Обрученные - Диана Рымарь
А ведь у нее могла быть целая жизнь.
Красивая, умная, целеустремленная, она могла многого добиться, если бы направила энергию в мирное русло.
Сколько ей? Всего ничего лет. И семью могла завести и детей если не родить, так хоть воспитать. Мало ли на свете бездомных детей? Или мужчин с маленькими детьми на руках?
Но это все, конечно же, не про Наиру.
Ее психика сломалась задолго до встречи с Варданом, как он посчитал. Потому что ни одна нормальная баба не пойдет делать аборт для того, чтобы завести семью с детьми с человеком, которого даже не знает. Свой ребенок не дорог был что ли? Совсем?
А все же Вардан решил с ней повидаться, расставить для себя все точки над i, хоть и знал уже от того же следователя, в чем Наира его обвиняла. Хотел понять для себя, чем заслужил такую черную ненависть.
Но того, что перед ним предстало, он не ожидал ни увидеть, ни услышать.
Он глазам своим не поверил, когда перед ним село существо в тюремной робе. Назвать это существо женщиной язык не поворачивался.
На голове во многих местах раны из-за выдранных волос. Кожа на лице будто пергаментная, черные синяки под глазами, а сами глаза красные, как у вампирши.
«Неужели она сделала это с собой сама?» - гадал он, не зная, куда смотреть, ведь чисто по-человечески ему было ее жаль. Да, даже после всего жаль. Ведь она – сплошная ходячая рана.
Вот до чего доводит людей душевная боль, а ее в Наире плескались океаны, это было видно невооруженным взглядом.
- Пришел позлорадствовать? – Наира рассмеялась ему в лицо.
Их разделяла прозрачная перегородка. Но ее голос пробивался через стекло даже несмотря на то, что Вардан еще не успел снять трубку для разговора.
Все-таки трубку он снял.
И даже задал свой вопрос:
- В чем же я виноват, если ты сама убила своего ребенка? Учти, я знаю все! И про твой аборт, и про бесплодие, и про то, что сожителя своего убила и обворовала. Огромные деньги были у тебя в руках, жить могла нормально. Так чего ж ко мне полезла? Чем я тебя так привлек?
- Ты и не понимаешь, ублюдок? – выплюнула она с ненавистью во взгляде. – Я из-за одного шанса быть с тобой решилась на аборт… Ведь без восстановления девственности мне ничего не светило. Из-за твоей проклятой семейки, где только девственность чтят…
- А с девственностью у тебя типа были шансы? – тихо кипел он. – Разве я дал тебе какие-то намеки, что мне нужны такие жертвы?
- Если бы ты ко мне тогда по-доброму отнесся… Если бы не смотрел на меня как на кусок мяса…
Вардан не помнил, чтобы он так смотрел на Наиру.
Она продолжала плеваться ядом:
- Если бы ты мне в первый день сказал, что помолвлен, я бы тогда не стала делать тот аборт!
Он слегка обалдел от наглости.
- Я что всем должен ходить и докладывать, какие у меня планы на личную жизнь? Это был твой ребенок, ты должна была его защищать, а ты убила. И теперь меня винишь, чтобы правду не признавать, что это твоя вина, а не моя… Тебе так легче, Наира? Что-то непохоже. Ты себя изнутри уже съела из-за этой вины, превратила себя в живой труп, не видишь разве?
Она скорей всего не понимала, как выглядит.
Более того, она не слышала Вардана.
Будто сошла с ума, все твердила свое:
- Потому что такие как ты не должны размножаться! Ты такой же ублюдок, как все остальные ублюдки, которые меня пользовали с восемнадцати лет! Я из рук в руки переходила, меня били и унижали. Ты ничем от других не отличаешься. Ты относишься к женщинам как к людям второго сорта. Тем, кто должен тебе служить! Ты их рядишь как кукол, селишь куда тебе надо и пользуешь как тебе надо! А на нашу женскую боль тебе плевать!
Последними словами она попала ему прямо в сердце.
Ведь еще недавно кое-что из того, что говорила Наира, было правдой.
Вардан делал это с Лианой. Рядил ее во что хотел, собирался поселить у себя и даже мысли не допускал, что она может не захотеть быть его женой. Считал, что способен подарками загладить вину перед ней. Даже не представлял, как сильно ранил юное девичье сердце той роковой ночью, права качал, когда нужно было на коленях перед ней стоять и прощения просить. Свято верил, что он для Лианы – джекпот.
Но жизнь пооблома-а-ала.
Показала, почем фунт лиха, где зимуют раки и как Родину надо любить. Как Лиану любить, показала тоже. И как прощения просить так, чтобы простили.
Теперь Вардан мог с уверенностью сказать, что в их с Лианой маленькой зарождающейся семье людей второго сорта нет. Никто никому служить не должен. И патриархального уклада в доме тоже не будет.
Он и его маленькая женщина нашли свой особый баланс, свили гнездо, где они могли любить друг друга. Оба старались друг для друга, хотели лучшего для партнера, мечтали об одном и том же.
Там, в их маленьком семейном гнездышке Вардан по-настоящему понял значение слова «близость». Когда даже несколько часов в разлуке кажутся тебе чем-то немыслимым, когда ты можешь читать мысли второй половины, предугадывать желания.
- Моя будущая жена для меня самый главный человек, - сказал Вардан Наире. – Она никакое не мясо и не кукла. Она – все для меня. И мне очень жаль, что вместо того, чтобы попытаться найти своего человека, ты разменяла свою жизнь на месть за несуществующие обиды.
На этом он повесил трубку.
Ведь все равно ничего ей не доказал бы. Да и надо ли?
Зато понял для себя главное – то испытание, через которое они с Лианой прошли, сделало их обоих другими. Сделало их отношения другими.
Вардан ушел, не оборачиваясь, хотя вслед ему неслись проклятия.
Шагал по коридору СИЗО на выход с гудящей головой.
Вышел на порожки и увидел Лиану, которая его поджидала.
Внутрь заходить не захотела, но и одного в такую дорогу не отпустила.
Любимая стояла перед ним, переминаясь с
