Джудит Макнот - Рай. Том 2
— Мередит, прошу, не нужно, — умоляюще вздохнул он.
— Теперь есть много врачей, специализирующихся на лечении женщин, у которых возникают проблемы с беременностью. Вчера я отправилась в библиотеку и перечитала уйму медицинской литературы. Кроме того, уже успели создать новые лекарства и новые методы, которые…
— Нет! — напряженно перебил он. — Категорически нет! Проси у меня все что угодно, но этих тревог мне не вынести. И это мое последнее слово.
— Мы поговорим об этом позже, — ответила она, упрямо улыбаясь.
— Но мой ответ не изменится, — предупредил он и хотел добавить кое-что еще, как телеведущий объявил, что у них есть новые сведения относительно скандала, связанного с попыткой захвата «Бенкрофт энд компани». Мередит устремила взгляд на экран.
— Сегодня днем Филип Бенкрофт созвал пресс-конференцию, чтобы прокомментировать слухи о том, что его дочь Мередит Бенкрофт была уволена с поста президента компании по причине близких отношений с известным промышленником Мэтью Фаррелом.
Мередит в тоскливом ужасе сжала руку Мэтта, но тут на экране появилось мрачное, неулыбающееся лицо отца. Поднявшись на возвышение в конференц-зале, Филип прочитал заранее заготовленное заявление:
— В связи со слухами о том, что замужество моей дочери с Мэтью Фаррелом стало причиной ее увольнения с поста президента «Бенкрофт энд ком-пани», хочу сказать, что совет директоров, включая меня самого, категорически отрицает подобные инсинуации. Моя дочь наслаждается коротким, хотя и сильно запоздавшим медовым месяцем в обществе своего мужа, после чего намеревается вернуться к исполнению своих обязанностей в «Бенкрофт энд компани».
Он остановился, глядя прямо в камеру, и только Мередит поняла, что он отдает приказ. Отдает приказ ей.
Шок заставил ее вскочить на ноги, но он был ничем по сравнению с потрясением, испытанным минуту спустя, когда Филип заговорил о том, что будоражило чикагские газеты всю эту неделю.
— Говоря о газетных публикациях, намекающих на то, что между мной и Мэтью Фаррелом существует давняя вражда, могу сказать только, что до самого последнего времени не имел возможности познакомиться поближе со своим — Он смущенно откашлялся. — со своим э-э , зятем.
И только сейчас до Мередит дошло, в чем дело.
— Мэтт, — неверяще вскрикнула она, стискивая его руку, — да он извиняется перед тобой!
Мэтт оглядел ее с сомнением, мгновенно сменившимся веселым блеском в глазах при следующих словах Филипа Бенкрофта:
— Как всем стало известно, Мэтт Фаррел и моя дочь были женаты всего несколько месяцев, после чего этот брак, как мы считали тогда, закончился печальным и преждевременным разводом Однако теперь, когда они снова вместе, могу только сказать, что иметь зятем человека уровня Мэтью Фаррела — это нечто такое, что любой отец может посчитать — Он снова откашлялся и, сердито уставясь в камеру, решительно докончил:
— ..огромной честью!
Мередит ошеломленно уставилась на экран, где уже мелькали спортивные репортажи, и, перестав смеяться, взглянула на мужа:
— Я заставила его дать слово, что он извинится перед тобой, когда обнаружится твоя полная невиновность. — И, неосознанно-молящим жестом притронувшись пальцем к его щеке, нежно прошептала:
— Сможешь ли ты найти в своем сердце силы оставить позади прошлое и попытаться подружиться с ним.
Про себя Мэтт считал, что ничто, сделанное Филипом, включая и пресс-конференцию, не может помочь возместить то, что он сотворил с ними, не говоря уже о том, чтобы относиться к этому человеку по-дружески. Он уже хотел сказать это Мередит, но, глядя в полные слез любимые глаза, не смог заставить себя произнести это.
— Попробую, — пробормотал он и сам расслышал отвращение в собственном голосе, но, поскольку чувствовал себя обязанным утешить жену, достаточно убедительно солгал:
— Он произнес очень милую речь.
Кэролайн Эдварде Бенкрофт тоже так считала. Сидя напротив Филипа в гостиной дома, который когда-то делила с ним, она дождалась окончания программы и, выключив видеомагнитофон, вынула кассету с записью.
— Филип, — сказала она, — это была очень милая речь.
Но Филипа ее слова явно не убедили. Он подал бывшей жене бокал с вином.
— Почему ты думаешь, что Мередит тоже так посчитает?
— Просто знаю.
— Ну конечно, еще бы! Ведь ты сама написала эту речь!
Кэролайн безмятежно пила вино, наблюдая за нервно вышагивающим по комнате Филипом.
— Как по-твоему, она это видела? — продолжал он волноваться.
— Если и не видела, можешь передать ей эту запись. А еще лучше самому отправиться к ним и посмотреть ее в присутствии Мередит и Мэтта. — Кэролайн убежденно кивнула. — Да, думаю, это правильная мысль. Не так официально.
Филип побледнел:
— Нет, я не смогу сделать это. Она, вероятно, возненавидела меня, а Фаррел просто вышвырнет из дому. Он не дурак и знает, что несколько слов не смогут загладить все сделанные мной ошибки. Он не примет никаких извинений.
— Примет, — спокойно заметила она, — потому что любит ее.
И, видя, что Филип продолжает колебаться, Кэролайн вручила ему кассету и твердо сказала:
— Чем дольше будешь тянуть, тем труднее будет восстановить отношения. Поезжай прямо сейчас, Филип. Филип сунул руки в карманы и вздохнул.
— Кэролайн, — ворчливо спросил он, — ты поедешь со мной?
— Нет, — покачала она головой, внутренне съежившись от страха при мысли о том, что впервые за все это время столкнется лицом к лицу с дочерью, — кроме того, мой самолет вылетает через три часа.
Голос его смягчился, и на мгновение перед Кэролайн вновь предстал тот неотразимый мужчина, в которого она влюбилась тридцать лет назад.
— Ты могла бы поехать со мной, — тихо проговорил он, — и я представил бы тебя нашей дочери.
Сердце Кэролайн на миг перестало биться при звуках его голоса, произнесшего «наша дочь», но она, тут же поняв его намерения, покачала головой и засмеялась:
— Никогда не видела большего интригана!
— Я еще и тот единственный, за которого ты вышла замуж, — напомнил он с одной из своих редких улыбок. — Должно быть, у меня все-таки есть что-то хорошее.
— Прекрати, Филип, — предупредила она.
— Мы могли бы поехать повидаться с Мередит и Фаррелом…
— Пора бы начать звать его Мэттом.
— Хорошо, — согласился он. — А после того как мы поговорим, можем вернуться сюда и попытаться вновь узнать друг друга. Если бы ты согласилась пожить здесь.
— Я уж знаю тебя! — горячо вскинулась она. — А если хочешь узнать меня, придется ехать в Италию!
— Кэролайн, — хрипло выдохнул он. — Прошу тебя!