Адель Лэнг - Признания бессовестной карьеристки
Среда, 28 августа
Взяла Карлотту в агентство: не хочу спускать с нее глаз, не то опять что-нибудь выкинет. Разумеется, в офис я ее не пускаю – не ровен час коллеги подумают, что мы родственницы. Усадила ее в антикварное кресло в фойе, пусть строит рожи Церберше следующие восемь часов. Через несколько минут Церберша звонит и шокированным тоном сообщает, что Карлотта тискается с курьером-мотоциклистом. Только этого мне не хватало. Теперь пойдет трезвон по всему рекламному миру: «Сестра Кати Ливингстон тискается с неграмотными». Карлотта успокоила, что это был невинный флирт, и на данном отрезке жизни ее интересуют мужчины постарше.
Чтобы вправить сестрице мозги, вытащила ее на вечеринку «Для тех, кому за сорок» в бар «Атлантик». Выждала полторы минуты, чтобы старички с хвостами на затылке слетелись как мухи на мед и заказали нам напитки, потом сказала, что все они старые козлы, и нечего было разводиться со своими женами.
Четверг, 29 августа
Не пошла на работу, поскольку вчера Карлотта уговорила меня выпить на ночь самогона, который она гонит, чтобы покрыть студенческий заем. Чуть не проспали с ней вечерний визит к Софи.
Моя нетрадиционно ориентированная подруга слегка разочаровалась, увидев со мной сестрицу. Начала делать странные вещи: зажгла лампу, задула свечи и накинула кофту поверх открытой фланелевой ночной рубашки, прежде чем поставить третий прибор на маленький столик.
Карлотта, непривычная к изысканной кухне, особенно к устрицам, трюфелям и омарам, сплевывала все на тарелку. Я была в полном ауте. Софи тоже, особенно когда Карлотта стала есть тюльпаны из икебаны на столе.
Пятница, 30 августа
Рано утром Софи оставила на автоответчике сообщение: она где-то прочла, что луковицы тюльпанов бывают смертельно ядовитыми. Может быть, она приняла желаемое за действительное, но я решила не рисковать: схватила желудочный зонд, который на всякий случай держу на кухне, и ринулась в гостевую комнату… Карлотта проснулась, оттого что я стала засовывать зонд ей в горло. Заверила, что съела, всего три лепестка и отлично себя чувствует.
Пришла в агентство, но из-за трясучки так и не смогла сосредоточиться на работе.
К вечеру настолько оклемалась, что смогла повести Карлотту в «Зилли» – ей охота опробовать те навыки, которым я обучила ее в среду. Надо же такому случиться – первые же два объекта оказываются большими воротилами из мира рекламного бизнеса, от которых, возможно, зависит, стану я в будущем получать $50 000 или $150 000. Мистер Талон-на-обед № 1 (с виду – вылитый принц на ходулях, в шубе из искусственной норки) запал на Карлотту, но та слишком быстро применила почерпнутый у меня прием самообороны без оружия; «Вали отсюда, кобель!» Мистер Талон-на-обед № 2 спас положение и мои будущие шансы на трудоустройство, предложив подбросить нас с Карлоттой домой. С заднего сиденья «порше» дылду-Карлотту (рост метр восемьдесят пять), до бровей накачанную ликером, пришлось поднимать домкратом.
Суббота, 31 августа
С воздушными поцелуями и обещаниями вскорости «все это повторить» усадила дурную с похмела Карлотту в такси и отправила назад в природную среду обитания. Вечером, пока я писала двадцать три записки с извинениями, позвонила мамаша и стала выговаривать, что я, мол, споила младшую сестренку. Оказывается, Карлотту прямо с поезда пришлось отправлять на оздоровительную ферму к адвентистам седьмого дня, где ее теперь откачивают от последствий неправильного питания и алкогольного отравления. Я резко ответила, что дурные привычки, подхваченные Карлоттой в Лондоне, ничто в сравнении с тем ущербом для мой карьеры и общественной жизни, который она успела причинить за свой короткий визит.
Вескресенье, 1 сентября
Похоже, на мою голову навязался еще один человек, который не умеет пить в меру. Покуда я заканчивала отчитываться практически за каждый пенни, заработанный в прошлом году, чтобы отвязаться, наконец, от мучителей из налоговой, позвонил босс. По счастью, выяснилось, что он не покушается на мое рабочее время; просто попросил присмотреть за парочкой пустяковых дел, поскольку завтра ложится промывать печенку.
Понедельник,2 сентября
Все утро шлялась по загородному торговому центру, подбирала одежду для Церберши, которая снимается в одном из наших рекламных роликов. А все босс – он-то прохлаждается в больнице, а я за него отдувайся. Старый сквалыга отказался нанимать для моей рекламы профессиональных актеров, сказав, что слишком много мне платит – на актерские гонорары не остается. Пригласить профессионального модельера его тоже жаба душит. Поскольку одевать сорокалетнюю тетю, которой не идет ни один цвет и ни один фасон, в круг моих профессиональных обязанностей не входит, решила приложить все усилия, чтобы такое больше не повторилось. Продавщица слегка обалдела, увидев, что я выбрала для полной немолодой женщины, но заткнулась, как только я пообещала уйти вовсе без покупок.
Слегка подняла себе настроение сделанной гадостью и тут же его испортила, решив пообедать в забегаловке – как оказалось, абсолютно непотребной. Некий дурно воспитанный карапуз подошел и стал голодными глазами смотреть на мою булочку. Скрепя сердце вложила в жадные ручонки тухлое позапрошлогоднее кондитерское изделие и рванула на стоянку такси, пока его не вырвало мамаше на босоножки.
Примчалась на работу и тут же умчалась – редактор «Лондонского сплетника» оставил на автоответчике сообщение, чтобы я немедленно к нему ехала. Наверное, хочет повысить мне гонорар.
Вторник,3 сентября
Услышала вчера от редактора, что должна завести сексуальную жизнь, дабы повысить читаемость таблоида и свои гонорары. Сегодня на работе весь день лихорадочно терла розовый любовный кристалл, который Элиза подарила мне в Гластонбери. Пока эта ерундовина не работает, если не считать мойщика стекол, который утром подмигнул мне через окно офиса, но все-таки еще потру. Просто на всякий случай.
Среда,4 сентября
В стремлении к сексуальным приключениям и высоким гонорарам отправилась с Фебой и Фергюсоном в бар «Богема». Обычно я не знакомлю моих друзей между собой, чтобы не начали сплетничать обо мне, как только отвернусь, но для Фебы и Фергюсона решила сделать исключение. У них столько общего (привычка влюбляться в женатых, слишком сильно подводить глаза, и проч., и проч.), что я надеюсь, они закоротятся друг на друга и дадут мне вздохнуть спокойно. Покуда они обменивались методами знакомств и хитростями макияжа, я склонилась над меню, чтобы официант мог видеть мое декольте. Выразительно облизнула губы, заказывая ростбиф с кровью, сладострастно тянула «Кровавую Мэри» через соломинку, потом соблазнительно покусывала палочку сельдерея. Феба сказала, что я переигрываю. Фергюсон, съежившись в уголке, уверял, будто я хватила через край. Где им понять? Они не должны угождать тысячам читателей, у которых нет другого занятия, кроме как ежедневно проживать мою жизнь. Нет надобности говорить, что официант влюбился без памяти и все время отливался возле моего столика, держа в руках неприлично большую мельницу для перца. Я, в свою очередь, начисто его игнорировала, поскольку не завожу романов с мужчинами, которые зарабатывают меньше меня.
