Стелла Камерон - Лунный прилив
Несколько секунд Грир неподвижно стояла на одном месте, потом опустилась на ступеньку и подперла подбородок руками. Какая же она дубина. Грир попыталась вспомнить, насколько далеко они отъехали от главного шоссе, спускаясь по извилистой дорожке к подъездной тропинке Рингстэд-Холла. Грир никогда раньше не ездила автостопом, но все бывает в первый раз, так что, если ей удастся добраться до автострады, она примет любую помощь.
Но ею овладели сомнения. Начинало темнеть. Вероятно, ей придется идти пешком несколько километров по пересеченной местности — а это слишком обременительно для ее поврежденной в аварии ноги. Должен же где-то здесь быть телефон. Разумеется, здесь есть телефон. Она ведь сама только вчера нашла его номер в книге.
Ее пугала сгущавшаяся у подножия лестницы темнота. Грир вернулась в верхний холл, по пути с надеждой вглядываясь в каждую нишу, но находя в них только бесконечные ряды скульптур.
Она помедлила, не зная, что делать дальше. Не придумав ничего лучше и обнаружив, что находится в нескольких метрах от портрета, который напомнил ей Эндрю Монтхэвена, Грир подошла к нему взглянуть еще раз — так близко, что смогла различить мазки красок, потрескавшихся от времени.
Она осторожно коснулась затемненной области на щеке у нарисованного мужчины, где еле заметно проступала ямочка возле рта. Красивого рта. Такого же, как у Эндрю, большого и подвижного. Странно, она только сейчас осознала, каким красивым он ей запомнился.
Грир провела кончиком большого пальца по резко очерченным линиям губ. Захочет ли Эндрю видеть ее после того, как она обошлась с ним? Возможно, он вообще забыл о ней, и лучше оставить прошлое в покое. Она в нетерпении покрутила головой. Нужно найти выход отсюда. А завтра она позвонит ему в Дорчестер.
При звуке захлопнувшейся где-то слева двери Грир так и застыла, забыв убрать палец от картины. Мягкие шаги медленно приближались. Она обернулась через плечо, вцепившись в свернутый дождевик. Ее сердце подпрыгнуло и будто сжалось в комок где-то в горле.
Приближаясь к Грир, человек продолжал находиться в тени, но вот он остановился в паре метров от нее, в полоске света на пороге спальни, где она задержалась так надолго.
— Боже правый! — воскликнул он. — Грир Бэкетт? Не может быть.
Грир была не в силах отвечать. Ее сердце ходило ходуном, словно сломанный лифт. Эндрю Монтхэвен был так похож на человека с картины, что она вдруг почувствовала себя сбитой с толку. Только вместо зеленого бархатного костюма на нем был коричневый махровый халат, подвязанный на талии. Зато у него тоже были мокрые волосы. Они отливали черным цветом и опускались завитками на лоб и уши, и такие же волосы покрывали его мускулистую грудь под халатом. Опустив взгляд на его босые ноги, Грир поняла, почему шаги были такими приглушенными.
Эндрю подошел ближе, и она разглядела мягкий, золотистый блеск его глаз, выражавших недоверчивое изумление, которое заставило ее колени подогнуться.
— Что вы здесь делаете? — тихо спросил он.
— Я искала вас... — Голос у Грир сорвался, и она откашлялась. Ей вдруг почему-то захотелось расплакаться. Волнение, захватившее ее при виде этого мужчины, грозило уничтожить жалкие остатки самообладания, однако девушка заставила себя собраться. Ни в коем случае нельзя расклеиваться. Иначе он опять станет ее жалеть, а этого ей совсем не нужно — ни от кого.
— Как? В смысле... — Эндрю приблизился еще на шаг, затем остановился, в растерянности проведя пальцами по волосам на висках.
Так же, как и той ночью, подумала Грир. Тогда она ранила его чувства, а теперь единственное, на что она способна, — это еще раз напомнить им обоим об этих ужасных минутах. Дура.
Губы Эндрю дрогнули, но он промолчал. Наконец, подняв подбородок и судорожно сглотнув, мужчина проговорил:
— Ничего не понимаю.
— Ваш адрес был в телефонной книге, — проговорила Грир, по возможности ровным голосом. — А потом я узнала об экскурсиях в особняки. И приехала на автобусе.
— Но автобус уехал.
Она хлопнула себя по бедрам:
— Знаю. Дом просто прекрасный. Я слишком увлеклась, осматривая одну из комнат, и не заметила, как все ушли.
По крайней мере, звучало это чуть менее нелепо, чем она себя чувствовала.
— Вы рассчитывали встретиться со мной? Поэтому и приехали?
Не надо обладать особой смекалкой, чтобы догадаться. Грир повернулась лицом к картине:
— Да... нет. Я уже не знаю, зачем приехала.
Несу какую-то околесицу.
Она почувствовала, как Эндрю подошел к ней вплотную, почти коснувшись ее плеча, и его рост, внушительность фигуры ошеломили ее. От него пахло мылом и свежим морским воздухом.
— Почему же вы мне не позвонили? — спросил Эндрю. — А вместо этого приехали на экскурсионном автобусе, скажите на милость?
— Я звонила. Вас не было дома. — Ее щеки обдало жаром. Как еще объяснить ему все, чтобы выглядеть не такой ненормальной? — Мне нравится эта картина. Он похож на вас... — Она неуверенно притихла.
— Это Джайлз Монтхэвен, мой прапрадед. Тот еще распутник, как мне рассказывали. — В голосе Эндрю сквозило почти осязаемое напряжение.
Грир не хватало кислорода.
— Очень красивый мужчина. — Она зарделась. Зачем вообще это ляпнула?
Они помолчали, но ощущение, что этот мужчина находится прямо у нее за спиной, только возрастало.
— У вас волосы отросли. — Эндрю наконец прервал молчание. — Мне их цвет напоминал осенние листья дуба.
Грир услышала его медленный выдох и почувствовала, как его пальцы слегка касаются ее волос, поглаживая их от макушки до кончиков, ниспадавших на лопатки. От этого прикосновения она почувствовала стеснение в груди, и все мысли вмиг улетучились из головы.
— Как вы, Грир?
— Хорошо, — ответила она, удивленная твердостью собственного тона. — Лучше не бывает.
— А ваша сестра? Не помню, как ее зовут.
— Кейси. Она прекрасна. — Грир хотелось сбежать. Это было просто невыносимо для них обоих.
Эндрю дотронулся до ее плеча:
— Посмотрите на меня. А то я все жду, что вы исчезнете.
Грир обернулась к нему и оказалась так близко к его лицу, что смогла различить, как пульсирует жилка у него на шее.
— Плохая была мысль, доктор Монтхэвен, — начала она, стараясь не смотреть ему в глаза. — Извините, что вот так ввалилась сюда. Просто мне показалось неправильным приехать в эти места и даже не повидаться с вами... Вы были очень добры ко мне, а я вела себя грубо, — поспешно закончила она.
— Прошло уже два года, — проговорил Эндрю еле слышно. — Ровно два года. Если бы вы знали, как часто я думал о вас и о том, как вы там поживаете. Даже несколько раз порывался написать вам. Но знал, как вы себя чувствуете. — Он помедлил, дожидаясь, пока она поднимет на него взгляд.
