Алёна Лепская - Рок, туше́ и белая ворона.
― Что ты будешь? ― спросил меня Раф. «Тебя» ― хотела я сказать.
― Текилу, ― прошептала я. Сола выставила палец вверх, давая понять, что составит мне компанию. Раф, оторвал от меня взгляд, и заказал несколько стопок. Он опрокинул одну, без соли и просто прикусил лайм. В голове вспыхнула занимательная идея и во мне щелкнул какой-то переключатель. Где-то на краю сознания, я предельно чётко осознавала, что, наше с ним время ограничено, и понимала, что никогда его не забуду. Ни в этой жизни ни в тысячах следующих. Но еще я хотела быть уверенной, что, даже если мы расстанемся я останусь в его памяти.
― Ты не правильно пьешь текилу. ― покачала я головой. Я перегнулась через его тело за лаймом. Его дыхание дрогнуло. Оказавшись в паре сантиметров от его лица, встретилась с ним взглядом, он просто застыл на месте. Я скользнула долькой лайма по его шее. С его губ сорвался низкий стон, заставляя мое тело вспыхнуть от желания к нему. Легкая дрожь прошла по его телу.
― Показать, как это делается?
Его глаза затуманились, и с одной стороны его губ показалась провокационная усмешка. Он лишь едва заметно кивнул в ответ. Посыпав солью по влажному следу, я наклонилась и слизала всю соль, слегка надавливая языком по дорожке, снизу и поднимаясь вверх по шее, легко прикусила за мочку уха. Вкус его кожи, смешанной с солью и осознание, что его бывшая за мной наблюдает, превратили мое тело в один сплошной концентрат эндарфина. Схватив стопку, я проглотила текилу, прикусила лайм. Я со стуком поставила рюмку.
Он смотрел на меня, с приоткрытым ртом. Я жестко впилась в его губы. Медленно я отстранилась от него. Его дыхание стало тяжелым. Я видела в его глазах животный блеск.
― Хм, ты тоже слышишь эту музыку из порно 90-х? ― задумчиво поинтересовалась Сола, у Миши. Парень поперхнулся пивом, и обескураженно уставился на свою девушку.
― Сол, ты что в детстве смотрела порно вместо Диснея? ― рассмеялся он нервно.
― Ты сумасшедшая, ― шепнул Раф, между неровными вдохами, не в силах отвести взгляда от моих глаз. С кривой улыбочкой Раф протянул мне руку. ― Поехали отсюда, ― прошептал он.
― Я снова не высплюсь, надо полагать? ― пробормотала я тихо.
― О, сон, это поверь мне единственно что тебе не грозит.
Глава 19. Палором
Раф ещё раз внимательно пробежался по нотным листам, и изумленного на меня посмотрел.
― Что это?
― Это всё ты. ― улыбнулась я, собирая крупицы самообладания и храбрости. Я покусывала губу, сильно волнуясь. Взъерошив свои волосы, он уткнувшись обратно в ноты, неторопливо перебросил свою гитару из-за спины. Немного встревоженный, он передал ноты Сашке.
Пристально смотря на меня своими кристально синими глазами он отошёл от микрофона. Неспешно подойдя, я саркастически усмехнувшись, уткнула взгляд на микрофон, который при моём росте, был на уровне переносицы. Поправив его после высокого Рафа, под добрый смех, Миши, я достала из памяти строчки, хаотично вертя их в голове, всё ещё думая а не отступить ли?
Саша перебрал клавиши и Яр уловил ритм, постепенно преображая и усложняя его. Кинула взор на Рафа. Чёрт бы его побрал, он как всегда неотразим, даже в обычных потёртых джинсах и темно фиолетовой, закатанной до локтей рубашке. Он меня отвлекает.
Он ничего не говоря и не отнимая глаз от меня, в задумчивом виде, просто пробежался рукой по иссиня-чёрным волосам, тем образом от которого, даже мое чопорное сварливое подсознание, просто шарахнулось в обморок. Не выдержав этого пронзительного взгляда, настороженно следящего за каждым моим вздохом, я отвернулась, смотря под ноги. Да, в этом весь Раф. Красив, как ангел, он источает чертовски головокружительный магнетизм.
Перебрав струны, кристаллизируя мелодию, я без остатка завораживала свою душу магией музыки. Закрыв глаза, я осторожно пролила свой голос в микрофон…
― Ты ― огонь, я как тень,Я ― падение с высоты.Ты ― болезнь, или нет?Исцеление ― это тоже ты.Мне самой не в жизнь не рассудить.Демон ― страх, моя боль,Войска три ― мой легион,Тёмный мир, кроме негоВнутри меня совсем нет ничего,Если хочешь то разрушь его.
Вопреки, меня спаси,Поймай над пропастью во ржи.Вызов брось во льдахИ разрушь мой прежний мир.Останься навсегда,Океаном, где мечтаВ сапфировых глазах.
И снова на уме,Лишь то, что шепчешь мне.Я вижу лишь твой свет, я верю лишь тебе,Не оставляй одну во тьме!
Внезапно он оказался совсем рядом, в миллиметре от моего лица, у микрофона. Мой голос казалось растворился, сорванный струнами души, попал…
― И снова на уме,Лишь то, что шепчешь мне.Я вижу лишь твой свет, я верю лишь тебе,Ты не одна во тьме…
Он почти прошептал последнюю строчку в микрофон. Мои пальцы дрожали на струнах, прокладывая кульминацию. Я слышала своё судорожное дыхание в микрофон, не в силах отступить от него. Дребезжание, моих отпущенных струн, погрузило бар в звенящую тишину. Я ощутила, как он низко склонился над моим ухом.
― Похоже у тебя талант, оставлять меня совершенно… безоружным. ― казалось он всерьез ошеломлён, тысячи тысяч хаотичных мыслей перебивали друг друга, отчаянно крича в его бархатном шепоте. ― Клянусь, я этого не планировал…
Открыв глаза, утонула в синих глазах.
Сердце грохнулось вниз, рассыпая секунду на вечность. Посмотрела на Рафаэля, он нервно кусал губы ― нетипичная для него черта, очень редкая, говорящая мне о крайней степени его волнения. Вернула сомнамбулический взгляд на женщину, неземной красоты, у подножия сцены, с печальными синими глазами. В них струился неповторимый свет.
Ольга Викторовна ― мать Рафаэля.
― Здроу биб Ляля. (Здрасти, теть Ляля) ― весело крикнул Ярэк. Ольга Викторовна улыбнулась ему.
― Бахталэс, Яр. (Привет, Яр).
Раф посмотрел на свою мать.
― Привет мам, ты что тут делаешь?
Женщина свободно пожала плечами, легко улыбаясь, поманила его рукой.
― Я на пару слов.
Пока все здоровались с женщиной, я одно мгновение пережила всё: и боль и страх, мне до ужаса нужно было сделать вдох. Конкретно в то мгновение, когда, женщина мило мне улыбнулась.
― Здравствуй Виктория.
Я почти в замешательстве, посмотрела на неё.
― Здравствуйте, Ольга Викторовна. ― поздоровалась я, изрядно растерянно. Хотя, чему я удивляюсь, она за те два года, не раз сталкивалась со мной в кабинете директора, из-за наших с Рафом разборок. Собственно только так я видела родителей Рафа, только на ковре директора, я вполне могу впадать в ступор в её присутствии.
