Ты для меня? (СИ) - Сладкова Людмила Викторовна "Dusiashka"

— Таков мой выбор. Прими его.

— Отмени помолвку! Иначе, потеряешь меня!

— Глеб! Прекрати.

— Я не шучу. —  Он уже орал. — Ты слишком дорога мне, чтобы отдать ему! Чтобы молча наблюдать, как мой братец коверкает твою жизнь!

Не выдержав, и Лера перешла на крик:

— Ну, в этом-то мы с ним солидарны. Я тоже, его жизнь исковеркала. До сих пор, раны зализывает.

— Что за бред?

— Вовсе не бред!

— Я все сказал! Либо он. Либо я. Выбирай!

Девушка и сама не заметила, в какой момент началась ее истерика. Эмоции не поддавались контролю. Совершенно. Подобный выбор казался чем-то чудовищным. Немыслимым. Разбивающим сердце в мелкую стеклянную крошку. У нее оставался только один шанс, повлиять на ситуацию, и Лера им воспользовалась. Подцепила дрожащим пальцем черную жемчужину, красующуюся на шее, и сквозь слезы прошептала:

— Тогда, ты знаешь, что я выберу. Потому что всегда, ВСЕГДА его выбирала! А за нее — единственную вещь, связывающую меня с твоим братом — готова была…

— Растерзать, — закончил вместо девушки Глеб. А после изумленно вытаращил глаза. — Черт! Да быть того не может!

Глава 47

Может! Еще как может…

Замолчали оба. Одновременно. В повисшей тишине даже тиканье часов ощущалось раскатами грома. Девушка с замиранием сердца наблюдала, как друг становиться все мрачнее и мрачнее, с каждой прожитой секундой. Как воспоминания, извлеченные из глубин сознания, подтверждают его догадки. Казалось, будто он в своем мысленном списке ставил зарубки напротив того или иного события. Лера очень ярко представила тот список:

…Кулон появился на ее шее в четырнадцатый день рождения —  галочка!

…С того дня Герман ни разу не появился в их доме —  галочка!

…Запил он, и начал вести разгульный образ жизни, в тот же период —  галочка!

…На двадцать первый день рождения, узнав о многочисленных подружках Германа, у нее случилась жуткая истерика —  галочка!

Продолжать можно было бесконечно…

Когда в его голове окончательно сложился пазл, и верная картинка обрела свою форму, он громко застонал. Досадливо. Мучительно.

В попытке успокоить, Лера мертвой хваткой вцепилась в запястья Давыдова. Потянула к себе, фактически умоляя сесть рядом. Видимо, Глеб пребывал в таком шоке, что не особо-то и противился.

— Охр*неть! — Сообщил заторможено.

Красивых пафосных речей подобрать не смогла —  слишком сильный раздрай творился в душе. А потому, выразилась довольно коротко.

— Зато, теперь ты знаешь…чей это подарок.

Парнишка горько рассмеялся:

— Лучше б не знал.

— Глеб…

— Кажется, я догадываюсь, почему он с катушек съехал…тогда. После возвращения с похорон тети Оли. В тебе была причина! В его отношении к тебе…

Кожа от страха и неимоверного стыда разве что ледяной коркой ни покрылась:

— Прошу, умоляю…пусть твои догадки, догадками и останутся! Никто, слышишь, НИКТО не должен о них узнать! Наша жизнь —  только наше дело.

На скулах друга заходили желваки —  столь сильно сдавил челюсти. Злость, охватившая его, словно сквозь поры просачивалась, заполняя пространство вокруг. Казалось, брось спичку —  все вспыхнет синим пламенем.

— Взаимно было, или силой взял?

— Боже! Конечно, взаимно. Причем…инициатива исходила от меня.

Собеседник ошарашено присвистнул, несомненно не ожидая услышать чего-то подобного.

— Люблю я твоего брата, понимаешь? —  Вновь попыталась разбавить гнетущую обстановку. —  Люблю.

Глеб уставился на нее проникновенно. До ужаса внимательно, следил за реакцией на вопрос:

— Что…и прямо счастлива с ним?

Глупо улыбаясь, Лера кивнула.

— Ну, ладно тогда. —  Неопределенно пожал плечами. — Раз никто тебя не принуждает…

Облегчение обрушилось мощнейшей лавиной. К счастью, Глеб хоть и славился своей вспыльчивостью, являлся весьма отходчивым по натуре.

Буря миновала!

— Но! —  Привлек внимание. — Если он, еще хоть раз причинит тебе боль…или же, захочет вернуться к прежнему образу жизни, у меня появится достаточный повод, чтобы пересчитать ему ребра!

Вскрикнув, девушка торопливо обняла Давыдова, крепко прижимая к себе.

— Мой защитник! —  Ворковала примирительным шутливым тоном, расцеловывая в щеки. —  Мой герой! Если твой старшенький братец меня обидит, вместе ему накостыляем, да?

— Отстань, — отмахнулся молодой человек. Но, лишь нас словах. На деле же, отстраняться не стал, а обнял в ответ. —  Надеюсь, ты знаешь, что делаешь…

Так, в атмосфере полного взаимопонимания и безоговорочного принятия, они проболтали еще минут десять. Пока ни заявился Герман, и ни разогнал их дружную компанию по разным углам. А если точнее, одного за дверь. Другую на балкон.

— Завтра, перед работой, нужно заехать в ювелирный магазин, и выбрать тебе приличное кольцо, — услышала девушка, уже проваливаясь в сон.

— Обязательно с утра?

— Да! Все в офисе должны удостовериться в правдивости отцовского заявления. Пресечем слухи на корню.

Утро не задалось с первых же секунд. Они проспали!

Самым нелепым образом. Как малые безответственные дети, забыли мобильные телефоны в доме. Естественно, ни один из них не слышал трели будильника. Тем стремительнее было пробуждение, когда у Давыдова сработали его биологические часы.

Чтобы хоть как-то компенсировать потерянное время, пришлось пожертвовать завтраком. Даже утренний макияж девушка наносила уже на полном ходу автомобиля. Под едкие комментарии Германа, на тему —  каковы ее шансы выколоть себе глаз, и стать женской версией Кутузова! Она хмурилась, но свои «опаснейшие для жизни» действия не прекращала.

Вопреки всему, удача им сопутствовала —  ни одной пробки не встретилось на пути. Лера оказалась столь увлечена процессом преображения заспанного зевающего существа в довольно симпатичную девушку, что не сразу заметила, как Давыдов выруливает на парковку огромного торгового центра. Издав характерный щелчок, отстегнулся  ремень безопасности.

— Идем.

— Куда? —  Удивленно, с долей настороженности покосилась на мужчину.

— За кольцом!

Черт! Совсем из головы вылетело.

— И какого, спрашивается, лешего ты застыла?

Сама не знала. Вроде и в норме все…как запланировано. Как положено. Почему же тогда пульс, стучащий в висках настойчивым набатом, оглушал своим ревом? Почему пальцы заледенели, и коленки тряслись?

— Знаешь, я, наверное, не пойду!

— Вот сейчас не понял, — он почти рычал, — в каком смысле?

— Это как-то…неправильно.

— Что именно?

Щеки запылали.

Неужели, очевидных вещей не понимает? Ее неловкости не чувствует?

— Герман, девушка не должна участвовать в выборе помолвочного кольца! Этим занимается мужчина, полагаясь на свой вкус, ну и…финансы, разумеется.

— Так сильно боишься пустить меня по миру, Мелкая? Похвально!

— Вообще не смешно!

— Ладно, не трясись. Понял я.

Недолго думая, Давыдов потянулся за пачкой сигарет. Первая мысль оказалась ошибочной —  курить он вовсе не планировал. Удивляя все больше, избавился от фильтра. Табак ссыпал в ладонь, и рассеял по ветру, выкинув в открытое окно. Когда от сигареты осталась лишь тонкая шуршащая бумажка, мужчина перехватил ее взгляд:

— Руку давай.

Подчинилась беспрекословно, и уже в следующую секунду Герман снял мерку с ее безымянного пальчика.

Отсутствовал он не более десяти минут, с учетом дороги туда, и обратно. А когда вернулся, молча, всучил Лере темно синюю бархатную коробочку. И пока Давыдов пристегивался, она рассматривала сей ювелирный шедевр. С трепетом. Замирая от восторга. Забывая дышать.

Господи, это не сон. Не сон.

На белой подложке красовалось изящное колечко, украшенное россыпью крошеных бриллиантов, и тремя черными жемчужинами разного размера.

Точь в точь ее подвеска. Изделия гармонично смотрелись единым гарнитуром!