, но только потеряла силы и задумалась над смыслом татуированных рук.
— А тебя не спрашивали, овечка! — захихикала хозяйка, показывая Наташке в зеркало ее внешний вид: платья превратилось в пятнистую морую половую тряпку, макияж расплылся, а волосы торчали в разные стороны, как будто только вытащила пальцы с розетки двести двадцать вольт.
— Она не овечка, а будущая птичка! — представил Женька свою будущую девушку матери, гордым голосом орла. Наташа не догадывалась о родственной связи Удодовых. Время покажет к чему это — к лучшему или худшему.
— Даа??? — Мария обсмотрела девушку с еще большим интересом и задала лишь один вопрос сыну: — А как же Милена? Я всегда думала… Женька пристально посмотрел на мать, приказывая замолчать и она уловила эту нотку. Семья почти гордых птиц с фамилией, запрещающей упоминаться при Юрьевой лишний раз, вернулась в приватную комнату, полную еды. Заботливые официанты, переживающие за свое рабочее место, положили новую скатерть с золотым орнаментом и половину блюд сменили на более теплые.
— Евгений, — прискучим тоном обратила внимание сына на себя Мария,
— Девушке нужно переодеться, принять душ и привести себя в порядок.
У нас нет воды в ресторане, может, вы поедете в отель?
— Отличная идея, Мария Эдуардовна! — Женька поднялся, протягивая руку Наташе для джентельменского жеста „Валим отсюда пока не поздно“.
— Жень, а где твой брат? Целый день его ищу.
— Он с… — Он посмотрел внимательно на Наташу, ворующую клюкву с крема, — Он занят с нашим другом.
— А Марго с ним?
— Нет, мы с ней уже выбрали наряды для завтра.
— Отлично. Завтра в восемь. Не опаздывайте иначе лишу вас зарплаты. — Она наигранно улыбнулась и протянула конверт с приглашением, коротко дав понять свой жест: — Для спутницы и одень ее приличней. Юрьева пропускала мимо ушей весь диалог, выковыривая фрукты со сладкого, портя товарный вид десертов, если она не съела — ни кто не съест. Ее постигло разочарование, когда Женька приказал упаковать в ящик эти сладости и такие же только новые. Щедрость парня однозначно подкупала Наташку, немножко пьяненькую от бокала вина из-за непривычки употреблять спиртные и алкогольные напитки. Женька наклонился к уху спутницы, притронулся мочка губой и чтоб не слышала мать: „Подыграй мне и я выполню твое желание, кроме, оставить тебя в покое“. Юрьева, полная противоположность Алисе, с восторгом обняла парня за талию, придумывая желание и чем лучше приходило на ум желание, тем были сильней объятия.
— Мария, мы пойдем? Думаю, завтра будет у нас время пообщаться, Натали нужно отмыть с себя наше ароматное шампанское.
— Очень жаль. Завтра быть обоим.
— Конечно. — Женька наклонился, поцеловал руку матери. Дверь приватной комнаты открывалась без стука и на пороге дурно клепая глазками и нелепо улыбаясь силиконом стояла Милен, а за ней выглядывала длинноногая Маргарита своими наращёнными синими ресницами, которые с трудом удерживали веки.
— Можно? — уже садясь возле Марии Эдуардовны, спросила Марго.
Милена недобродушно озадачила глазами Женьку и обнимающего Наташку, готовясь выдрать волосы конкурентке.
— Маша, Вы как всегда прекрасно выглядите! — когда дверь за Женей и Наташей закрылась с характерным звонким звуком украшающего их декоративного колокольчика, сделала телячий комплимент Милена, поправляя локоны на челке. Мария расцветала и одарила девчонок ангельской улыбкой тонких губ, с которых полились градом ответные лести.
— Мама, ты видела эту оборванку? — захлебываясь остервенения, прокричала Марго, отпивая с бокала, — Знаешь, где он ее нашел? В общественном транспорте! Она невоспитанное, лицемерное, хамское отрод…
— Тебе стоит быть вежливей к выбору родного брата. — спокойно перебила словарный запас дочери Марья Эдуардовна, задумавшись.
Вспоминая всех пассий Евгения, после расставания с первой и пока единственной любовью, с такой болезненной для юного сердца молодых подростков, она дурно посмотрела на Милен, курящую возле открытого окна. Мария с мужем Олегом для детей — равные и общительные друзья.
Благодаря такому подходу к воспитанию трех наследников, мать всегда понимала и чувствовала причины поведения своих ребят. Как и сейчас понимала, зачем сыну девушка, описана с огромнейшим ужасом Марго.
Когда осень перекрашивала листья деревьев в цвет тоски на прощанье, желто — красный с коричневыми сухими частями, и безвольно разбрасывала под ноги прохожим, ее сын впервые влюбился в идеальную девушку Милен: ухоженный вид, идеальные манеры, хорошая родословная, заботливая и во всем помогающая, идущая на уступки с безукоризненным характером. Для сердца матери не было идеальней в представлении той, которая должна быть с ее неуправляемым сыном, решившим пойти по стопамбрата. Милен и Женя проводили все свободное время вместе и через две зимы им исполнилось восемнадцать. Все интуитивно поженили пару и ждали официального приглашения на торжество. Птичка не спешил пополнить ряды „семейного гнезда“, заключать брак, тогда еще с девушкой с маленькими губками, невинными глазами и своими каштановыми волосами, он все искал хоть один недостаток в Милене.
— Она подозрительно идеальная! — Жаловался Женька брату одним летним вечером в пабе за бокалом пива.
— Чего ты тогда жалуешься? — Не понял логики Женьки Домка, всматриваясь в полумраке окно, приглядывая за их первыми байками.
— Может, проверим ее? Домка недовольно клацнул пальцами, набрав в легкие тяжелого прокуренного воздуха:
— Не стоит, лучше давай порадуем родителей и сыграем свадьбы в один день?
