Нэн Райан - Звездная пыль
Смяв в руке поблекшую фотографию, Райкер холодным взглядом посмотрел на стареющую, отвратительную женщину. Он почувствовал озноб и давящее жжение под ложечкой.
– Я дам тебе попробовать револьвер. – В голосе Райкера сквозил смертельный холод, когда он добавил: – Старшая сестра.
Потеряв интерес к Валентине, устав от жизни и от самого себя, Райкер направил револьвер ей прямо между глаз и нажал на спусковой крючок.
Это произошло так внезапно, что Валентина даже не успела закричать. Ее удивленные карие глаза мигнули и закатились. Посреди лба появилась маленькая дырочка. Темно-красная кровь засочилась на переносицу.
Райкер бросил револьвер на ковер и направился к окнам. Не обращая внимания на испуганных рабочих, в ужасе уцепившихся за тросы, он ступил в корзину.
Затем молча шагнул вниз с сорокаэтажной высоты.
Глава 49
Поужинать в ресторане «Бью Нэш» отеля «Кресент Корт» была идея Грифа. Ему нравились высокие разрисованные потолки, массивные колонны красного дерева и огромный бар в центре зала. Открытая кухня, где отменные повара на глазах у посетителей готовили кушанья, тоже впечатляла.
Но больше всего ему нравилась черноволосая женщина, сидевшая напротив.
Он заказал себе нарезанную ломтиками сочную утиную грудку с дыней и киви. Лаура пожелала обыкновенный, хорошо прожаренный кусок филе.
Потом им принесли кофе с коньяком. Детон был сыт и доволен. Лаура услаждала его рассказами о личной жизни экстравагантных певцов, которые записывались в ее студии.
Оживленно жестикулируя, Лаура подняла руки, отчего вырез ее белого вечернего платья от Валентино опустился угрожающе низко.
Гриф завороженно посмотрел на гладкую кожу роскошной груди и прервал ее:
– Лаура, милая, поднимемся наверх.
В полуприкрытых голубых глазах мужа Лаура безошибочно прочла его мысли. Она улыбнулась:
– Гриф, мы всего лишь в пятнадцати минутах езды от «Мюзикленда».
– Я не могу ждать пятнадцать минут. Давай снимем номер.
Как только дверь номера закрылась за ними, Гриф встретился глазами с женой, поднял ее на руки и понес через великолепную, с антикварным фарфором и мягкими коврами, гостиную.
Потом Детон лежал на смятой постели, закинув руки за голову. Он слушал проникновенный голос жены, доносившийся через открытую дверь ванной комнаты. Погрузившись по самый подбородок в пенистую ванну, Лаура пела песню, которую ее отец записал в конце шестидесятых годов, – «Люби меня всем сердцем».
Возвращаясь в спальню, она все еще пела. Наконец дошла до строки «когда мы далеко друг от друга или когда ты рядом со мной…». Гриф был поражен: абсолютно такая же интонация и такое же медленное, неуловимое растягивание слова «рядом», как и на пластинке Си Си Маккарти.
– Лаура, подойди сюда, – сказал он.
Обернув стройное тело полотенцем, словно саронгом, она забралась на кровать и села, скрестив ноги.
– Да, дорогой?
– Радость моя, ты хочешь быть певицей?
– Нет, Гриф. А почему ты так подумал?
Он ухмыльнулся:
– Неужели я не могу об этом подумать?
Лаура покраснела:
– Догадываюсь, я слишком много пою.
– Нет, не слишком много. Мне нравится слушать тебя. У тебя красивый голос. Такой красивый, что ты должна поделиться им с миром.
Немного подумав, Лаура промолвила:
– Нет, Гриф.
– Почему, любовь моя? Почему ты не хочешь попробовать? Эш говорит, ты смогла бы добиться успеха, как и твой отец.
Лаура нервно засмеялась.
– Ты пытаешься избавиться от меня?
– Никогда.
– Гриф, не буду отрицать, я иногда думаю об этом. – Она засмеялась. – Кого я пытаюсь обмануть? Я прожила половину своей жизни, думая об этом. Но я боюсь. Я могу потерять тебя, а этого я не перенесу. Если бы не успех, папа никогда не потерял бы мою маму.
– Как раз все наоборот, мой ангел. – Протянув руку, Гриф играл бахромой полотенца. – Если бы не его успех, у него бы никогда ее не было.
– Наверное, ты прав, – сказала Лаура, и ее глаза стали печальными. – Но успех убил его. Он чуть было не погубил и мою жизнь. Цена известности слишком высока. – Она содрогнулась.
Однако Гриф Детон знал, что его талантливая жена – несмотря на свои страхи и сомнения – никогда не будет счастлива, если не добьется исполнения своей заветной мечты. Он дотянулся до Лауры и заключил ее в объятия.
– Дорогая, твой отец был бедным, необразованным ребенком из западных «поселений» Далласа. Он не был готов к своему феноменальному успеху. В одночасье он стал суперзвездой, и все хотели получить кусочек звезды. Так что известность просто съела его.
Ты же умная женщина, – продолжал он. – Ты выросла совершенно в другой среде, всегда была окружена заботой и не испытывала недостатка в деньгах. Ты пережила разочарования, суровые испытания и трагедии и прошла через все это, сохранив душевное равновесие и мужество. Ты крепче, чем твой отец, Лаура. Известность никогда не убьет тебя. Ты этого не допустишь.
Гриф поцеловал ее волосы и добавил:
– Я не допущу этого.
Лаура отодвинулась и посмотрела на него.
– Гриф Детон, я могла бы прожить всю жизнь, не исполняя песен, но не смогу ни одного дня прожить без тебя.
– Почему бы, любовь моя, тебе не совместить эти две вещи? Я имею в виду – меня и пение.
– Не знаю. Я должна еще хорошенько подумать.
– Ну и отлично. Я не буду больше говорить об этом. Но запомни: если ты захочешь попробовать, я буду твоим самым большим поклонником.
Лаура улыбнулась:
– Поцелуй меня, поклонник.
Гриф нежно поцеловал ее и выключил лампу, стоявшую рядом с кроватью. Через несколько секунд по его спокойному дыханию Лаура поняла, что он спит.
Она долго не могла уснуть.
Перед ее мысленным взором пробегали картины из прошлой жизни.
Ее отец в смокинге стоит перед тысячами визжащих фанатов, черные глаза сияют восторгом.
А вот те же черные глаза, но глубокие и задумчивые. Брак Си Си распался, его здоровье подорвано.
Лаура подумала об умершей Валентине Трент – женщине, которая была так безумно влюблена в Си Си, что предпочла уничтожить его, лишь бы он не был с другой женщиной.
Мучительно красивое лицо Райкера Ролея возникло из темноты. Райкер, шепчущий непристойности ей в ухо, оскорбляющий и презирающий ее за то, что она дочь Си Си.
Стивен Флин, возжелавший ее и женившийся на ней только потому, что был без ума от Си Си Маккарти.
Задрожав, Лаура теснее прижалась к мужу.
Что бы ответил ей отец, если б она могла спросить его: «Стоило ли жить ради этого?»
Глава 50
Электронные часы на башне отеля «Сахара» показывали восемь пятьдесят семь вечера. Время на табло исчезло, и появилась температура – сорок один градус. В Лас-Вегасе стоял август.
