Отблеск миражей в твоих глазах - De Ojos Verdes
Вздыхает с теплой улыбкой и начинает что-то быстро строчить в мессенджерах. Буквально через минуту откидывает телефон и… раздевается обратно.
Я округляю глаза и изумленно вскидываю голову.
— Да как тебя такую оставить… — посмеивается и приближается в одних брифах.
Я всё еще неверяще хлопаю ресницами.
Барс варварски приникает к моим губам. Боги, так жадно целует, что я натурально задыхаюсь от дефицита кислорода.
— Я пиздец как соскучился, Шипучка… Почти месяц на сухом пайке…
Это звучит так многообещающе взыскательно, что зажмуриваюсь под ливнем чувственных мурашек и откидываюсь на подушки, позволяя ему абсолютно всё…
***
Мы с одногруппницами стоим после пар в атриуме корпуса, когда я замечаю вдалеке Милу. Спустя секунду она тоже находит меня глазами и тут же энергично машет. Я поднимаю руку и перебираю пальцами в воздухе, со сдержанной улыбкой отвечая на приветствие.
Опять же, негатива к этой девочке я не испытываю, но и особой симпатии — тоже. А если быть честной, меня напрягает её присутствие, поскольку оно автоматически подразумевает присутствие матери или брата. За первые две недели учебы я уже несколько раз натыкалась на Адамовых по пути домой. Обходила стороной, пресекая любые попытки Марата приблизиться.
Ситуация довольно неадекватная, и пока я не нахожу для нее решений.
Вот и сейчас, вновь встретив Милу в институте, я загружаюсь и всю дорогу размышляю о жизненных перипетиях. Так глубоко задумываюсь, что не замечаю, как добираюсь в родной двор. Спохватившись, на ходу достаю ключи из сумки и сворачиваю к подъезду.
Но, не дойдя пары метров, круто торможу, замирая всем телом.
Ко мне в профиль опять у машины стоит Немиров…
Мозг реагирует на него каким-то рефлекторным параличом. Я не могу пошевелиться. Хоть и понимаю, что самым верным было бы молниеносно скрыться, пока мужчина меня не обнаружил.
Почему так происходит? Ведь пошел второй год, он один из самых интересных и сильных преподавателей, я заслушиваюсь его лекциями, однако в присутствии профессора внутри всё покрывается ледяной корочкой страха.
Глеб Александрович имеет навыки могущественного манипулятора, ему нравится играться с психикой студентов. Часть из них воспринимает «творческие» проявления препода как нечто забавное и не придает этому особого значения. А вот я… опасаюсь. Возможно, дело как раз в том, что в свое время я проглотила достаточно литературы, в которой фигурировали вот такие латентные психопаты. Я не могу не относиться в этому серьезно. Тем более… что Немиров теперь ведет у нас аж два предмета. Пересекаемся чаще, и во мне живут два равнозначных чувства — восторг и отторжение.
Однажды я попыталась поговорить о нем с девочками нашего потока, высказала предположения о его личности, но напоролась лишь на кокетливые смешки. Это сразу отбило охоту и дальше делиться своим мнением.
В эту секунду я продолжаю таращиться не дыша на мужской профиль и осознаю, что во всем дворе нет больше ни души. Пугает расклад.
Одновременно с этим ругаю себя на чем свет стоит. Ну что за дурацкая трусость?! А главное — по каким весомым причинам?!
Вот как это вдолбить в извилины? Как отменить автоматическое восприятие?..
Только я силюсь взять себя в руки и выдыхаю, как вдруг мужчина поворачивает голову и в упор смотрит на меня.
Пропускаю удар сердца…
…и резко опускаю глаза в недоумении.
Потому что это не профессор.
Незнакомец.
Я перепутала двух разных людей.
Сомнамбулически перебирая ногами, поднимаюсь в квартиру и сразу направляюсь в душ. Встаю под упругие струи в дезориентации, ища спасения от хаоса в сознании.
Где твои мысли — там твоя энергия.
Получается, это я сама себя так подставляю?
Теоретически я знаю, как работают все эти законы, а на практике — допускаю примитивнейшие ошибки. Тот самый сапожник без сапог.
Безумно расстраиваюсь и загоняюсь. Впервые во мне возникает потребность обрисовать ситуацию Барсу и попросить совета. Это риск. Но я действительно хочу ему рассказать.
Наш уровень доверия постепенно поднимается выше, и сейчас я смотрю на некоторые вещи с другого ракурса. Уверена, Таривердиев подскажет мне что-то по-мужски прагматичное.
Жду его вечером, сегодня мы снова одни, Марк опять приглашен на какую-то тусовку, организованную будущей родней, он часто не ночует у нас.
Барс почему-то опаздывает и не отвечает ни на звонки, ни на сообщения. Не нахожу себе места. И в первом часу ночи, изведшись, проживаю дежавю, когда на пороге материализуется Таривердиев, которого на плече тащит Марк…
С той разницей, что в этот раз мой любимый муж не пьян, а кошмарно покалечен.
У меня язык отнимается при виде разукрашенного лица Барса, на лбу которого красуется хирургический пластырь для швов. Губы и нос распухшие и рассеченные. Щеки в ссадинах и мелких ранках.
Таривердиев фокусирует на мне мутный взгляд и эпично вздыхает. Его правый глаз дергается в попытке подмигнуть, но получается жутковато. Веки не смыкаются из-за отека и вибрируют, словно это тик.
Мои конечности ослабевают. Приваливаюсь к стене боком и транслирую немой вопрос.
— Лус, у него сотряс средней тяжести. Давай уложим, всё потом, ладно? Помоги.
Я прихожу в себя под твердый успокаивающий голос Марка и по щелчку активизируюсь. Кидаюсь к ним и тоже плечом подпираю внушительную тушу пострадавшего.
Барс цокает, бормочет что-то про то, какая я мелкая. А у меня сердце сжимается до крошечной горошины от переживаний о нем.
Вместе с его другом устраиваем Таривердиева в кровати, затем я осторожно снимаю с него одежду и укрываю одеялом. То ли он сразу вырубается, то ли не в силах раскрыть глаза, но поза мертвецкая. Выключаю свет и выхожу, присоединяясь к Марку в кухне.
Он нервно курит у окна.
Я на автомате варю кофе. Как робот.
А за ребрами — истерика бьется.
Парень садится за стол, я кладу перед ним чашку, сама устраиваюсь со второй напротив и решительно вскидываю на него пытливый взгляд:
— С Адамовым, да?..
Получаю короткий кивок.
Прежде чем задать следующий вопрос, колеблюсь немного.
— Если Барс в таком состоянии, что же с Маратом?..
Марк отводит глаза. Я цепенею.
— Он в реанимации.
Со сдавленным стоном роняю голову на вытянутые ладони.
Я просто в ужасе. Пульс взметается до критической отметки, взяв разгон за долю секунды.
Боже мой…
— Заяву они уже накатали, это ты тоже должна знать, — добивает информацией.
Не знаю что сказать. Паника душит горло. Даже сглотнуть не получается, мышцы не поддаются.
Молчим.
Варюсь в своих мучительно мрачных мыслях.
Когда
