Анна Джейн - Северная корона. Часть 1
Он погладил ствол ТТ, который сжимал одной рукой, засунутой в большой карман широкой кожаной куртки, а после, подойдя к одному из турников, с легкостью стал подтягиваться, одновременно кое о чем размышляя.
Пока Макс неистовствует, ищет его, следует затаиться.
"И я даже знаю, где", - весело подумал молодой мужчина, чувствуя, как напрягаются его мышцы.
Дионов, сезон охоты на тебя открыт. Аминь.
Этой ночью Марта почти не спала - она сидела на кровати, прислонившись к ковру, висящему на стене, и думала. Мыслей, тревожных и колючих, как рой ос, в ее голове было множество, и хотя девушка сидела почти без движения со спокойным, если бы не сказать каменным лицом, в голове ее происходила самая настоящая война этих самых черно-желтых мыслей-ос. Они, жужжа на разный лад, беспорядочно носились по сознанию Карловой с бешеной скоростью, сталкиваясь друг с другом, словно молекулы воздуха. Одни, более желтые, при этом утверждали, что нужно все немедленно рассказать Нике о Саше правду, другие - черные - требовали умолчать эту информацию. После они менялись цветами и вновь, жужжа, требовали то одно, то другое, приводя самые разные, но всегда весомые аргументы.
"Ника должна все знать. Они не смогут быть вместе, если твоя сестра будет находиться в неведении. Отношения нельзя построить на лжи! Ты же знаешь, что ложь - это ржавчина! Она все вокруг разъедает!", - с горечью кричали одни.
"Пусть она узнает, кто он на самом деле, пусть. Есть шанс - и очень большой, что она не захочет быть вместе с ним и бросит его. Зачем ей уголовник?", - ласково, но возбужденно, даже как-то алчно нашептывали другие.
"Если твоя сестра поймет, что Саша не бросил ее из-за другой девушки, она будет рада. Она начнет доверять ему больше и перестанет сомневаться!", - трясли Марту за воротник третьи.
"Ты не имеешь права нарушать данное тобою слово! Он ведь просил не рассказывать никому - а особенно Нике о своем прошлом! Ты станешь предательницей", - грозили четвертые сердито.
Изнуренная таким количеством информации девушка не понимала, что будет хорошо, а что плохо. Что делать она может и должна, а на что наложено строгое табу. Она вообще после перестрелки пребывала в состоянии, похожем на панику и не могла мыслить разумно.
Марта от этих мыслей по-тихому, как ей казалось, сходила с ума. До самого утра она так и не поняла, что должна сделать и как ей лучше всего поступить, забылась тревожным сном только часов в шесть утра, а проснулась, ни много ни мало, в третьем часу дня, ввергнув в замешательство маму и бабушку, которые думали, что девушка, обычно рано встающая по утрам даже на выходных, заболела.
- Я просто устала и хочу выспаться, - сказала родственницам Марта, выползя из своей комнаты в длинной, с открытыми плечами, легкой ночной рубашке нежно-лавандового цвета. Она устало опустилась на кухонную табуретку и мелкими глотками принялась пить горячий, только что сваренный кофе, густой запах которого вальяжно обволакивал всю комнату. Готовить кофе Эльвира Львовна любила и умела.
- Ты точно не заболела? Хорошо себя чувствуешь? - внимательно посмотрела на единственную дочь Карлова-старшая. Та показалась ей слегка бледноватой, с небольшими темными кругами под глазами. Женщина остро чувствовала, что с Мартой что-то не так: то ли она подавлена, то ли расстроена. А, может быть, и правда, ребенок сильно устал от нагрузок в консерватории, от всех этих репетиций и конкурсов, бесконечных занятий и разучиваний очередных музыкальных шедевров?
- Да точно, точно. Я, правда, устала что-то, - как можно бодрее ответила Марта. Что ей делать, девушка до сих пор не понимала. С одной стороны, она пообещала молчать, с другой - как она может скрывать от Марты такую информацию?! Это ведь нечестно!
Попив кофе, кое-как расчесавшись и одевшись, девушка вышла на улицу, которая, казалось, все еще находится во власти госпожи зимы, а не в руках смешливого апреля: до сих пор еще было прохладно, очень ветрено, а иногда еще и шел снег. Как будто бы кто-то наверху держал огромную бумажную хрустящую упаковку, в которую заворачивают горячие пончики, но вместо них у этого кого-то был снег. Упаковка была немного порвана снизу, и поэтому изредка снег падал вниз большими порциями. Но тот, кто держал ее, пытался закрыть дыру ладонью - и тогда снег резко прекращался. А потом вновь падал и огромными тонкими хлопьями стелился по холодному сухому асфальту и твердой, не отогретой еще слишком слабым солнцем землю.
Когда Марта оказалась на улице, весенний снегопад был в самом разгаре - видимо, кто-то, кто держал пакет, наполненный миллиардами снежинок, в очередной раз не смог как следует прикрыть дырку на его дне. Однако снег совершенно не смущал задумавшуюся девушку с болезненными глазами и руками, запиханными в карманы наспех застегнутого пальто, все никак не понимающую, что ей сделать и как поступить. Марта шагала без цели по большому прямоугольному парку с памятником известному русскому писателю девятнадцатого века, расположенному прямо в его центре, и несколько раз обошла парк по периметру, прежде чем вернуться домой. Все это время она думала, пытаясь делать это как можно менее безэмоционально, но более объективно. Девушка ставила себя то на место Ники, то на место Александра, старалась понять, как в той или иной ситуации поведут себя эти двое, и в конце своей вечерней прогулки Марта, наконец, поняла, что должна сделать. И воплотить свою мысль в действие Марта решила прямо сегодня. Сначала она хотела поговорить с Никой по мобильному телефону, но потом поняла, что такой разговор должен произойти с глазу на глаз, и набрала номер кузины, чтобы договориться с ней о встрече. Девушка, прижав телефон к уху, долго слушала длинные равнодушные гудки. Сначала она даже испугалась - Марте вдруг показалось, что Ника сейчас находится с Сашей, который поняв, что звонит она, запретил своей девушке поднимать трубку. Однако страхи скрипачки оказались напрасными. Ее старшая сестра все-таки приняла вызов спустя несколько минут, когда девушка набирала ее номер в третий или в четвертый раз.
- Да, Марта, - проговорила Ника. Голос ее показался Марте немного уставшим и вообще, каким-то странным: тихим, полным раздумий и совсем невеселым. - Что ты хотела?
- Мне нужно с тобой поговорить, - торопливо начала длинноволосая девушка, ежась от ветра.
- Я только вернулась домой, Мартик, устала. Ты, наверное, давно звонила, но я услышала только сейчас. Ванну принимала, - интонации Ники даже пугали. Она почти никогда на памяти Марты такой не была. Что-то случилось? Что с сестрой? Может быть... она узнала правду об Александре и о вчерашней перестрелке? И о том, что Саша повез Марту к себе в квартиру?
