Наталья Патрацкая - Фурия
В квартире Миши на окнах всегда цвела герань, и однажды он услышал крик матери:
– Кто сорвал цветы герани?
Миша и его отец вышли на крик матери. Она смотрела на горшки с геранью, без единого цветочка. Кошки и собаки у них в доме не было, посторонние не приходили.
– Мама я не ем герань! – в сердцах сказал Миша.
– Мать, я не коза, лепестками не питаюсь, – пробасил его отец.
– Я тем более не питаюсь геранью! – воскликнула мать, готовая разреветься от досады.
– Я съела лепестки герани, – сказала Ирина, вышедшая из комнаты Миши.
– Ирина, тебя, что покормить забыли?
– Цветы герани такие вкусные!
– Что – о – о! – протянул отец Миши, – мать, она шутит или правду говорит?
– Ну что вы так расстроились? Я только на кухне съела цветы герани, в комнате я их еще не ела.
– Мать она еще не все цветы съела!
– Ладно, отец, цветы я восстановлю, но, что нас ждет дальше, сын?
– Мама, она любит зеленую травку.
– Сын, я ей проращу зерна пшеницы.
– Ой, спасибо! – вскрикнула Ирина.
– Ирина, а может, ты салат съешь из свежих овощей с зеленью? Я быстро сделаю салат, у меня новый нож, я помидоры быстро нарежу и все остальное.
– Да у нас всегда дома есть свежие овощи и капуста, а я страсть, как капусту люблю, – ответила Ирина.
– Деточка, ты, вероятно, была в прошлой жизни козой или кроликом?
– Мама, она была буренкой!
– Шутник у меня сын, – сказала мать и пошла, резать овощи на салат.
Большие дети зашли в комнату, закрыли за собой дверь.
– Ирина, это так серьезно? Я про герань спрашиваю?
– Нашло, раньше такого не было, а теперь так тянет на цветочки – лепесточки!
– Ешь укроп пучками, но герань?! Зачем?!
– Знала бы зачем, не тронула бы ваши цветочки. Кушать хочется траву…
– Я начинаю за тебя бояться.
– Брось меня, подними другую.
Неожиданно Миша подпрыгнул, зацепился за кольца на потолке и стал похож на обезьяну, которая на руках бегала по потолку. На самом деле, на потолке были закреплены кольца, уступы и палки на веревках, он за них держался руками, а казалось, что он на руках ходит. Миша показал свой гимнастический сериал, спрыгнул на пол, схватил с тарелки банан и стал, жадно его есть.
– Миша, а ты сам-то кто? Обезьяна или человек-паук?
– Я человек с развитыми руками, вес у меня легкий и я легко держусь руками за любые предметы.
– Ты нормально – ненормальный человек.
– Хорошо сказала, но быть обезьяной это проще, чем быть коровой.
– С копытами тяжело, это точно, – согласилась Ирина.
Их позвали на ужин с большим количеством салата из свежих овощей с зеленью.
Ирина набросилась на салат, он мелькал и исчезал из салатницы мгновенно.
Остальные только облизнулись и ели мясо с картофелем, к этим продуктам она уже не прикасалась, сидела сытой муркой и говорила:
– Му – у – у, – потом лениво стала, есть картофель.
Отец Миши уплетал мясо за обе щеки, он даже добавки попросил, весь его облик напоминал льва после охоты. Мать жевала картофель с салатом, который положила себе в тарелку до прихода Ирины.
Интересно, а мать его кто? – думала Ирина и не могла придумать, но решила, что до комнатных цветов она больше опускаться не будет, все-таки она не коза. Она посмотрела на окно, вверху его, на полочке стояли кактусы. Девушка ухмыльнулась, нет, она не верблюд и до колючек не опустится. Ужин прошел в дружеской обстановке и без упреков.
Ирина вышла из квартиры Миши одна, достала из кармана пакетик с лепестками герани и выбросила в урну.
– Неужели я буду, есть герань, – проворчала тихо девушка и пошла к себе домой.
Дома она вынула из школьной сумки копыта на руки, повертела их в руках и положила в шкаф. Всю эту бутафорию с буренкой она придумала давно, после посещения детского спектакля, но использовала впервые. Была у нее светлая мысль быть актрисой, и еще она слышала, что с ее ростом приходиться играть мальчиков и животных. Быть буренкой ей расхотелось, а чтобы быть ею на сцене и речи быть не могло. Нет, она лучше пойдет в медицинское училище.
На следующий день Миша ей все подмигивал, мол, знает о ней такое…
А чего он знает? Ровным счетом ничего! Что она цветы с клумбы ест? Да ни за что!
Если только на спор и за большие деньги. Они зашли на спортивную площадку, где Миша Мухин показал ей какой он классный парень на тренажерах, грубого изготовления для всех желающих. Он так старался, что сорвался. Из его голой ноги побежала кровь ручьем.
– Ирина, ты хотела быть медсестрой, забинтуй! – прокричал Миша.
Ирина с ужасом смотрела на кровь, на разорванную рану:
– Нет, я уже расхотела быть медсестрой!
– Принеси подорожник, он растет на газоне!
Она нехотя пошла, сорвала еще небольшие по величине листья подорожника, и стала прикладывать их к ранке, которая оказалась глубокой и кровопролитной.
Вот поэтому и пошла Ирина, учиться, на парикмахера. Работа оказалось настолько связанной с химическими составами всех мастей, что она была не рада своему выбору. Хорошо быть парикмахером, когда много клиентов, тогда она чувствовала деньги, а, в общем, работа оказалась тяжелой во многих отношениях. Уставали ноги, не выдерживали руки, болели уши от признаний клиентов. Она, что психолог?
Миша влился в милицейскую среду, словно среди нее вырос. Он был на месте, его тело налилось мышцами с мясом, он уже не был худым, а таким, как надо. Его уважали за внешний, внушительный облик, и за способности в работе. Мало того, довольно скоро он получил однокомнатную квартиру, и в нее попросил выехать своих родителей, а в двухкомнатной квартире родителей, поселился вместе со своей женой, Ириной.
Ирина ходила с гладкой прической из темных волос, пиком которой была коса, заплетенная из конского хвоста. Да, такая она! Вне моды. Прически она делала другим, а у самой был своей, редкий по нынешним временам стиль.
Однажды она сидела перед кучей собственной обуви, и только что не рыдала. Она вспоминала слова матери, о том, что обувь есть для улицы, для машин, для помещений. Она же из-за своего невысокого роста покупала обувь на тонкой подошве и на высокой шпильке. Сапоги такого пошива все одноразовые, как говорила мать, в них пройдешь раз по асфальту и в ремонт. Вот она сидела перед стертыми носками сапог и каблуками. Идти в мастерскую ей страшно не хотелось, но и ходить в таких сапогах было нельзя. Покупать новые сапоги? Хотя за суммарный ремонт обуви она как раз отдаст столько денег, что хватило бы на новые сапоги, такие, какие ее мать носит и носит, без ремонта. Мать Ирины всегда рассчитывала на себя и практичность в обуви и одежде. Ирина думала, что ее Миша будет возить на машине, а она вся из себя будет выходить из подъезда и садиться в машину у подъезда! Ни тут-то было! Это его возили разные милицейские машины или он ездил на своей машине, но на Ирину с ее разъездами у него времени не было.
