Джудит Макнот - Помнишь ли ты…
— Мне требовались их патенты — Кушманы все равно не могли найти им применения. Им принадлежал последний кусочек мозаики, необходимый нам, чтобы производить один из товаров, пользующихся сейчас наибольшим спросом. Все остальные части у нас уже были.
— Что это за товар?
— Сверхмощные батареи длительного действия для компьютеров-лаптопов и сотовых телефонов — такие, которые работали бы несколько дней. Над этой проблемой бьются крупнейшие компании мира и постепенно приближаются к ее решению — мы входим в их число. Но победит тот, кто первым выпустит батареи на рынок, — ставки в этой игре невообразимо велики. Ученый, который руководит у нас проектом, прежде работал с Кушманами и знал о патенте. Он трудится тайно, в собственной лаборатории с несколькими помощниками, которые не всегда понимают, чем занимается их хозяин, — как и я сам. Ассистенты этого ученого считают, что он разрабатывает сверхтонкий монитор компьютера и экран телевизора — он и вправду делает это. В свободное время.
— Почему ты не продашь Кушманам чип и не оставишь патенты у себя? — спросила Диана.
— Исключено, — сардонически отозвался Коул. — Чип им ни к чему. Судя по тому, что я узнал от одного друга вчера ночью, Кушманы нацелились на нашу прибыль от батарей. Но чтобы получить ее, им надо убедить суд, что я смошенничал, подстроив падение курса акций прежде, чем приобрел их. А о патентах стало известно давно, так что им не удастся обвинить меня в использовании тайных источников информации или в чем-нибудь подобном.
Диана коснулась ладонью его живота и груди.
— Ты сможешь как-нибудь поправить положение?
— Этим сейчас занимается команда юристов. Мы найдем выход, — убежденно заявил Коул.
Диана свернулась клубочком и заснула.
Но Коул пролежал без сна до рассвета, зная, что спасительного решения не существует. Юристы уже сообщили ему, что ожидают обвинений в мошенничестве и шумного процесса. Его спасет только чудо, мрачно размышлял Коул. Но у него в объятиях лежала Диана, и Коул не верил своим глазам. Она приехала, когда одних слухов было бы достаточно, чтобы заставить ее бежать от Коула сломя голову. Это казалось непостижимым.
Глава 57
Назавтра в полдень, за два дня до суда КЦБ, Коул взял Диану с собой в лабораторию Уилларда Бретлинга, предварительно убедившись, что за ними не следят.
Расположенная в старой части города, лаборатория выглядела полуразрушенным складом, обнесенным оградой из колючей проволоки, за которой бесновались сторожевые псы. Несколько припаркованных снаружи машин казались еще более древними, чем здание.
Но внутри склад поражал стерильной чистотой и был набит новейшей электронной аппаратурой.
— Прямо как… как из фильмов с Джеймсом Бондом! — восторженно воскликнула Диана.
Уиллард Бретлинг оказался высоким, тощим и сутулым; глаза скрывали очки в металлической оправе, он то и дело рассеянно хмурился. Диана и Коул застали его в углу лаборатории — ученый оживленно спорил с двумя ассистентами, как правильно пользоваться новым тостером.
— А, Коул! — воскликнул он. — Ты не знаешь, как работает эта чертова штуковина? — Он извинился перед Дианой, которая попыталась не выдать удивления:
— Такие познания доступны лишь для простых смертных, а не для нас.
Бретлинг улыбнулся, и впервые Коул обратил внимание на его эксцентричный вид.
— Ну, в таком случае, — скромно заявила Диана, — этот вопрос в моей компетенции.
Самый выдающийся мыслитель современности отступил в сторону и, не выпуская из рук кусок хлеба, стал с надеждой наблюдать, как Диана щелкнула кнопкой и надавила рукоятку. Ничто не изменилось.
— Бесполезная игрушка! — подытожил Бретлинг.
— Сейчас проверим. — Диана сильнее нажала на рукоятку, и вокруг распространился ощутимый запах нового электроприбора.
— Как вы это сделали? — ошеломленно пробормотал Бретлинг.
Диана взяла ученого за рукав и что-то прошептала ему на ухо, словно почувствовав, как болезненно он воспринимает любой промах.
Он ушел из компании «Кушман электроникс» потому, что ему не разрешили пользоваться патентами, намеренно заставили работать под руководством молодого и менее одаренного ученого. Не обладай Диана поразительной тактичностью, вспыльчивый Бретлинг стал бы выглядеть недотепой в глазах Коула.
Расхаживая по лаборатории, ученый без умолку болтал с Дианой. Коул не представлял себе, о чем они могут разговаривать. Он едва выдерживал в обществе этого человека час, а потом еще долго не мог избавиться от ощущения, что мозг у него перегружен заумной чепухой.
На столе красовалось любимое детище Бретлинга — сверхтонкий телевизор с идеальным изображением, о котором Коул решил вскоре заявить и посрамить последнюю разработку «Мицубиси». В эту минуту экран претендента на титул «Телевизор века» от «Объединенных предприятий» оставался белым, мерцающим.
Столы в глубине громадной комнаты были заставлены рядами будущих перезаряжаемых батарей длительного действия.
Уиллард Бретлинг краем глаза заметил беспокойные движения Коула, повернулся к Диане и произнес:
— Ваш муж — нетерпеливый человек. Впрочем, он не лишен воображения.
Диана кивнула, глядя, как скрюченные артритом пальцы Бретлинга управляются с проволокой не толще человеческого волоса.
— Он очень высокого мнения о вас.
Пальцы Бретлинга застыли, блеклые голубые глаза пристально уставились на Диану поверх очков.
— Почему вы так считаете?
Диана пересказала ему все, что услышала от Коула по дороге, и ученый был явно изумлен.
— Он уверен, что когда-нибудь ваша батарея спасет мир, — заключила Диана.
— Сначала сверхтонкий телевизор, затем батарея, — упрямо возразил старик. — Японцы уже выпустили нечто похожее, но изображение у него хуже, чем у обычного. У нашего будет лучше.
У Дианы сложилось впечатление, что именно ученый, а не Коул определил, в каком порядке будут разрабатываться телевизор и батарея.
— Ему очень нужна эта батарея.
Бретлинг молча склонился над микроскопом.
— У каждого предпринимателя есть свой излюбленный проект. Кушманы хотели заполучить компьютерный чип и отобрали у меня ассистентов для работы над ним. Они заставили меня проводить испытания чипа. Я привык создавать, а меня посадили в лабораторию тестирования.
Диана повидала немало людей, коэффициент интеллектуальности которых приближался к уровню гениев, и все они, подобно Уилларду Бретлингу, болезненно воспринимали любые возражения. На миг ученый показался ей большим обиженным ребенком.
