Елена Усачева - Мой лучший роман
Тим вскарабкался на заднее сиденье. Он очень хотел что-то сказать, чтобы последнее слово осталось за ним.
– Ладно, потом поговорим, – выдавил он и повернулся к Огурцовой. – А твой-то, Лаврентьев, тю-тю. Смотался. Второй день не видно. Ну, бывайте, де-эвчо-онки-и-и…
И мотоцикл рванул с места.
– Как ты его? – в восторге прошептала Белка.
– Нормально. – Лариса шевельнула плечами, разминая их. – Не люблю, когда меня хватают без моего согласия.
– Это борьба какая-то, да? – Огурцовой хотелось прыгать от радости, что нашелся наконец человек, способный поставить Тима на место.
– Система самообороны, – сухо ответила Лариса. Она думала о чем-то своем. – Тхеквондо называется.
– А если он прав? И Стас действительно сейчас не один? – не унималась Белка.
– Не лезь не в свое дело, – подала голос Лягушка. – Что ты понимаешь в любви?
– Побольше некоторых, – огрызнулась Огурцова. Для нее незаметная Лягушка, которая в свои пятнадцать лет наверняка еще ни разу не влюблялась, конечно, еще была несведущая в великом искусстве любви. В отличие от нее, Изабеллы, которая о любви знала все. Или почти все. Впрочем, такие мелочи значения в данную секунду не имели.
– Он не прав хотя бы уже потому, что наши со Стасом отношения его не касаются. – Лариса снова потерла запястье, где еще вчера был браслет. – Кто он такой? Сплетник и трус! А Стасику просто нужны зрители. Он минуты не может просидеть без слушателей. Ну и что? – Голос у Ларисы сорвался. Она бросила взгляд на застывших девчонок. – Но он никогда не предаст. Будет шутить, играть, но не предаст.
– А если Стас и правда кого-то себе завел? – упорно гнула свою линию Белка. Что это за странная любовь, когда с поцелуями лезет к одной, на пляже заигрывает с другой, но любит третью?
– Огурцова, – одернула ее Лягушка. – Заводятся только тараканы на кухне и глупые мысли в твоей голове. Чего ты к человеку привязалась? Браслет видела? Нет. Тогда мы пошли.
Она потянула Ларису за собой, но та высвободила руку.
– Знаешь, какой он на самом деле хороший! – Казалось, что Лариса вот-вот заплачет. – Так влюблен! Стихи мне писал, на руках по парку носил. Нет, это он красуется. Я тоже думала поначалу, что он играет и ни на что серьезное не способен. Я его даже поначалу не замечала. А потом как обвал случился. Стал по пятам ходить, после тренировок меня ждал. Даже пятерку по алгебре в четверти получил. Говорил, что хочет вместе со мной на олимпиаду поехать. Забавно. Как над ним в классе издевались! А он ничего, стерпел… Говорил, что ради меня готов на коврике перед дверью жить. И правда ведь, просидел. Всю ночь сидел, а потом на физике заснул. Так смешно было…
Лариса говорила, а Белка смотрела на нее и не узнавала. Она менялась прямо на глазах. Из бледной незаметной девушки Лариса превращалась в красавицу. У нее начали гореть глаза, на щеках появился румянец, на губах заиграла улыбка. Выбившиеся из хвоста пушистые волосы упали на лоб. Огурцова впервые видела, чтобы одни лишь воспоминания совершали такие чудеса.
– Так что нет. – Лариса вздохнула. – Врет все ваша гроза поселка, этот ненормальный на мотоцикле. Пойдем, Таня.
Девушки уходили, а Белка глядела им вслед, и у нее в душе боролись два противоположных чувства. Она ненавидела Ларису за ее счастье, за то, что ее так любят и что она любит в ответ. И ей было очень жалко эту несуразную девушку, потому что Фролин наверняка ее обманывал.
Хорошо, что афера с браслетом провалилась. Зачем обижать эту трогательную дурочку? Но с другой стороны, было обидно, ведь если бы все удалось, Лариса узнала бы правду о своем ненаглядном. А правда всегда лучше обмана.
Таня с Ларисой уходили, и надо было что-то сделать, что-то сказать, чтобы все встало на свои места.
– А вы на речку пойдете? – крикнула им вслед Огурцова.
– Может, и пойдем, – отозвалась Лягушка и демонстративно взяла Ларису под руку.
Этот жест решил все. Нельзя было все оставлять так, как оно есть. И если раньше Белке хотелось отомстить, то теперь она просто обязана была открыть Ларисе глаза на ее разлюбезного Стасика.
Жара стояла такая, что от одной мысли о реке становилось хорошо. Белка сбежала с пригорка и остановилась на холмике, откуда открывался вид на весь пляж. Она знала, что сейчас ее худенькая фигурка очень выгодно смотрится на фоне бирюзового неба. Огурцова машинально поискала глазами Максима. Его снова не было. Странно. Неужели он и правда уехал, не попрощавшись? В такое коварство ухажера верилось с трудом. Хотя обиженный влюбленный может и не такое совершить. Господи, мальчишки такие глупые!
С довольным гиканьем Пашка взлетел на тарзанке в воздух. Ага, значит, и Фролин где-то здесь.
Около берега барахталась не умеющая плавать Катюша.
Пашка с плеском свалился в воду.
На противоположный высокий берег вскарабкался Стас. Одной рукой он поймал тарзанку, а вторую… он подал кому-то, выбирающемуся из реки.
Так, так, длинные светлые волосы и купальник. Угу…
Огурцова не спеша спустилась к пляжу, бросила полотенце и подошла к воде.
– Белка! – обрадовалась Катюша и, взбивая вокруг себя тучу брызг, заспешила на берег. – Ты ж никогда!..
– У меня сегодня день исключений, – загадочно улыбнулась Огурцова, имея в виду утренний поход в лес. – Что нового?
– Пашка, как всегда, к тарзанке не подпускает, – пожаловалась Жданова.
– Это не новость. – Белка потрогала ногой воду. Ничего, теплая, но в душе теплее. – С кем это там Стас прыгает?
– Понятия не имею. – Катюша даже не повернулась посмотреть, что творится на противоположном берегу. Фролин ей был неинтересен. – Ты слышала, Макс уехал?
– Тим с утра все уши прожужжал. – Белка, не отрываясь, смотрела на дальний берег.
– Так он действительно уехал? – затараторила Жданова. – Он с тобой попрощался?
– Не знаю я, где Макс, – отмахнулась Белка. – Не до него сейчас.
И она пошла в воду.
– А если он заболел или что случилось? – не унималась Катюша.
Но подруга ее уже не слушала. Ее сейчас интересовал только противоположный берег, где под крики и улюлюканье прыгала с тарзанки неутомимая троица.
– А можно мне? – Белка подобралась поближе.
– Огурцова, отдыхай, – крикнул Пашка, взмывая в воздух. Дерево, к которому крепилась тарзанка, жалобно заскрипело.
– А вот и наша красавица! – мимо проплыл Стас. – Как грибы?
– Растут, – сухо ответила Белка. – А ты, я смотрю, не скучаешь.
– Я вообще человек веселый.
– Стась! – позвала девушка. Она подплыла к берегу, но выбраться самостоятельно у нее не получалось. Фролин вскарабкался, за руку вытащил девушку за собой. Солнце блеснуло на голубых камешках. Белка перестала работать руками, и ее тут же потащило по течению. Плеснувшая волна накрыла с головой. Поняв, что сейчас утонет, Огурцова стала выбираться со стремнины на спокойную воду.
Может, показалось?
Она обернулась. На руке девушки, стоящей рядом со Стасом, висел браслет.
Бирюза. Символ любви.
Сверху обрушился Пашка.
– Плыла бы ты отсюда! – заорал он. – Не видишь, тут прыгают!
И Белка поплыла. В каком-то беспамятстве она добралась до берега и упала на песок.
– Прогнали? – с пониманием спросила Катюша.
– Нужны они мне! – отозвалась Огурцова.
Сейчас ей очень хотелось пойти в поселок, взять за руку эту дурочку Ларису и привести на речку. Пускай она полюбуется на то, как ее ненаглядный развлекается.
Нет, нет, не так! Пока она будет бегать туда-сюда, пока уломает Ларису, Стас может уйти. Да и выглядеть она будет полной идиоткой. Здесь нужно действовать хитрее.
Ух, как она сейчас ненавидела Фролина со всеми его ужимочками и анекдотами. Любимец публики! Великий актер! Прав был Максим, Стас обыкновенный позер и задавала.
Что же делать?
Сверху на Белку упало несколько капель, и она открыла глаза.
– О, хорошо! – Пашка повалился на живот и стал подгребать под себя песок. – Отменно.
– Да, река у нас что надо! – Стас тряхнул волосами, снова окатив Огурцову водой. – Садись, Ленка, погреемся.
– Пойду я уже. – Девушка провела рукой по мокрой голове Стаса.
– Эй, подожди! – перехватил ее за запястье Фролин. – А вечером ты что делаешь?
– Книжки читаю, – хихикнула жеманная Лена.
– Давай вместе читать. – Стас вскочил на колени. – Обожаю читать книжки, особенно на закате. Я к тебе зайду?
Огурцова забыла, как дышать.
– Даже не знаю, – хитро прищурила глаза девушка. – Попробуй. Книжку с собой принести не забудь, а то мы одну читать не сможем.
– Я лучше журнальчик, – понимающе кивнул Стас. – Во сколько? В девять?
– А мама тебя отпустит? – продолжала шутить Лена.
– Я у папы спрошу, – не отставал от нее Фролин.
– Ну-ну, – хмыкнула девушка, уходя.
Белка поскорее зажмурилась, чтобы ее взгляд не выдал сильной заинтересованности в происходящем. Она даже ноги поджала, потому что они уже собирались бежать за Леной.
