Барбара Брэдфорд - Волевой поступок
Отмахнувшись от его возражений, Одра зашептала:
– А я так просто уверена в этом, поэтому сделать это мы должны. Чтобы защитить себя. А где мамины драгоценности? В частности, сапфиры? Они тоже у нее, Фредерик?
Фредерик энергично затряс головой.
– Нет, у нее их нет, я знаю это точно. Они куда-то исчезли. Через день после маминой смерти я их искал, но безрезультатно. Роясь в ее ящиках, я вдруг вспомнил, что не видел их на ней после смерти дяди Питера. Скорее всего она продала их, Одра, чтобы свести концы с концами в этот последний год. Это единственное возможное объяснение.
– Почему же ты раньше не рассказал мне об этом? – спросила Одра тихим, гневным голосом, бросая на брата укоризненный взгляд.
– Потому что не хотел расстраивать тебя, – прошептал в ответ Фредерик, а затем добавил упавшим голосом: – Но другие мамины драгоценности у тети Алисии. Она забрала у меня коробку и сказала, что поступила так для того, чтобы сохранить их.
Хотя Одра твердо обещала Фредерику не совершать необдуманных поступков, чтобы не навлечь теткину немилость, она решила тем не менее настоять на составлении описи – Алисия Драммонд не внушала ей страха. Тщательно все обдумав, Одра решила дождаться удачного момента, чтобы поднять вопрос об описи. Случай представился намного раньше, чем она ожидала.
В воскресенье на той же неделе бабушка Фрэнсис, возвратившись вместе с ними с церковной службы, сама того не подозревая, предоставила Одре прекрасную возможность осуществить задуманное. Все семейство сидело в темной и мрачной библиотеке, где дядя Персиваль наливал взрослым маленькие стаканчики шерри, как вдруг старая леди заговорила о драгоценностях Эдит Кентон. Ни с того ни с сего она сказала:
– Я думаю, что Одра уже достаточно взрослая, чтобы носить что-нибудь, принадлежащее дорогой Эдит, в память о маме, может быть брошь-камею. Будь добра, принеси мне коробку с драгоценностями Эдит, Алисия. – И поджавшей губы, пытающейся скрыть свое раздражение Алисии пришлось это сделать.
Глядя на Одру с теплой улыбкой, бабушка достала камею и приколола ее к летнему платью Одры.
– Береги ее, дитя, это была любимая брошь твоей мамы, – сказала она.
Одра пообещала беречь камею и, поблагодарив бабушку за то, что та разрешила ей надеть ее прямо сейчас, ловко воспользовалась моментом.
– Фредерик, Уильям, подойдите и посмотрите на мамины драгоценности. Когда мы вырастем, вы тоже получите свою долю, – сказала она.
Когда же братья присоединились к бабушке. Одра воскликнула, обращаясь к Фредерику:
– Возможно, мне следует составить перечень всех этих вещей, чтобы потом мы могли обсудить между собой, что каждому из нас хотелось бы взять. Это будет справедливо, правда, Фредерик?
В комнате воцарилось неловкое молчание.
Кусая губы, Фредерик в ужасе уставился на сестру, догадываясь, что за этим последует. Уильям же безуспешно пытался скрыть свой восторг от ее смелой выходки – в его глазах появился озорной блеск.
Затем, прежде чем кто-нибудь успел что-то сказать, Одра подбежала к письменному столу, нашла карандаш и клочок бумаги, снова вернулась к бабушке и принялась за дело.
Переписывая драгоценности, Одра взглянула на седоволосую старую леди и как бы между прочим спросила:
– Бабушка Фрэнсис, как вы думаете, стоит мне переписать также мамину мебель и другие вещи, которые тетя Алисия хранит для нас здесь, чтобы мы с братьями могли их потом тоже разделить по справедливости?
Бабушка Фрэнсис посмотрела на нее с удивлением и улыбнулась:
– Что ж, Одра, ты, по-видимому, практичная девочка. Думаю, это отличная мысль, особенно если учесть, что дорогая Эдит не подумала о завещании. А так вы втроем сможете на досуге обсудить, как вам разделить ее имущество. Почему бы тебе не заняться этим на следующей неделе, милая?
Одра с достоинством кивнула, пряча свой триумф за вежливым выражением лица.
– Да, бабушка, думаю, я так и сделаю.
Позднее Фредерик, все еще дрожа от страха, предупредил Одру, что последствия не заставят себя ждать. Возможно, брат и сестра и не заметили, но он-то увидел мстительный взгляд злобных маленьких глазок Алисии Драммонд там, в библиотеке.
Однако ничего неприятного не произошло, и длинное жаркое лето постепенно сменилось прохладной осенью, а затем наступила зима. Монотонная жизнь, лишенная событий, шла в Грейндже своим чередом. И хотя дети чувствовали себя тоскливо в суровой атмосфере теткиного дома, даже Одра вынуждена была согласиться со своим любимым братом Уильямом в том, что по крайней мере в одном отношении им повезло: они были вместе. И могли найти друг у друга любовь, совет и утешение.
За неделю до Рождества Одра услышала фразу, которая ее обеспокоила. В течение некоторого времени она пыталась доискаться до ее подлинного смысла.
Однажды вечером, узнав, что приехала погостить бабушка Фрэнсис, Одра отправилась ее искать.
Она уже собиралась толкнуть дверь гостиной, которая была немного приоткрыта, когда услышала, что тетя Алисия самым язвительным тоном произнесла имя ее матери. Одра не разобрала, что тетка сказала потом, так как она понизила голос. Но девочка оцепенела, услышав, как бабушка Фрэнсис испуганно воскликнула:
– Ты не можешь наказывать детей за грехи их матери, Алисия!
Рука Одры тут же опустилась с дверной ручки. Она поспешила отойти, не желая слушать дальше и понимая, что как бы там ни было, но подслушивать нехорошо.
Крадучись она прошла по темному коридору в заднюю гостиную и, присев, стала размышлять над странным замечанием бабушки. Одра знала, что оно относилось к ним – это было очевидно. Но она не могла постичь его смысла. Каким образом согрешила ее мать? Нет, за всю свою жизнь ее мать не совершила ни единого греха, сразу же сказала себе Одра, Несмотря на юный возраст, Одра была достаточно проницательной, чтобы заметить, что Алисия Драммонд завидовала красоте ее матери, ее обаянию и утонченности и никогда не упускала случая при жизни Эдит как-нибудь унизить ее. По-видимому, и после ее смерти она не могла отказаться от этой привычки.
В течение следующих нескольких дней Одра продолжала недоумевать, за что Алисия хочет наказать их, но в конце концов сумела подавить свое беспокойство. Она утешала себя тем, что, какое бы наказание ни придумала им тетка, бабушка знает, как ее остановить.
Но оказалось, что слова Фрэнсис Рейнолдс мало что значили. Во всяком случае, остановить ее дочь они не могли.
Ибо наказание последовало.
Два месяца спустя, в феврале 1922 года, Фредерик и Уильям были отправлены в Австралию как эмигранты, а Одра – на работу в детскую инфекционную больницу в Рипоне.
