Луиза Розетт - Больше никаких признаний

— Спасибо. Так мило с твоей стороны. Но у меня все отлично.

Когда становится ясно, что я уже сказала все, что готова сказать на эту тему, он выходит из машины.

— Давай встретимся в выходные.

Я знаю, что он предлагает искренне, но знаю и то, что ему хочется находиться в непосредственной близости к кому-то, кто находится в непосредственной близости к Холли. Он жаждет каждую подробность, которую я соглашусь рассказать о Холли и Кэле, потому что планирует вернуть ее, чего бы ему это ни стоило. Он хочет, чтобы я ему помогла, но я не могу помочь, не предавая Холли, а я не желаю так поступать с ней.

Я нравилась Роберту четыре года — с шестого по девятый класс — и мне было приятно его внимание. В девятом классе мы вместе ходили на встречу выпускников, но в тот вечер все закончилось первым поцелуем с Джейми. Не самый благородный из моих поступков. А в прошлом году Роберт встретил Холли, и это случилось — он влюбился в нее по уши.

Смотрю, как Роберт идет к зданию вокзала, и переживаю за него. Даже, если Кэл и Холли расстанутся, вероятность того, что Холли даст Роберту второй шанс, ничтожно мала. Но сердцу не прикажешь, и неважно, на пользу это тебе или нет.

Не то, чтобы я разбиралась в таких вещах.

Глава 5

— Стоп! Стоп, стоп, стоп.

Усиленный микрофоном голос Энджело эхом отдается от стен гаража. Он машет рукой, как будто моя игра причиняет ему физическую боль, и я должна немедленно прекратить.

— Свитер, что за черт? Ты так и не научилась играть фа-аккорды? — он снимает свою гитару и прислоняет ее к усилителю. — Ты не тренировалась, и я тебя за это отшлепаю. Иди сюда.

— Энджело! — говорит Стефани, притворяясь, что она в шоке от флирта ее парня со мной.

Она знает, что Энджело не способен разговаривать с женщинами, не флиртуя. А еще знает, что его сердце целиком и полностью занято ею.

— Стеф, как она собралась играть ритм, если не тренировалась? Роуз, у тебя гитара не настроена. Давай ее сюда. Что бы ты, блин, без меня делала, а?

Я протягиваю Энджело его старую гитару. Он требует полной тишины, чтобы настроить ее на слух — считает цифровые тюнеры дерьмом. Мне всегда смешно, когда Энджело суперсерьезно относится к музыке. Думаю, это единственное, к чему он серьезно относится, кроме Стеф. И, конечно, моего обучения игре на гитаре. А я, по какойто причине, так этим и не занимаюсь.

Мы в нашем месте для репетиций, в задней части автомастерской отца Энджело. Энджело работает здесь механиком, когда он не «на гастролях». После того, как я окончила девятый класс, а Энджело — школу, был период, когда он уезжал в полугодовой тур со своей группой. Складывалось впечатление, что они подпишут контракт со звукозаписывающей компанией. Но заинтересовавшаяся ими компания подписала контракт с солистом, а всем остальным было сказано проваливать.

Энджело некоторое время бесился, а затем начал пробоваться во множество других групп — ни в одной ему не сказали, что он не может быть музыкантом. Потом он услышал меня в школьном мюзикле, понял, что я не могу петь в унисон с другими, даже если от этого будет зависеть моя жизнь, и уговорил меня пройти прослушивание для его собственной группы. Оказалось, что моя неспособность (на самом деле, нежелание) петь, как другие — именно то качество, которое Энджело искал в солистке. Вскоре он привлек Стефани, чтобы она играла на ударных как выяснилось, у нее это очень хорошо получается — и была бэк-вокалисткой. Так родилась наша группа.

По правде говоря, в прошлом году пение стало моим спасением или чем-то вроде этого. У Трейси была мода, у Роберта — актерство, а я пыталась найти то, что поможет мне укрыться от лавины дерьма из моей жизни. Я не задумывалась о пении до конца девятого класса, но как только это пришло мне в голову, все изменилось. Это стало моим, и это не было связано со смертью папы, моей семьей или каким-то парнем. Оно было только моим.

— Рози, мне кажется, мы неплохо сыграли гармонии в припеве, говорит Стеф.

— Детка, не надо ее сейчас отвлекать. Ей нужно сосредоточиться. Мы должны любой ценой сыграть наш первый концерт до конца года, а времени не так уж много осталось. Свитер, иди сюда.

Так повелось, что Анджело начал использовать мою кличку с теплыми чувствами — он называет меня Свитер, потому что мы познакомились на уроке самоподготовки, когда я была в новом свитере, хотя за окном было 900 F (+32,22 оС) — но теперь он пользуется ею, только когда злится.

Я демонстративно закатываю глаза, глядя на Стеф, и направляюсь к большому матрасу в углу. Чтобы я могла сесть, мне приходится отодвинуть старый контейнер из-под еды, и что бы в нем ни было — уже застывшее в твердый комок — стучит, когда он падает на пол. Он возвращает мне гитару, а потом расставляет мои пальцы в некомфортное положение, необходимое для «пыточного аккорда», как я его называю.

— Ну, я уже знаю, что будет дальше, — говорит Стеф. — Схожу в кафешку за пиццей. Кто хочет еще что-нибудь?

— Давай быстрее, Стеф, умираю с голоду.

— Нет, детка, умирают с голоду люди в бедных странах. А ты просто проголодался. Выбор слов — это важно.

Стеф наклоняется и целует Энджело в макушку. Ее красивые рыжие волосы падают на его лицо. Он мягко удерживает ее за них и откидывается назад, чтобы поцеловать ее по-настоящему, а я чувствую укол зависти. Везет им.

— Не обижай Рози, — предупреждает она, когда он ее отпускает.

— Не уходи надолго, пожалуйста, — говорю я полушутя, опасаясь за безопасность своей руки.

Стеф дефилирует к выходу из гаража в своих суперобтягивающих джинсах и ботинках на высоком каблуке, а Энджело смотрит на нее так, словно никогда раньше не видел ее попу.

— Ты все еще пялишься на попу своей девушки.

Энджело ухмыляется.

— А ты бы не пялилась, будь ты на моем месте? Теперь заткнись и играй вступление, Свитер. Ты сыграешь этот долбаный фа-аккорд до возвращения Стеф. Не так. Вот так.

Боль пронзает руку от запястья к центру ладони, когда он слишком сильно прижимает мои пальцы к гитарному грифу. Я со стоном отдергиваю руку от струн.

— Ой, блин, Рози! Все нормально? — спрашивает Энджело, хватая мою руку и сжимая ее своими, пытаясь уменьшить боль.

— Нет, дебил чертов! — кричу я. — Не нормально! Отдай мою руку!

Прости, прости, прости! — он отказывается отпускать руку, надавливает большими пальцами на мою ладонь и массирует ее.

Вот, так тебе будет получше. Ты должна разобраться с этим…

Мы с Энджело одновременно поднимаем взгляд и одинаково удивляемся, увидев здесь Джейми.

Я тотчас же чувствую себя так, будто делаю что-то неправильное, а это безумие, учитывая события ПРОШЛОЙ ночи с Широкими Штанами. К тому же, Энджело — лучший друг Джейми, и с тех пор, как я прошлой весной присоединилась к его группе, он стал одним из моих лучших друзей. Джейми знает, что Энджело безумно влюблен в Стефани. Еще он знает, что я считаю Анджело похожим на рокерскую версию огромного щенка. Короче, между нами ничего романтического быть не может.