Энцо Бьяджи - Причуды любви
Модели Мэри Куэнт как нельзя лучше отразили антиконформизм нового поколения. Впрочем, нечто подобное было и в 20-е годы, а Мэри лишь уловила то, что носилось в воздухе. Благодаря своей интуиции она и превратилась из простой ученицы шляпника с нищенским жалованьем в законодательницу мод, получающую сказочные доходы.
Или вспомним еще один английский типаж — Гленду Джексон, актрису небывалого темперамента и обаяния, с одинаковым успехом воплотившую на сцене и на экране и своих современниц, и героинь Шекспира. Критики утверждают, что ей вполне по плечу роль Гамлета. При этом она совсем не похожа на звезду. Простая, скромная, открытая, не скрывающая своих морщин, Гленда как будто вся озарена неким внутренним светом. Ее заслуги в искусстве по справедливости оценены высшей наградой — премией «Оскар».
— Воистину, перемены в нашем обществе огромны, — говорит она. — Детей зачастую воспитывает один из родителей, а другой живет себе в свое удовольствие, но мы все равно считаем это семьей, и вполне благополучной. Семейный разлад принято скрывать от посторонних. Между тем куда благоразумнее было бы взять да и разойтись. Наверно, идеальные семьи существуют лишь в нашем воображении, но мы все же цепляемся за этот идеал, не в силах переступить черту.
Мои родители всю жизнь прожили в одном городе, а люди моего поколения все чаще покидают насиженные места. Никому уже и в голову не приходит, что он должен умереть в доме, где родился. А вот семейные узы все еще остаются прочными, вопреки логике и разуму, вопреки тому, что нет хуже ссоры, чем в своей семье. Но нет, видно, и большего счастья, чем возле семейного очага.
К трем китам немецкой женщины — Kinder, Kuche, Kirche (дети, кухня, церковь) — добавилось в последнее время еще одно «К» — комбинат или концерн. И не только добавилось, но и потеснило их: немка теперь работает, она стала независимой, реже посещает церковь, меньше времени проводит на кухне и старается, по возможности, не плодить детей.
Ныне фрау Мюллер хочет быть любимой, желанной и требует к себе уважения, поскольку осознала, какую важную роль играет она в общественной жизни, ведь большинство избирателей в Германии — женщины. Половина немецких служащих носят юбку, а женщины-машинистки могли бы составить трехмиллионную армию. Правда, за равный труд женщина получает меньшую заработную плату.
«Мужчины думают, что мы созданы для их удовольствия, — негодуют феминистки. — Поэтому потчуют нас пустыми фразами, а в политику не допускают. Но мы сумеем постоять за себя, и новый мир целиком будет нашим».
На старых открытках немецкая женщина предстает либо толстухой в кружевной наколке, либо этаким белокрылым ангелочком, а позади нее непременно маячит фуражка кайзеровского солдата. Порнографические снимки былых времен также отличались поразительным однообразием: сплетение мужских и женских ног и внизу обязательная подпись с восклицательным знаком: «Какой восторг!», «Какой экстаз!», «Какое чудо!».
Сегодня фрау Мюллер стала более искушенной и агрессивной. В ее арсенале имеются все современные средства обольщения: мини-юбка, обтягивающие шорты, топ, бикини, а в случае необходимости и полная нагота. Она щедро выставляет напоказ прелести, которыми ее одарила природа. Средний объем груди в Германии еще недавно был равен 92 сантиметрам, а благодаря втираниям и таблеткам увеличился еще на сантиметр. Многие восприняли это как новый взлет романтизма — почему бы и нет, вкусы-то меняются!
Это верно, хотя общество потребления мало-помалу разрушает присущую немцам сентиментальность. Человек стал более свободен и одновременно более одинок, а врожденная чувственность, неудовлетворенные страсти, чрезмерные амбиции подчас, как неоднократно показывала история, толкают его на стезю зла.
В моменты духовного кризиса немец ищет спасения и очищения в смерти: это так называемая «болезнь Вертера». Доктор Клаус Томас, исследовавший феномен суицида, утверждает, что на двести пятьдесят случаев восемьдесят восемь самоубийц — несовершеннолетние, которые либо не находят контакта со взрослыми, либо страдают из-за сексуальных проблем.
В современном обществе возникли и новые формы супружеских измен. Причем винят в этом архитектуру, которая вывела множество жилых домов на окраины и в пригороды, где каждый особняк изолирован за тенистыми деревьями. Поэтому женщина большую часть дня проводит одна, без мужа, и никто ее не видит (некий психолог из Гёттингена назвал их «садовыми вдовами»). День тянется медленно, а плоть слаба, и нервы — ни к черту… Ну, кое-кто уступит уговорам юного молочника, электрика или почтальона, в которых, надо думать, недостатка нет.
Статистика супружеских отношений такова: девяносто два из ста мужей испытывают (или говорят, что испытывают) полное удовлетворение, а восемьдесят одна из ста жен — полную неудовлетворенность. Он в критических ситуациях приобретает настой «Беате узе», она — сногсшибательное нижнее белье, ни то, ни другое, похоже, не помогает.
Газета «Бильд цайтунг» поместила как-то интимные откровения одной из читательниц. Та поведала, что во время последнего чемпионата мира по футболу муж любил ее каждый день, причем в перерыве между первым и вторым таймами.
Еще один иллюстрированный еженедельник провел опрос: как ведет себя Зигфрид в постели? Ответы давали главным образом словоохотливые иностранки, которым, само собой, было с чем сравнивать. Так, негритянка, певица из джаза, считает: «Немцы — грубые эгоисты. Через несколько минут уже храпят». Жасмин Леон из Эквадора: «На меня немцы действуют как снотворное». Француженка: «О луне и звездах они могут говорить, лишь накачавшись прежде пивом».
О немецких девушках же у иностранцев бытует прямо противоположное мнение. К примеру, парижанка, мадам Клод, с успехом поставлявшая телефонных проституток восточным эмирам, крупным финансистам и бизнесменам, словом, публике требовательной, но состоятельной, уверяет, что о немецких фройляйн у нее осталось самое благоприятное впечатление. «Покладисты, серьезны, не суетливы, свою работу выполняют старательно, с воодушевлением. Может быть, им не хватает утонченности, тем не менее на них всегда большой спрос. Должно быть, клиенты ценят в них основательность: не слишком горазды на выдумки, но как доставить удовольствие — знают. К тому же немки не эгоистичны, коммуникабельны, способны к языкам, музыкальны. В свободное время они охотно посещают концерты классической музыки. Француженки, конечно, более искушены в любви, но уж слишком безалаберны».
Марксистская точка зрения о том, что жена для буржуа не более чем объект воспроизводства, вполне применима и к странам, где властвует пролетариат. Партийные обязанности оставляют мужьям мало времени для семьи. Мне вспоминается в этой связи письмо жительницы Восточного Берлина, помещенное в газете «Фрайе прессе».
