Он такой один (СИ) - Ланская Алина

Бакиев растерянно посмотрел на Илью, оглянулся на закрытую дверь, из-за которой не доносилось ни звука и спросил с легким недовольством в голосе.

— Ты что, оставишь ее здесь?! С ним? Все закончилось, он уже не отзовет сделку. Томсон даже выпустил официальный релиз!

— Им надо поговорить. Алена всю свою жизнь этого ждала.

— Илюх, ты башкой двинулся? Он же ей сейчас в уши так нальет, ты потом никогда не отмоешься! Он ее заберет! Ты же слышал…

— Нет.

— Ты идиот, брат! — возмущенно выдохнул Дамир. И добавил, чуть помешкав, — ты… ты не любишь ее?

— Люблю, — не раздумывая ответил Архангельский, — Но не хочу, чтобы она выбирала между мной и им.

— Ни черта не понимаю, — выругался Бакиев. — А что ты тогда хочешь?

— Она поймет…

— Чего поймет? Что, сложно объяснить нормально?!

Архангельский, конечно, же ничего не ответил.

На улице к ним тут же подскочила Дина, она даже не пыталась скрыть эмоции.

— Где она? Где Алена? С ним? Вы же вместе ушли!

— Да, с ним.

Лаконичный ответ Дину не удовлетворил.

— Немедленно объясните мне, что происходит! Айрат не колется, хотя явно все знает!

Князева послала гневный взгляд своему парню, который стоял рядом и виновато улыбался. Архангельский отошел от друзей и устало опустился на скамью. Мысленно он был не здесь.

— Знал, что вы его дожмете! Алена как?

— Рассказывайте все и с самого начала! — потребовала Дина и едва ногой не топнула.

— Расскажу, расскажу, конечно, — Дамир примиряюще развел руками. Он был в прекрасном настроении, хотя и не осознавал сам до конца, что случилось.

— Мы правда уже подписали сто бумажек о неразглашении…

Его перебил Альметов, прижал к себе свою девушку и глядя на Дину, произнес.

— Я ничего не подписывал, поэтому скажу прямо — Крамер — вор, и все свои миллиарды построил на том, что украл чужую разработку и запатентовал ее.

— Что?!

— Не совсем так, — помотал головой Дамир, — Они вместе все делали, они же друзьями были…

— Четверо друзей, да… мама так и рассказывала. Получается, мой папа, Алькин, твой и… твой?

Она смотрела на Архангельского и Бакиева, те ожидаемо кивнули.

— Вот это да! Получается… у меня слов нет!

Дина эмоционально взмахнула руками.

— Получается теперь твой брат знает, в честь кого его назвали Виктором, — невесело усмехнулся Архангельский. — Вряд ли он подозревал, что своему имени обязан отцу Алены.

Судя по удивленному лицу Князевой, ей эта мысль в голову не приходила.

Архангельский быстро просматривал сообщения в телефоне, а их было очень много — в основном от юристов, поздравления от отца Айрата и Леднева. Без этих двоих вряд ли бы все получилось. Но главного сообщения не было — от его Алены.

Альметов отошел от Дины и присел на скамейку рядом с Ильей.

— Ты как?

— Нормально. Здесь подожду.

Айрат понятливо кивнул и больше не стал расспрашивать друга. Поднявшись и взяв за руку свою девушку, он увлек ее вглубь сквера, подальше от университета. Дамир, бросив взгляд на Архангельского, пошел за ними.

Илье Архангельскому и правда нужно было побыть одному…

Середина сентября — самое нелюбимое время года. Настроение начинало портиться уже в первых числах месяца и достигло своего дна к 15 сентября — дню гибели отца. С уходом мамы несколько лет назад Илья давно смирился, и приходя на ее могилу каждый год, негромко разговаривал с ней, ощущая в душе светлую грусть. С отцом, которого Архангельский лишился в детстве, все было иначе.

В тот день, еще не дойдя до могилы, Илья увидел большой и явно очень дорогой венок из живых цветов. Он почти полностью закрывал скромный обелиск, который Илья поставил отцу три года назад.

«Лучшему другу на вечную память». Илья зло рассмеялся, но трогать венок не стал. Не то место, чтобы поддаваться гневу.

Лишь после того, как он мысленно поговорил с отцом, положил свой скромный букет и вышел с кладбища, он набрал номер, который знали не больше десяти человек во всем мире.

Крестный ответил на втором гудке.

— Привет, сынок.

— Я много раз просил не называть меня так, — спокойно произнес Илья, но, Виктора Крамера он, конечно, обмануть не смог.

— Не злись, я так понял, ты только что с кладбища ушел? Извини, я не смог в этом году прилететь, прости, поэтому прислал скромный венок.

— Больше не приезжай. И цветы не присылай. Он умер по твоей вине, Виктор. Они оба погибли из-за твоей подлости. Ты — вор и мошенник!

Крамер весело рассмеялся.

— А ты докажи, Илюш. Вроде уже набил шишек, а ведешь себя как неразумный щенок. Позвони, когда научишься отвечать за свои слова.

Архангельский и правда чувствовал себя неудачником. Когда четыре года назад он совершенно случайно обнаружил дневники покойного отца, это перевернуло его жизнь. Илья и раньше прекрасно знал, что у папы было трое школьных друзей, но не знал о том, что один из них — его крестный и по сути второй отец вместе с отцом Дамира Бакиева создал принципиально новый ракетный двигатель. Их ноу-хау стоило десятки миллионов и Крамер это понял намного быстрее своего друга. Патент был оформлен только на одного изобретателя. на этой разработке Крамер заработал миллионы, которые затем не менее успешно превратил в миллиарды. Отец Дамира умер через несколько лет, едва сводя концы с концами. Он так и не оправился от предательства…

Вот же сволочь! Еще смеется!

Илья быстро шагал по перрону, не слишком обращая внимания на людей вокруг. Он злился на себя даже больше, чем на крестного, потому что Крамер был единственным человеком, от которого он не мог полностью закрыться и который мог управлять его эмоциями. Архангельский даже не сразу заметил, что кого-то толкнул, но был не в том состоянии, чтобы остановиться и извиниться.

Убийца! Мошенник и вор!

Крик полицейского вернул Илью в реальность, он без особого труда остановил воришку, которая со всех ног бежала мимо него. Остановил и тут же получил новый удар под дых — на него возмущенно смотрела уменьшенная женская копия того, кто уже несколько часов не выходил из его головы. Девчонка была похожа на Виктора Крамера больше, чем сам Виктор Крамер на себя.

Надо же, оказывается, воры выглядят одинаково… Однако сарказм быстро прошел — Илья почти мгновенно понял, что девчонка не врет, что ее подставили. Было в ней то, чего точно давно лишился Крамер — искренность и честность.

Но лицезреть живую копию своего врага он больше не хотел ни минуты, поэтому когда снова увидел ее перед собой в поезде, мысленно чертыхнулся. Да, ему не показалось из-за наплыва эмоций, она не просто похожа на Виктора, у нее его мимика, его движения. Издевательство какое-то! Он даже решил закрыть глаза, чтобы ее не видеть. Раздражала не девушка, раздражало то, что он почему-то не испытывает к ней неприязни.

Он не думал с ней когда-нибудь еще увидеться и очень удивился, когда она стала свидетельницей его разговора с Князевым. Но еще больше удивился самому себе, когда чисто на инстинктах защитил ее перед Витькой. А потом едва не пожалел об этом, когда истеричная выходка девицы чуть было не испортила ему интервью на федеральном канале. Дело было даже не в интервью, никто никогда не смел ему бросать вызов, а эта выскочка посмела!

Интервью все-же состоялось — переодевшись, Илья ждал ректора, когда к нему прибежала Дина. А за ней ее вечная тень Ковальчук, еще, кажется, был Васин. Но Илье было не до них — он читал сообщение от Дамира. «А ты знал, что у Крамера есть дочь здесь? Моя ровесница, кстати. Мама случайно столкнулась с бывшей Крамера, рассказала, что дочь перевелась к тебе, в твой универ. Забавное совпадение. Очень хочет понравиться своему отцу. Зовут Алена Беляева. Может, встретишь».

Уже встретил.

Лиза возмущенно кудахтала про новенькую, а Илья напряженно копался в памяти. За десять лет тесного общения его крестный ни разу не обмолвился о дочери в России. Зря Илья отмел в поезде промелькнувшую мысль об их родстве.