Моё сердце в тебе бьётся - Даша Коэн
Неспешно тяну за тесемки ее сарафана. Бретельки соскальзывают вниз, но не показывают мне всего. Только намекают, дразнятся. А у меня уже и руки затряслись, а низ живота налился свинцовой тяжестью.
Пытаюсь успокоиться, веду носом по кромке ее волос, прикусываю мочку уха и почти отъезжаю, когда слышу тихий, чувственный стон. Ей нравится…
А мне-то как!
Кладу одну руку на ее колено и медленно веду вверх, прохожусь по внутренней стороне бедра и чуть задеваю подушечками пальцев край ее трусиков. А затем отступаю и возвращаюсь обратно, чтобы повторить свою ласку вновь. И снова отступить, лишь только немного прикоснувшись к кружеву ее белья.
- Гроза, – шепчет Алёна и кивает в сторону горизонта, где уже отчетливо сверкают молнии.
Она уже часто дышит и чуть сводит бедра, а меня от этой реакции размазывает. Словно под кайфом рядом с ней.
Но в губы не целую. Боюсь, что тогда меня окончательно унесет. Только покусываю их немного, слизываю острую ласку и пью ее стоны.
Пока пальцы становятся все наглее и наглее.
Пока с восторгом не ныряют в ее жаркую влагу. Пока мои стоп-краны не срывает к чертям собачьим, и я жадно не набрасываюсь на ее рот. Нас форменно прошивают молнии с ног до головы и чувствую, что все внутри меня вопит от подступающего блаженства.
Рывком сдираю с нее сарафан и набрасываюсь на ее идеальное, словно выточенное рукой безумного мастера, тело и начинаю на нем играть. Втягиваю в себя ее запах. Отъезжаю…
Но все еще уговариваю себя не срываться, хотя руки целенаправленно стягивают с Алёны последнюю преграду на моем пути. Она теперь полностью обнажена, голова закинута назад. Тяжело дышит, глаза закрыты, и ее тело выгибается в моих руках.
Со стоном подаюсь вперед бедрами. И искры из глаз. Сильно! Почти ослепляет! Целую искусанные пухлые губы еще раз и снова делаю толчок.
- Никита! – буквально скулит Алёна, пока позади нас гремит гром.
- Я себя…контролирую, – хрипло, надсадно выталкиваю из себя слова.
Хотя и понимаю, что это пока и надо срочно тормозить. Педаль в пол. Прямо сейчас!
Вот только я нихрена этого не делаю, а лишь еще больше разгоняюсь, жадно вглядываясь в ее лицо на пороге оргазма. Мои пальцы ведут ее туда. Сейчас…
Еще немного…
- Не надо… – шепчет мне суматошно, – не надо, Никита.
А потом одним выстрелом выносит мне мой поплывший от страсти мозг.
- Не надо… больше… себя контролировать…м-м-м…
Звездец!
И я теряю связь с реальностью. Окончательно и бесповоротно.
Подхватываю её на руки и несу в полуобморочном состоянии на кровать. Шипит, ругается, что я не довел дело до конца, а у меня уже и ум за разум зашел.
- Сейчас все будет. Сейчас! – бормочу я и отпускаю на волю своих демонов.
И уже они ведут ее за черту. На пару с грозой и молниями, что бушуют за окном.
Алёну сладко и меленько трясет подо мной, а я только жадно пожираю ее глазами и наконец-то разрываю, между нами, последнюю преграду.
Замираю.
Умираю.
Возрождаюсь вновь.
И упиваюсь своей властью над ней.
Моя Алёна! Только моя…
- Мой псих, – шепчет рвано, – я люблю тебя!
- Я сильнее, – выдыхаю, ловя жаркий спазм в груди, и погружаюсь в нирвану.
И Джокер снова плачет, но на этот раз уже от счастья…
Эпилог
POV Алёна
Просыпаюсь и сладко потягиваюсь в кровати. На улице хмуро и сыро, а у меня в душе полный штиль и ярко светит солнце. И эта внутренняя погода неизменна, потому что я абсолютно счастлива уже более семи лет. Я люблю. Я любима.
Я не хочу ничего менять.
Улыбаюсь, встаю с белоснежных простыней и двигаюсь в ванную комнату, где тщательно привожу себя в порядок. Потом надеваю легкий шелковый халатик и по теплому полу шлепаю босыми ногами на кухню, чтобы сварить себе чашку ароматного кофе с маршмеллоу. М-м-м, обожаю!
Пока машина работает над моим напитком, я достаю из холодильника все для бутербродов и мастерю себе парочку, на ходу закидывая в рот кусочек сочной ветчины и свежий огурчик. Под нос мурлыкаю песенку и немного пританцовываю.
А потом резко замираю, переводя взгляд на каминную полку, где стоит рамка с нашей свадебной фотографией.
И бутерброд выпадает на пол из моих рук.
- Что это за глупый розыгрыш? – бормочу я и подхожу ближе, чтобы рассмотреть снимок.
И на нем все, как и всегда. Счастливая я в белоснежном платье, вот только рядом со мной стоит не мой Никита, а совершенно незнакомый мне человек и по-хозяйски обнимает меня за талию.
- Дорогая, я вернулся! – вздрагиваю, услышав громкий голос из глубины дома.
Поворачиваюсь и снова цепенею.
А потом с ужасом смотрю на того самого незнакомца, которого только что разглядывала на фото.
- Вы кто? – дрожащим голосом спросила я, когда мужчина торопливо прошел в гостиную.
- Алёна? – резко остановился незнакомец и вопросительно воззрился на меня.
- Кто вы такой, я вас спрашиваю? – чуть повысила я голос, всячески уговаривая себя не срываться в истерику.
- Я Герман. Твой муж, – непонимающе развел он руками в стороны.
- Чушь собачья! Где Никита и что это за отвратительные розыгрыши с утра? Сегодня что, первое апреля? – непонимающе мотнула я головой.
- Какой еще Никита, любимая? О чем ты толкуешь? – и сделал шаг ближе.
- Не подходите ко мне! – отступила я, но тут же уперлась спиной в каминную полку.
- Ты упала и ударилась головой, поэтому и не узнаешь меня? – нахмурился мужик, а я возмущенно потрясла в воздухе руками.
- Я вас не узнаю, потому что знать вас не знаю! – сорвалась на крик и тут же с ужасом оглянулась, отмечая, что все пространство комнаты увешано и заставлено фотографиями с этим чертовым незнакомцем.
Вот мы на Мальдивах. А вот на Бали. А вот строим свой уютный дом. Вот наша собака – померанский шпиц по кличке Вафля. Вот я за рулем своего первого в жизни автомобиля. Вот мы катаемся на лыжах. Вот поехали на Алтай с Решетовыми. Вот у бабушки пьем чай на веранде.
Вот только моего Никиты на этих фото нет. Совсем нет. Понимаете?
И меня всю заколотило от шока и паники. Потому что это было уже не смешно от слова «совсем», черт
